После десятилетия преобладания левых в правительствах стран Южной Америки, континент входит в зону сильной турбулентности. В конце этого 2009 года в Уругвае может быть избран президентом человек из народа и бывший партизан Революционного движения имени Тупака Амару.
В Чили могут выбрать высокомерного миллиардера с правыми взглядами, который похож на премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. В Боливии и Эквадоре в этом году уже переизбрались правительства готовые кардинально изменить структуру государства и собственности в своих странах в соответствии с социалистическими идеями, но без революционного фанатизма. В 2010 году пройдут выборы в Колумбии и Бразилии, а в 2011 году в Перу и Аргентине.
В первом десятилетии этого века изменения на континенте были поддержаны мировым экономическим ростом, который также стимулировал проект интеграции Южной Америки. Но финансовый кризис 2008 года привел к замедлению темпов роста, как экономик стран континента, так и самого проекта их экономической интеграции.
А проект политической интеграции был достигнут в полном объеме с помощью нового военного соглашения между Колумбией и США, дающего право использовать колумбийскую территорию вооруженным силам США, откуда они могут контролировать воздушное пространство Венесуэлы и всего Южной Америки.
Поэтому не будет преувеличением сказать, что будущее Южной Америки в первой половине 21 века может определиться уже в течение этих ближайших двух лет. И уже можно отметить на карте зоны основных разногласий и возможностей, видных на горизонте южно-американского континента.
Во-первых, с экономической точки зрения нужно ожидать, что после окончания кризиса повысится влияние международных рынков и углубится обусловленность большинства стран Южной Америки периферийным и сырьевым экспортом, несмотря на расширение и диверсификацию своих потребительских рынков со стороны Азии и в особенности Китая.
В этой новой обстановке только сплоченная политическая воля может сохранить проект интеграции Южной Америки. Что предполагает государственное решение и коллективную способность держать под контролем локальные конфликты, несмотря на смену правительств. А также предполагает совместную политику укрепления внутреннего рынка в Южной Америке с уменьшением зависимости от региональных кризисов и колебаний мировых цен.
На данный момент нет золотой середины, поскольку страны, зависящие от экспорта сырьевых товаров, например, нефти, никогда не смогут управлять своей макроэкономической политикой и в еще меньшей степени своей интеграцией в глобальную экономику.
Во-вторых, с политической точки зрения, экономический кризис выявил еще большую асимметрию и неравенство разных стран и социальных групп, которые лежат в основе неоднородности региональной политике, чем частично объясняется отсутствие интереса и энтузиазма в некоторых странах континента к проекту интеграции Южной Америки.
Наконец, с точки зрения континентальной безопасности, расширение военного присутствия США в Колумбии служит в качестве напоминания, что Южная Америка будет продолжать оставаться в течение долгого времени - даже если она не хочет - под "защитой" космических, военно-воздушных и военно-морских сил США. И ей придется проявить огромное упорство и настойчивость, чтобы создать автономную систему региональной безопасности, не вызвав при этом гонки вооружений в самом регионе.
Во всяком случае, ясно одно: будущее южноамериканского проекта все в большей степени будет зависеть от выбора Бразилии и того, как Бразилия будет развивать свои отношения с Соединенными Штатами.
С экономической точки зрения, влияние международных рынков и открытие нефти в глубоких и сверхглубоких слоях предоставляет Бразилии возможность стать экспортной экономикой высокой интенсивности, своего рода "роскошью на периферии" для мировых супердержав покупателей, так в свое время произошло с Австралией и Аргентиной.
Но для Бразилии есть и другой путь, который совместил бы ее экспортный потенциал с доходным промышленным производством, связанной и возглавленной более динамичной экономикой, как сегодня происходит между Канадой и США, например.
Кроме того, есть и третий вариант, совершенно новый для Бразилии, который определенным образом напоминает модель производственной системы в США: прочная и обширная промышленная база и огромный потенциал производства и экспорта продовольствия и других товаров высокой производительности, даже нефти, как в случае с Бразилией.
С другой стороны после гегемонии идей неолиберализма и частной собственности в сфере политики и "угодливого космополитизма" в сфере международных отношений, в Бразилии утвердился новый консенсус по поводу пути своего развития, демократии и чаяний народа, не имеющий ничего общего с социализмом. Перспектива этой коалиции, однако, будет зависеть в большой степени от международной стратегии следующего бразильского правительства.
Бразилия может стать "стратегическим союзником" США, Великобритании и Франции, получив доступ к некоторым из высоких технологий этих стран, по образцу Японии или даже Израиля, который получил доступ к военным ядерным технологиям с помощью Франции.
Но Бразилия также может выбрать свой собственный путь для утверждения своего суверенитета и расширения своего международного влияния. В этом случае, если Бразилия захочет изменить свои геополитические позиции, следуя "правилам игры" в мировой системе, ей придется провести весьма сложную работу по постоянному контролю конфликтов и отношений конкуренции и взаимодополняемости с Соединенными Штатами, и другими супердержавами, разделив с американцами экономические и геополитические интересы.
В давнем споре за гегемонию в Южной Америке, где Бразилия противостоит Соединенными Штатами, как в каком-нибудь восточном "единоборстве", надо будет пройти по очень узкой тропе, но растянуться все это может на несколько десятилетий. Кроме того, если Бразилия хочет возглавить суверенную интеграцию Южной Америки в мире, ей придется изобретать новые формы экономической и политической континентальной экспансии без "Manifest Destiny" (Доктрина предначертания), без миссионерского призвания и без военного империализма двух англо-саксонских супердержав.
Жозе Луис Фиори - профессор Института экономики государственного университета Рио-де-Жанейро, автор книги "Глобальная власть и новая геополитика государств" (O Poder Global e a Nova Geopolítica das Nações), издательство Boitempo, 2007.
