Практически незамеченным прошел 4-дневный визит в Москву старейшего афганского моджахеда, а ныне – второго человека в государственной иерархии Афганистана, спикера верхней палаты парламента (Мишрану Джирга) Сибгатуллы Моджадедди. Председатель палаты старейшин (сената) парламента, 84-летний профессор богословия, прибыл в российскую столицу 11 ноября по приглашению своего российского коллеги, спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Моджадедди никогда не был в России и тем более, в Советском Союзе, только в этом году он впервые побывал в Узбекистане с официальным визитом.
Сибгатулла Моджадедди - выходец из знатного афганского рода арабского происхождения (потомок халифа Омара), предки которого, как считается, были перевезены англичанами в Афганистан из Багдада в ХIХ веке. В конце 70-х годов прошлого века основал Национальный Фронт спасения Афганистана (НФСА), одну из пуштунских группировок, включившуюся в борьбу против советской военной интервенции, начавшейся в декабре 1979 года. А в 1982 году Моджадедди вошел в состав знаменитой «пешаварской семерки», альянса афганских моджахедов, объявивших джихад советской интервенции.
Афганцы не раз видели, как при встречах 51-летний Хамид Карзай, нынешний президент Афганистанаб целует в знак почтения руки Моджадедди. Именно в качестве личного представителя афганского лидера, был воспринят и его визит в Москву, говорит руководитель российского Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Омар Нессар. По его словам, следует обратить внимание на то, что поездка спикера сената в Москву, это всего лишь вторая поездка одного из руководителей Афганистана за рубеж, совершенная после президентских выборов и еще до инаугурации избранного президента, которая состоится 19 ноября. (Еще только на днях Карзай совершил поездку в Турцию.) По мнению Нессара, визит сенатора Моджадедди в Москву можно рассматривать и как некий сигнал Кабула посланный Западу, мол, имейте в виду, тренд афганской внешней политики может быть изменен в сторону российского вектора.
В российской столице Моджадедди был принят спикером сената Сергеем Мироновым, в ходе которой они «обсудили вопросы укрепления двусторонних отношений, а также развития межпарламентских связей». «Визит афганской парламентской делегации послужит развитию добрососедских отношений между нашими странами», - сказал, приветствуя афганских гостей, Сергей Миронов. Встречался высокий афганский гость и с лидером ЛДПР Владимиром Жириновским. Скорее всего (встреча была закрытой для прессы), Жириновский объяснял профессору, как и несколькими месяцами ранее, во время встречи со спикером нижней палаты афганского парламента Юнусом Кануни, что, как только власти в Кабуле сумеют обеспечить один миллион рабочих мест для афганцев, все проблемы их страны будут решены.
Но, видимо, самой насыщенной по содержанию встречей в Москве Сигбгатуллы Моджадеди оказалась его беседа с председателем Совета Муфтиев России Равилем Гайнуддином. После ее окончания он подробно рассказал о содержании встречи. Выяснилось, что бывший моджахед, как и многие афганцы, по словам шейха Гайнуддина считал, что в России, по-прежнему, как и во времена шурави (советских), преследуются верующие мусульмане, ограничены их права на религиозное воспитание и обучение. Теперь Моджадедди, как сказал Равиль Гайнуддин, мог убедиться, что все уже давно не так, строятся сотни мечетей, учатся дети в медресе.
Удивительным можно считать визит Моджадедди в Москву в силу его биографии, связанной напрямую с историей советского вторжения в Афганистан. До прихода афганских коммунистов к власти в его стране в апреле 1978 года Сибгатулла Моджадедди был далек от политики; oднако, ему пришлось заняться ею, когда коммунисты расстреляли около 20 человек, представителей его рода. В 1989 году, после вывода советских войск из Афганистана, Моджадедди был провозглашен лидерами джихада главой переходного афганского правительства в изгнании. А через 3 года, в апреле 1992 года, когда моджахеды свергли последнего коммунистического лидера Афганистана Мохаммада Наджибуллу и вошли в Кабул, Сибгатулла Моджадедди занял пост временного президента Исламского государства Афганистан.
Он возглавлял страну несколько месяцев до тех пор, пока не вынужден был уступить свое кресло другому бывшему профессору богословия Бурхониддину Раббани, главе Исламского общества Афганистана (ИОА), объединявшего афганских таджиков. (Наблюдатели в Афганистане утверждают, что эти месяцы оказались самыми спокойным периодом за последние больше, чем 30 лет афганской истории.) А в этом году к Моджадедди поспешили для встреч афганские политики, иностранные послы и дипломаты, когда за несколько месяцев до назначенных на август президентских выборов в стране заговорили о возможности формирования временного правительства Афганистана. Спикер сената и по должности и по влиянию в стране воспринимался как наиболее вероятный глава этого правительства.
На встрече с Гайнуддином в Москве, Моджадедди посетовал, что афганцы страдают от вмешательства извне, но не уточнил, что он имел в виду, поздравив россиян, что им извне никто не мешает таким же образом. Судя по контексту беседы, речь шла, скорее о терроризме, подпитываемом из Пакистана, нежели о военном присутствии иностранных войск. Равиль Гайнуддин вынужден был разочаровать гостя, рассказав ему, как «много арабов, пакистанцев и даже украинцев и наемников из прибалтийских стран» воевали в Чечне против России, хотели ее «дестабилизировать, расчленить, оторвать у нее кусочек с юга и нанести ей политический удар».
Глава Совета муфтиев России пригласил Моджадедди приехать еще раз в Россию, чтобы своими глазами убедиться, как живут, к примеру, мусульмане в Татарстане и Чечне. Со своей стороны, Равиль Гайнуддин не готов еще навестить своих единоверцев в Афганистане, «мы настороженно смотрим на Афганистан и Ирак, даже, несмотря на полученное недавно приглашение премьер-министра Ирака посетить эту страну даже для ознакомления», сказал автору Равиль Гайнуддин.
