Перед вами текст памятной записки, подготовленной советниками президента Бразилии: «Мы рекомендуем Вам принять в рамках государственного визита вашего иранского коллегу Махмуда Ахмадинеджада. Наверняка это решение будет подвергнуто критике, но данный визит принесёт Вам и Бразилии больше выгод, чем издержек:
1) Ваше совместное фото с иранским президентом подтвердит в глаза всего мира, что мы проводим независимую от США внешнюю политику, которых мы не боимся обидеть или вывести из себя.
2) В качестве нового мирового игрока Бразилия может и должна играть одну из главных ролей в современном мировом переговорном процессе. Роль, которую играют США, Европа, Китай и Россия в переговорах с Ираном по его ядерной программе, весьма важна, и Бразилия не должна оставаться в стороне. Мы можем стать важным фактором в деле ослабления напряжённости в отношениях с Ираном.
Более того, наша страна вполне могла бы играть посредническую роль в ближневосточном урегулировании. Бразилия – это большая, успешно развивающаяся страна, активный участник Движения неприсоединения. У неё нет конфликтов интересов в данном регионе, где у главных игроков нет ни новых идей, ни доверия. А Вы, господин президент, пользуетесь авторитетом. Мы можем открыть новые горизонты и выступить в качестве поборников мира современной эпохи, что усилит наше влияние на переговорах, связанных с нашими непосредственными интересами.
3) Усилия Бразилии, направленные на то, чтобы стать постоянным членом Совета Безопасности, будут подкреплены голосом Ирана».
Президент Бразилии согласился с этим доводами и пригласил Ахмадинеджада, которому оказал радушный приём. Через несколько дней после визита он получил письмо от своего хорошего знакомого: «Дорогой Лула! Как ты знаешь, я не люблю тебя беспокоить. Точно так же ты знаешь, как я горжусь тобой. Но сегодня я пишу на правах профсоюзного лидера, который в течение долгих лет вместе с тобой вёл борьбу за права трудящихся, когда в нашей стране любое противодействие военному режиму считалось преступлением. Мне было очень грустно видеть тебя в обнимку с президентом Ирана. Задумывался ли ты, мой давний товарищ, в этот момент о том, что, если бы мы с тобой находились сейчас в Иране и занимались тем же, чем в Бразилии, когда были молодыми, то есть протестовали против диктатуры, этот президент, которого ты обнимал, приговорил бы нас к смерти? Государственное телевидение Ирана сообщило о смертных приговорах, вынесенных восьми человекам. В чём состоит их преступление? Они протестовали против правительства и против фальсификации, с их точки зрения, выборов президента, которого ты принял со всеми почестями. То есть, Лула, они умрут от рук твоего гостя, поскольку, как и ты, когда был в их возрасте, не желали молча взирать на преступления диктатуры. Кроме того, в Иране сотни студентов и политических лидеров находятся в заточении, а некоторых наверняка подвергали пыткам, в то время как ты устраивал банкет в честь того, кто несёт за всё это ответственность. Я не против того, что ты пригласил этого деспота. Прекрасно понимаю, что речь идёт о государственных расчётах и интересах. Более того, я думаю, что в частной беседе ты довёл до его сведения, что мы, бразильцы, не любим правительства, которые убивают своих оппозиционеров. Но меня огорчило ваше с ним рукопожатие. Его руки обагрены кровью, твои – нет.
Я согласен с озвученным тобою тезисом относительно того, что если такая страна как Иран желает развивать мирную ядерную программу, то она имеет на это право. Но только Иран не нуждается в твоей защите. Премьер-министр Индии Манмохан Сингх недвусмысленно высказался против иранской программы. Именно недвусмысленно, Лула. Через несколько дней после твоего дружеского похлопывания по плечу, 25 стран выступили с осуждением Ирана. Мировое сообщество не верит утверждениям твоего почётного гостя о том, что он не собирается производить ядерное оружие. Даже Китай и Россия, у которых в Иране гораздо больше интересов, чем у Бразилии, подержали резолюцию. Советники не предупредили тебя о том риске, который ты берёшь на себя, поддерживая кровавого тирана? Я знаю, что мировая политика - это искусство манёвра и компромисса. Но вот чего я не могу понять, так это того, что ты так открыто отбросил в сторону те принципы, сделавшие тебя тем, что ты есть. Я знаю, что ты ещё только учишься быть мировым лидером. Но помни, что не стоит стремиться к данной цели, если для её достижения тебе придётся перестать быть самим собой».
Эти документы не представляют из себя какой-либо тайны и не являются достоверными. Их придумал я. И хотя они - всего лишь плод моего воображения, их главная мысль отражает то, что уже очевидно даже Луле: он совершил ошибку.
