Гаага, Нидерланды. Радован Караджич сегодня отказался от бойкота судебного процесса по своим военным преступлениям и попросил дать ему дополнительно десять месяцев на подготовку к защите от выдвинутых против него обвинений в геноциде в Боснии.
"Я буду настоящим преступником, если соглашусь на эти условия", - сказал бывший президент боснийских сербов судье О Гон Квону (Kwon O-gon), который намерен назначить ему адвоката.
Караджич, скрывавшийся от правосудия на протяжении 11 лет, говорит о том, что трибунал ООН, вынесший обвинительные приговоры 159 обвиненным в военных преступлениях на Балканах, является "незаконным". Вместе с тем, он заявляет, что не хочет бойкотировать суд, а лишь нуждается в дополнительном времени.
Караджич считается в суде "крупной рыбой". Но преступления, в которых его обвиняют сегодня, имели место 15 с лишним лет назад, когда Европа праздновала окончание "холодной войны", а эхо бетховенской "Оды к радости" все еще звучало у Бранденбургских ворот в Берлине. Балканская война положила этой радости конец.
Так кто же такой Радован Караджич?
Балканские историки и эксперты из Сараево говорят, что Караджич всегда стремился к славе. Он уроженец маленькой деревушки в Черногории. Родился Караджич в семье сапожника, но затем в поисках величия переехал в большой город Сараево. Он утверждает, что имеет какое-то родственное отношение к Вуку Караджичу (Vuk Karadzic) - классику современного сербского языка. Караджич опубликовал три тома своих стихов, в которых в значительной мере проявляются недобрые чувства к Сараево: "Город пылает как грубая глыба ладана".
Но он не смог возвыситься над городской аристократией голубых кровей, хотя какое-то время был политиком от "зеленой" партии и психиатром в футбольном клубе, и вместе с лидером мусульман Алией Изетбеговичем (Alia Izetbegovic) чествовал мусульман и сербов, погибших во Второй мировой войне, и обещал, что река Дрина никогда больше не покраснеет от крови.
Но, как говорят эксперты, стремление Караджича к славе помогло ему стать главным "человеком-вывеской" сербского диктатора Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) в проекте создания "великой Сербии". Его уделом стала война, которую поэт-диссидент и президент Чехии Вацлав Гавел (Vaclev Havel) назвал нападением на "ценности цивилизации", когда призывал начать военную интервенцию по снятию 44-месячной блокады Сараево, проводившейся под руководством его "собрата по перу" Караджича. Если не считать ареста боснийского серба генерала Ратко Младича (Ratko Mladic), то суд над Караджичем по обвинению в военных преступлениях считается последним шансом для того, чтобы положить конец балканской трагедии.
Долгая битва из-за Сараево
С 1991 по 1995 год Соединенные Штаты и европейские страны спорили по поводу того, как относиться к убийствам женщин и детей на улицах европейского города Сараево, в которых стреляли снайперы, расположившиеся в горах по периметру. Сараево это город, где есть места религиозного поклонения православных, протестантов, католиков, мусульман и евреев. Лидеры взвесили ту цену, которую пришлось бы заплатить за прекращение этого побоища, и последствия бездействия. В результате они послали туда подразделения миротворцев ООН в голубых касках, которые продемонстрировали свою неэффективность. В какой-то из моментов Караджич был настолько необходим для процесса ООН, что мог даже предотвращать авиаудары по своим войскам, когда те окружили "зоны безопасности" безоружных боснийских мусульман. Обычно он говорил, что такие удары приведут к срыву наметившегося мирного процесса. Результатом стала кровавая резня в Сребренице.
Однако "до войны Караджич был пустым местом", говорит боснийский историк Марко Аттила Хор (Marko Attila Hoare). "Он был самозванцем, оппортунистом. Ему нечего сказать, он не внес никакого значимого вклада. У него весьма примитивная биография".
Историки подчеркивают деревенское происхождение Караджича в контексте балканской войны. "Милошевич пытался изображать из себя современного европейского государственного деятеля; Караджич же был грубой деревенщиной, - говорит Хор, - в октябре 1991 года он открыто заявил мусульманам в боснийском парламенте, что уничтожит их. Его считали этаким дикарем, который не умеет хорошо одеваться. Но никто в Сараево и представить себе не мог, что он уничтожит так много людей".
