В то время как Иран продолжает играть в прятки по поводу своего ответа на ядерную сделку, которая предположительно была заключена в Вене, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) требует большей ясности в деле об иранских атомных заводах. В своем докладе МАГАТЭ подчеркивает, что оно все еще не уверено в том, есть ли «еще какие-либо установки в Иране, которые не были предъявлены агентству». Проводятся консультации с Россией и Китаем, а также другими возможными посредниками, в том числе с Турцией и ОАЭ с целью выяснения возможности достижения консенсуса по вопросу о том, какие действия предпринимать в отношении Ирана с учетом истекающего предельного срока, объявленного американцами. Президент США Барак Обама (Barack Obama) в Пекине в ходе своего недельного турне по Азии обсуждал этот вопрос с председателем КНР Ху Цзиньтао (Hu Jintao).
Не приходится особенно сомневаться в том, что Иран разговаривает двумя противоположными голосами. С одной стороны, верховный лидер исламской республики Аятолла Али Хаменеи (Ayatolla Ali Khamenei) бросает на США хмурые взгляды в связи с годовщиной кризиса с заложниками в Иране, отмечавшегося 4 ноября, и говорит, что «всякий раз, как Америка улыбается, она держит за спиной кинжал». С другой стороны, однако, оспариваемый иранский президент Махмуд Ахмадинежад (Maymoud Ahmadinejad) просит Америку о сохраняющем лицо решении, которое было бы приемлемым для его радикально настроенных коллег из корпуса Стражей исламской революции. Он, конечно же, не высказывает это напрямую, однако тон его подхода к Обаме, продемонстрированный на пресс-конференции в Стамбуле, следует воспринимать именно так. Министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки (Manouchehr Mottaki) также высказался в том же духе. Иран считает, что нынешняя администрация США отличается от предыдущей, которая «состояла исключительно из поджигателей войны», как сказал об этом Моттаки (Mottaki) в интервью с редактором по стратегическим вопросам газеты Hindu Сиддхартом Варадаражаном (Siddharth Varadarajan). «Мы хотим верить тому, что говорит президент Обама. Мы надеемся, что он сможет реализовать все то, о чем он говорит». Моттаки предупреждает американских экспертов о том, чтобы не упустить это возможность.
Однако все это может оказаться не таким легким, как ему представляется. Внутри американской администрации мнения значительно расходятся по вопросу о том, как вести дела с Ираном. Некоторые полагают, что сближение с Ираном должно содержать те элементы, которые представляют значительный интерес для этой страны – как США это сделали, например, в случае с Китаем. Представители этой группы утверждают, что Обама пока еще не предложил никаких новых идей для полномасштабного подхода, в рамках которого можно было бы рассматривать полный пересмотр американо-иранских отношений.
Представители другой группы полагают, что Иран находится в очень неустойчивом положении – власть верховного лидера ослабла после оказанной им поддержки Ахмадинежаду в ходе вызывающих споры президентских выборов, и поэтому Америка вместо этого должна поддерживать «зеленое движение», хотя в краткосрочной перспективе его шансы и не выглядят убедительно. Они считают, что количество их сторонников будет увеличиваться, а Ахмадинежад, позиция которого по ядерному вопросу пока пользуется поддержкой, будет терять доверие. Боковой отросток этой группы настроен более агрессивно и занимает более произраильскую позицию, серьезно рассматривая при этом как принятие жестких санкций, так и нацеленный военный удар.
Некоторые наблюдатели за политической машиной США рассматривают администрацию Обамы как «коалиционное правительство» и сомневаются в том, что можно будет достичь необходимого консенсуса относительно подхода к Ирану. Они считают, что внешнеполитическая группа Обамы – включая государственного секретаря Хилари Клинтон (Hilary Clinton) и спецпредставителя на Ближнем Востоке Денниса Росса (Dennis Ross) - не являются самыми приемлемыми игроками. Другие отмечают, что Конгресс США рассматривает Обаму в определенной мере как юношу, которого надо контролировать и которому нельзя позволить набрать слишком высокую скорость при его сближении с Ираном, так как это может представлять угрозу для национальной безопасности США.
