Нынешний кризис – не самый серьезный в нашей истории, сказал в интервью газете Rzeczpospolita президент Латвии Валдис Затлерс (Valdis Zatlers).
Rzeczpospolita: Недавно хакеры совершили атаку на веб-страницу президента и оставили там сообщение: "Спаси нашу страну!" Во времена экономического кризиса это звучит как крик отчаяния.
Валдис Затлерс: Я бы так не сказал. Хакеры – это специфические люди, которые в основном атакуют важные интернет-страницы, например, Пентагона или президента. Я оптимист и вижу, что наше общество приняло перемены и приспособилось к новым сложным условиям. Нужно жить дальше. Если оглянуться назад, можно признать, что это не самый серьезный кризис в нашей истории.
− Несколько лет назад Латвия была одним из наиболее быстро развивающихся государств Евросоюза. Год назад она была на краю банкротства. Как выглядит ситуация сейчас?
− Мы развивались очень быстро, как оказалось – слишком быстро. Но сейчас уровень инфляции стал практически нулевым, чувствуются положительные сдвиги в области экспорта. Латвия сейчас далека от банкротства, однако без потерь не обошлось. Самая большая проблема − это безработица: даже правительству пришлось ликвидировать рабочие места. Были радикально урезаны публичные расходы и уменьшены зарплаты. Люди были в шоке и до сих пор не пришли в себя, они привыкли, что зарплаты росли, поэтому было очень сложно. Однако обошлось без общественных беспорядков.
− Вы тоже понизили себе зарплату?
− Я лично понизил свою зарплату на 30 процентов, чтобы показать, что в этой сложной ситуации нам всем нужно быть заодно. Премьер-министр сделал то же самое, также были урезаны зарплаты работникам президентской канцелярии. Помимо этого в четыре раза по сравнению с 2007 годом уменьшился мой бюджет на поездки, мы стали пользоваться рейсовыми самолетами, жить в более дешевых гостиницах. Были сокращены и расходы на представительские цели. Нам пришлось пойти на те же шаги, что и нашим семьям: никакой новой обуви, костюмов и походов в рестораны, только домашняя еда.
− На днях вы отправляетесь в отпуск в Австрию, но всего на два дня. Тоже ради экономии?
− Нет, из-за отсутствия времени. Пару раз в году нужно отвлечься от работы, я еду кататься на лыжах.
− Как кризис отразился на том, как воспринимают Латвия за границей?
− Если кто-то один из группы переживает что-то негативное, от этого страдает его имидж, который потом очень сложно изменить. Однако нынешний имидж Латвии – это наш шанс: если мы достигнем всех поставленных целей, выйдем из кризиса в хорошей форме, это создаст чрезвычайно позитивный образ нашей страны. У нас нет других вариантов – нужно достичь успеха. Наш образ важен для инвесторов, торговых партнеров, страховых фирм, поэтому нам нужно меняться.
− Сейчас Латвию воспринимают как консервативную страну, идущую против европейских трендов, например, конституция не разрешает гомосексуальные браки.
− Латвия – это одна из самых свободных стран, а наше общество очень терпимо. Это больше, чем толерантность. У нас никогда не было проблем с борьбой полов, с равноправием, мы об этом даже никогда не думали, у нас не было дискуссий о гомосексуалистах. Они являются частью нашего общества, и мы уважаем их выбор. То же самое и в вопросе религиозных свобод: 18 декабря представители важнейших христианских церквей проведут под одной крышей совместный молебен за Латвию. Я полагаю, что в Европе нет другой страны с таким же уровнем взаимной терпимости.
− Однако гей-парады ежегодно вызывают в Латвии массу разногласий.
− В этом году парад был?
− Да.
− Вот именно! В прошлом у нас были и другие проблемы, например, войны, катастрофы. Сегодня Латвия может служить примером: у нас сложилось действительно хорошо интегрированное общество.
− А русское меньшинство, которое постоянно заявляет о том, насколько сильно оно подвергается дискриминации? Его голос выражает, например, депутат Европарламента Татьяна Жданова.
− Она уехала из Латвии пять лет назад и сегодня она, скорее, связана с Брюсселем, чем с Ригой. Сейчас дискриминации у нас нет. Если кто-то говорит, что в Латвии живет много людей без гражданства, я отвечаю: это их выбор. Мы не чиним препятствий никому, кто хочет получить гражданство. Если, например, гражданин Палестины решит стать гражданином Латвии, как и у любого другого человека у него есть на это право и есть такая возможность. Все зависит лишь от его решения.
− У какого числа русских нет гражданства?
− В целом людей без гражданства, не только русских, у нас 300 тысяч. Перед вступлением в Евросоюз у них была хорошая мотивация для того, чтобы добиваться получения гражданства, после – уже нет. Многие из них – это пожилые люди.
− Недавно в первый раз после обретения Латвией независимости мэром Риги стал русский. Это знак, что грядут новые времена?
− Для тех, кто ожидал шокирующих результатов – этот выбор был шокирующим, но никаких шокирующих последствий не было, ничего не изменилось. Именно в уважении к выбору народа заключается демократия.
− Появились шутки, что из-за кризиса все латыши уедут за хлебом на Запад, а в стране останутся только русские, у которых нет паспортов Евросоюза.
− Лица, не имеющие латвийского гражданства – это самая привилегированная группа, ведь они могут свободно, без виз, перемещаться по двум континентам от Гибралтара до Камчатки.
− Как сейчас складываются отношения с Россией?
− Они очень прагматичны. Растет товарооборот, развиваются экономические отношения, не хватает только нормальных, регулярных государственных визитов – президентов, премьер-министров, глав МИД и других ведомств, что должно быть обычной практикой для государств-соседей. Изменится ли что-либо во время моего президентства? Я уже два раза разговаривал с Медведевым, он также выразил оптимизм по этому вопросу. Подождем.
− А балтийские государства? Они соперничают между собой или, например, в отношениях с Россией, придерживаются одной линии?
− Мы вместе приняли правильное решение: не говорить слишком много о России. Мы разговариваем о нас, о том, как создать более эффективную экономику балтийских государств. Наши экономические отношения, наши экономики настолько интегрированы, что, действительно, кажется, будто у нас общее экономическое пространство. Мы сконцентрированы на будущем, а не на прошлом и делаем это уже много лет. Только этого никто не замечает.
− Россия является вашим соседом, отчего вы приняли такое решение?
− Соседей не выбирают. Есть много вопросов, по которым наши позиции совпадают, но много и таких, по которым мы никогда не договоримся. У каждого народа, семьи, человека есть исторический опыт. Если сравнить семейные воспоминания и те, о которых пишут в книгах, то какие будут ярче? Разумеется, семейные, поскольку мы доверяем нашим родителям, дедам, верим их рассказам. Эти воспоминания невозможно изменить. История была такой, какой была, она гораздо мрачнее той, что описана в книгах.