Владелица магазина из Сараево Изета Байрамович (Izeta Bajramovic), знавшая Караджича в детстве в 60-е годы, во время войны дала интервью Los Angeles Times, в котором сказала, что Караджич выпрашивал у нее кусочки пахлавы: "Он был худой, с копной волос, и очень-очень застенчивый…. Я его жалела. Он был провинциалом, типичным селянином, потерявшимся в большом городе".
Караджич женился на горожанке, получил диплом психиатра и проник в литературные круги. В течение года он жил в Нью-Йорке. Он был полицейским информатором, а позднее его обвинили в растрате в Сараево. Но наказания Караджич так и не понес.
Мощный эликсир сербского национализма
Но два года работы в белградской клинике, начиная с 1986 года, дали Караджичу возможность хорошо приложиться к чаше крепкого эликсира нового сербского национализма. "Меморандум" сербской академии наук 1987 года, написанный интеллектуалом и патриотом Добрицей Чосичем (Dobrica Cosic), стал своеобразной программой раскола Югославии. В многонациональной Югославии с ее социализмом и равноправием этот "Меморандум" произвел эффект разорвавшейся бомбы, поскольку в нем прозвучал призыв к объединению сербов. Чосич был старшим товарищем Караджича, еще когда его взгляды подвергались анафеме. К концу 80-х сербский национализм вернулся. Многие сербы устали и были раздражены из-за оскорбительного к ним отношения в Югославии Тито.
Взяв на вооружение новые проявления сербского недовольства, Караджич сумел обрести известность в хмельные и бурные дни после падения Берлинской стены, которые многие называли тогда "концом истории".
Милошевич дергал Караджича за нитки, и тот вскоре вновь познакомил Европу с ее недавним отвратительным прошлым. Унесшая 200000 жизней война, разжечь которую помог Караджич, в основе своей отвергала послевоенные европейские ценности. Она дала обратный ход приговорам Нюрнбергского трибунала против фашизма, в которых звучало обещание, что "такое никогда не повторится". Она вернула ужасы и страхи Герники, а ее авторы утверждали, что этническая принадлежность и национальная честь являются гораздо более мощными побудительными мотивами, чем демократические права и достоинство. Милошевич умер в Гааге в 2006 году во время суда над ним.
В 39-страничном обвинении, изложенном в трибунале Югославии в конце октября прокурором Аланом Тигером (Alan Tieger), Караджич обвиняется в участии в "мощной совместной преступной деятельности, целью которой было навсегда изгнать мусульман и хорватов из боснийской Герцеговины, провозгласив ее территорией боснийских сербов".
Трибунал этот открылся в 1994 году во время войны, когда в его отношении существовали серьезные сомнения. Но он стал для международного правосудия настоящим переломом.
"Югославская война стала определяющим моментом для правосудия, - говорит главный юридический советник бывшего Генерального Секретаря ООН Кофи Аннана (Kofi Annan) Ганс Корелл (Hans Corell), - когда пала стена и закончилась "холодная война", мировая общественность стала лучше понимать происходящее и проявлять большую бдительность. Трибуналы по военным преступлениям стали отражением убежденности в том, что нельзя безнаказанно совершать массовые убийства, прячась за суверенитетом государства".
Первым обвинителем в этом трибунале стал судья из Южной Африки Ричард Голдстоун (Richard Goldstone), который в 1995 году выдвинул против Караджича обвинение. Он выступил в защиту этого суда, заявив недавно CNN, что "поступательное движение производит сильное впечатление…. Пятнадцать лет назад не было никакого международного правосудия. Теперь оно превращается в реальную силу".
Сегодня, говорит автор ряда книг о сербской политике Тим Джуда (Tim Judah), большинство сербов, за исключением группы упорствующих националистов, устало от идеологии и просто хочет забыть и о войне, и о Караджиче.
Поэт и воин, со своей стороны, скрываясь от преследования, публиковал свои стихи, такие как "Солнце ранит меня". Там есть и такие строки: "Судьи пытают меня за незначительные деяния".
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Радован Караджич сегодня отказался от бойкота судебного процесса по своим военным преступлениям и попросил дать ему дополнительно десять месяцев на подготовку к защите от выдвинутых против него обвинений в геноциде в Боснии.
