Прошло уже немало лет с тех пор, как Литва обрела независимость. Мы ненамного ошибемся, если назовем нынешнее государство независимой ЛССР. Это, конечно, не означает, что мы живем в условиях социалистической экономики или входим в состав СССР. Это значит лишь то, что Литвой фактически управляет советская экономическая и партийная номенклатура.
Могло ли быть иначе? Вряд ли. В советское время диссидентское движение в Литве было слабым. У нас не было личностей такого масштаба, как Александр Солженицын, Андрей Сахаров, Лех Валенса, уже не говоря о Адаме Михнике или Вацлаве Гавеле. Когда завершилась вооруженная борьба, литовское движение сопротивления действовало на бытовом уровне.
Победа баскетбольной команды Žalgiris над ЦСКА была самым ярким выражением массового патриотизма. К сожалению, это не имело ничего общего ни со стремлением к независимости государства, ни с требованием демократических прав и свобод. Да, были Нийоле Садунайте, Антанас Терляцкас, в подполье издавали "Хронику литовской церкви", сжег себя Ромас Каланта. Можно упомянуть и другие отдельные явления или личности, но их нельзя сравнить с антикоммунистической оппозицией в соседней Польше.
Конечно, мы – маленький народ. Антисоветски настроенных студентов в университетах никто не держал, а давление на литовских диссидентов было большим, чем в Польше. Однако это ничего не объясняет, поскольку в России диссидентов также не терпели. Но это не помешало Солженицыну написать "Архипелаг ГУЛАГ", который мы, не прочитав, единогласно осудили в своих "рабочих коллективах". Так и остается неясно, где эти "гениальные" книги, которые писали "в стол".
"Сюдис" появился не потому, что неожиданно бюрократия в Литве стала антисоветской и потребовала независимости. Если бы не перестройка Михаила Горбачева, никаких "Саюдисов" не было бы, а навести порядок в Литве было бы не сложнее (наверняка, легче), чем на китайской площади Ворот Небесного Спокойствия (Тянь Ань Мен). Нерешительность Кремля и то, что Горбачев не понял того, что тоталитарные государства невозможно реформировать, не уничтожив их, дали Литве возможность обрести независимость. Нам повезло во второй раз в ХХ веке, и во второй раз это не было нашей заслугой.
После объявления независимости, никакой революции не произошло. Часть диссидентов пришла к власти, часть не хотела туда идти, а часть не соответствовала требованиям, применявшимся даже к служащим министерств низшего звена. Фамилии и должности в высших слоях власти изменились, но Альгирдас Бразаускас, бывший первый секретарь КПЛ, не имел ничего общего с диссидентами и сопротивлением, разве то, что как винтик коммунистической системы боролся против "отдельных антисоветских проявлений".
Все-таки часть диссидентов или хотя бы людей не из ЦК КПЛ попала в Сейм и правительство. Многим не нравится Витаутас Ландсбергис. Дело вкуса. Не нравится, но на пост председателя Сейма он пришел не от ЦК Компартии Литвы или номенклатуры. Он пришел из среды советской культурной интеллигенции, а другой интеллигенции (скажем, уровня поэта Бродского) не было. Для того, чтобы играть на пианино Чюрлениса, не нужна была санкция из Москвы. Но для того, чтобы стать директором завода союзного подчинения, такая санкция требовалась, и никто не назначал на эту должность нелояльных советской системе людей – обмануть КГБ было нелегко.
После провозглашения независимости премьер-министром стала Казимира Прунскене, которая в какой-то мере разбиралась в экономике, но в основном в социалистической, плановой экономике. Ее заместителем стал Ромуальдас Озолас, философ, которого никто так сильно не преследовал за взгляды, как, скажем, Виктораса Петкуса. Однако ни В.Петкус, ни А.Терляцкас и малейшего представления не имели о том, как управлять государством.
К.Прунскене, Р.Озолас действительно искренне хотели что-то изменить в Литве. Однако в министерствах сидели советские кадры, которые свою работу знали. Ни литовские диссиденты, ни "Саюдис" (который также не был монолитным) в этой ситуации ничего изменить не могли. Государство функционировало в таком виде, в каком оно было унаследовано с советских времен, и им управляли советские чиновники.
Поэтому не нужно сваливать вину за так называемый "развал хозяйства" на В.Ландсбергиса. Это было сделано руками советской бюрократии, часто с целью получения личной выгоды. Бывшие коммунисты стали капиталистами и не "развалено" все было, а разворовано. Это сделали те, кто мог присвоить богатства, подойти к ним – бывшая советская партийная и экономическая номенклатура. Никогда не был в гостях у А.Терляцкаса, но даю голову на отсечение, что он в независимой Литве живет хуже Альгирдаса Бразаускаса – большая часть жизни которого отмечена "борьбой за идеалы социализма и дружбу народов". Когда пробил час, он и пальцем не пошевелил за эти идеалы, в отличие от Миколаса Бурокявичюса, который сидел в тюрьме и своим взглядам не изменил.
Есть как есть. Пусть лучше бывшие коммунисты открывают фирмы и строят гостиницы, а не "занимаются идеологической работой" или, выполняя указания из Москвы, отправляют в Сибирь. С другой стороны, признаем и то, что в советское время сложно было сделать карьеру в любой сфере, даже хозяйственной, не демонстрируя свою верность "идеалам марксизма-ленинизма". Так что положение на такое уж однозначное.
Но все же у власти остаются те же, кто держался за нее в советское время. Просто захватывающим явлением становится династия Палецкисов, способная приспособиться ко все изменениям. Что ж, действительно способные люди – хрестоматийный пример приспособленчества и оппортунизма.
Недовольство жителей властью объяснимо, но причины трудной жизни ищут обычно не там, где они скрываются. Самая большая беда заключается в том, что страной и продолжают править персонажи 1985-1989 годов или повзрослевшие бывшие комсомольцы. Под этим словом я подразумеваю духовную бесхребетность, а не только принадлежность к комсомольской организации. Сам по себе этот факт мало что значит. Ведь нынешний министр иностранных дел сделал такую головокружительную карьеру потому, что вовремя почувствовал, откуда дует ветер, а некоторые литовские политики из комсомола стали убежденными либералами.
Таких молодых комсомольцев полно среди политической элиты. И ничего здесь по сути не изменить до тех пор, пока не созреет новое поколение, новая эффективная бюрократия и политики. Как сказал В.Гавел о бедах Чехии: "это цена, которую мы все платим за то, что не осмелились сопротивляться коммунистам".
Литва за последнее время сильно изменилась и в другом смысле. Большинства тех, кто жил до советской оккупации, уже нет в живых. С ними умерли и те ценности, которыми мы так гордились. Большая часть жителей сегодняшней Литвы родилась либо во время войны, либо после нее, либо во времена Леонида Брежнева. Часть повзрослела во времена "перестройки", когда любой ловкач (способный воровать) за одну ночь мог стать директором-миллионером какого-нибудь ЗАО. Нужны были только связи в России, а, продавая природные ресурсы России на Западе, можно было покупать виллы в Швейцарии.
Независимая ЛССР – не аллегория, а реальность. Реальность, которой невозможно было избежать из-за слабости диссидентского движения. Однако я убежден, что это временная реальность, т.к. литовцы, закачивающие западные университеты, уже совсем другие. Плохо, что не многие хотят, чтобы они вернулись в ЛССР, и не будут хотеть, пока бывшие политруки и комсомольцы не оставят власть. Кроме того, нынешняя власть совершенно не заинтересована в их возвращении – а вдруг займут их удобные места.
