После холодного обращения с европейцами последовала мягкая позиция в отношениях с Китаем. В ходе своего первого визита в Азию президент США Барак Обама сделал выводы - как всегда трезво в вопросах внешней политики - из нового порядка в раскладе сил на мировой арене. С учетом пожеланий китайского руководства из публичных выступлений Обамы почти полностью исчезла риторика по поводу прав человека. За закрытыми дверями он, возможно, выставил требования по некоторым вопросам, в том числе и по поводу Ирана. Но во время выступлений перед публикой эти темы не затрагивались. Из публичных выступлений было удалено все, что могло создать впечатление, что Америка выступает в качестве наставника, а Китай находится в положение ученика, внимающего поучениям.
Визит Обамы в Китай был не просто эпизодом. Он, судя по всему, зафиксировал окончательное завершение той исторической главы, в течение которой западная сверхдержава могла выступать на международной арене как высший авторитет в вопросах правильного правления и правильной экономики, не опасаясь столкнуться даже со слабым возражением со стороны относительно менее успешных игроков.
Деликатная миссия американской дипломатия в Китае
До недавнего времени мы думали, что мирное падение Берлинской стены ознаменовало начало эпохи глобальной демократизации. Сегодня мы понимаем, то кровавое завершение попытки демократизации на площади Тяньаньмэнь было не менее значимым событием. 20 лет назад демократия в Европе победила, но в Китае она потерпела поражение. Таким образом, судьбоносный 1989 год фиксирует начало конца того исторического времени, в течение которого западные концепции о правильном правлении и правильной экономике почти полностью доминировали при обсуждение этих вопросов на глобальном уровне. Если ничего не изменится, и Китай сможет сделать политический шпагат между свободной экономикой и несвободной политикой, то тогда, к сожалению, бойня на площади Тяньаньмэнь будет тем событием 1989 года, которое в большей степени повлияло на будущее человечества.
Постамериканская эпоха
Мы начинаем постепенно привыкать к этому постамериканскому миру. Нас задевает, что ставшие в глобальном масштабе более скромными США уделяют своему расчетливо контролируемому кредитору Китаю больше внимания, чем этой голубятне под названием Европейский Союз. Мы с легким удивлением замечаем, как вслед за российскими миллионерами эпохи перемен теперь в самых дорогих европейских гостиницах останавливаются богатые граждане континентального Китая. В этом есть нечто новое, но совершенно неожиданным это назвать нельзя.
По крайней мере со времен Наполеона мы, европейцы, не без некоторого опасения осознавали, что в один прекрасный день Китай превратится в гиганта мировой политики. Теперь этот момент наступил. Многополярный мир, этот боевой клич эпохи войны в Ираке бывшего французского президента Жака Ширака (Jacques Chirac) против единоличного господства своего американского коллеги, стал сегодня реальностью. Его приняли, почти свыклись с ним, а некоторые даже его приветствуют. Однако наша проблема состоит в том, что за смелостью осознания совсем не обязательно следует смелость конкретных действий.
Давайте посмотрим на наш новый многополярный, глобализированный, опутанный Интернетом мир. Экономическую катастрофу беспримерного масштаба удалось предотвратить только потому, что долги государства во многих странах достигли с трудом переносимого уровня. И совершенно не ясно, ограничатся ли теперь государства и законодатели при решении самых неотложных глобальных задач только косметической хирургией.