Но только этими различиями в правительствах США и Ирана дело не ограничивается. Не секрет, что нет консенсуса среди мировых держав, которые пытаются наладить отношения с Ираном. Россия и Китай имеют намного более хорошие политико-экономические отношения с Ираном и они не хотят ими рисковать.
В течение последних нескольких месяцев на фоне ухудшающейся ситуации в Афганистане и очень призрачной вероятности достижения успехов в области мирного соглашения на Ближнем Востоке, для Запада становится все более важным найти какой-то вариант договоренности с Ираном. Здесь нужно искать совершенно новый подход, так как предыдущий оказался неудачным. Сделанное Обамой обещание относительно «творческой сделки», как представляется, не произвело сильного впечатления на Исламскую Республику.
Один из возможных новых подходов может состоять в отделении ирано-американских переговоров от многосторонних переговоров по ядерному вопросу. Иран пока заявляет о том, что он будет рад начать переговоры, если будут сняты предварительные условия. Ядерная сделка продолжает оказывать давление на Иран с целью остановить процесс обогащения урана, но такой вариант Иран отвергает. Попытка запугать Иран и заставить его таким образом прекратить обогащение урана не сработал в прошлом, и Запад уже понял, что Иран нельзя принудить к заключению сделки. Поэтому должен быть налажен диалог для того, чтобы убедить Иран. Сделка в Женеве не содержит спасающего лицо компонента для Ирана, и это осложняет положение тех, кто выступает за переговоры с США, но вынужден убеждать в ее приемлемости своих соотечественников внутри страны. Если бы переговоры проводились в первую очередь с США – отдельно от ядерного вопроса и без всяких предварительных условий, - то в таком случае можно было бы обсуждать такие представляющие взаимный интерес пункты как сотрудничество по Афганистану и Ираку или даже по Ближнему Востоку. Этот подход имел бы сохраняющий лицо компонент, который и ищет Иран. Те в администрации США, кто считает, что иранскому режиму нельзя доверять, могут оспорить этот подход. Однако, хотя они и могут оказаться правы, это было бы менее рискованно, чем изолировать Иран или нанести по нему военный удар.
Этот подход может походить на ту модель, которая использовалась в отношениях с Китаем. У Обамы будет очень много возможностей выразить серьезную озабоченность по поводу нарушений прав человека в Иране. «Свобода слова и вероисповедания, доступ к информации и политическое участие, как нам представляется, - это универсальные права», заявил Обама, выступая перед почти 500 студентами в здании муниципалитета в Пекине (Обама выступил перед студентами в Шанхае – прим. перевод.). Он может использовать это предложение слово в слово в отношениях с Ираном. Более того, он мог бы попросить, как он это сделал в Бирме, выпустить на свободу оппозиционеров, упрятанных за решетку в Иране в июне после демонстраций протестов против итогов выборов. В ходе прямых переговоров США могли бы осудить показательные процессы и суровые приговоры, основанные на полученных с применением силы признаниях. Это в свою очередь будет соответствовать желаниям тех групп в администрации США, которые очень бы хотели сотрудничать с оппозицией.
В то же самое время США могли бы потребовать через МАГАТЭ большую открытость в вопросе об израильском ядерном арсенале. За такой подход, хотя он никогда и не применялся, выступают некоторые страны, играющие роль посредников. Многих удивляет вопрос, почему международное сообщество никогда не делится информацией о ядерном потенциале Израиля? Это, как они считают, ставит под сомнение доверие к МАГАТЭ, и в связи с этим возникают представления о том, что в совете управляющих МАГАТЭ нет единства по этому вопросу. Многие из этих стран считают, что США должны работать с Ираном, используя смешанный пакет, состоящий из сдерживания и диалога. Многие опасаются, что давление со стороны воинственно настроенных фракций, а также израильского лобби препятствует проведению переговоров с Ираном и таким образом ставят под угрозу региональную и международную безопасность.
