Британский историк Чарльз Грант известен своими актуальными комментариями по европейской проблематике. В 1998 году он ушёл из газеты The Economist и возглавил лондонский Центр европейских реформ, группу экспертов, активно проводящую в жизнь идею реформирования Евросоюза. Недавно по приглашению Фонда FRIDE он посетил Мадрид.
Вопрос: Усилит ли Лиссабонский договор международные позиции Европы?
Ответ: Он будет этому способствовать. Договор упрощает правила осуществления внешней политики благодаря введению постов председателя Совета и Верховного представителя, который будет выступать в качестве официального представителя Европы. Это создаст условия для выработки единой позиции. Договор позволит нам сосредоточиться на наиболее серьёзных вызовах, коими являются: изменения климата, безопасность, мировая торговля, иммиграция... Тем не менее, главной причиной того, что внешняя политика Европы не находила своего проявления в конкретных действиях, было отсутствие политической воли, а не слабость организационной структуры.
- А позволит ли Договор изменить положение дел к лучшему в вопросе достижения консенсуса?
- Сам факт создания Международной службы активизирует деятельность организаций, в которых эксперты могут собраться вместе для разработки конкретных вопросов, подойти к их решению с применением европейских норм. Возможно, я несколько резковато выразился: в определённых случаях всё-же мы проводим единую внешнюю политику. Мы придерживались единой позиции в отношении событий на Балканах в последние 15 лет, пока Испания и ещё несколько стран не разрушили это единство, отказавшись признать независимость Косово. Мы возглавляем переговоры группы международных посредников с Ираном. Мы также придерживаемся единой точки зрения на проблему изменения климата и на мировую торговлю. Благодаря договору, мы с большей эффективностью будем представлять нашу политику всему миру.
- Расскажите о приоритетах европейской внешней политики?
- Во-первых, это Балканы. Мы представляем из себя сильную державу в регионе, а ждущие своего решения проблемы всё ещё есть. Во-вторых, Россия. Для меня это будет окончательным испытанием внешней политики ЕС. Если мы не сможем говорить с Россией в единой тональности, никто нас не будет воспринимать всерьёз. Большая доля вины тут падает на Германию и Италию, поскольку эти страны хотят проводить собственную энергетическую политику. До тех пор, пока мы не выработаем единый европейский подход к вопросам поставки энергоносителей, у нас не будет единой позиции в отношении России. На это потребуется время.
- Реально ли стремление к единой дипломатии?
- Да, реально, поскольку ни одна страна не сможет добиться поставленных перед собою целей, опираясь исключительно на свои силы. У нас общие интересы в Китае и, тем не менее, мы не действуем сообща на данном направлении. То же самое наблюдается на Ближнем Востоке, который является нашим третьим приоритетом. Европа – главный донор палестинцев и главный внешнеторговый партнёр Израиля. Но эффективных инструментов влияния у нас нет, потому что нет единства. Ведущие страны должны способствовать достижению консенсуса. И Испания должна выступать с ними единым фронтом. Тем не менее, она не участвует в обсуждении столь важных вопросов как отношения и положение дел в России, Китае, на Кубе или соблюдение прав человека. Испания совершенно не проявляет заинтересованности в том, чтобы тема соблюдения прав человека являлась составной частью внешней политики Евросоюза.
- Вы предпочитаетe, чтобы во главе Евросоюза стоял сильный руководитель, настоящий лидер, или политик, занимающийся поиском компромиссов второстепенного значения?
- Блэр не является идеальным кандидатом в силу своей противоречивости, но по крайней мере он обладает данными для того, чтобы пользоваться уважением на международной арене. Я бы хотел видеть во главе ЕС сильного человека, подобного ему, но вряд ли это получится. У нас будет руководитель послабее.
- Как бы Вы охарактеризовали деятельность Соланы?
- В целом, положительно. Солана очень умело выстраивал отношения. Хорошо ладил с людьми. Ему удалось завоевать доверие как израильтян, так и палестинцев. Он приложил много усилий на иранском направлении. Если он и не добился ощутимых результатов, то в силу разделённости Европы. Его огромным достижением, во взаимодействии с генеральным секретарём НАТО Джорджем Робинсоном, явилось установление мира в Македонии.
