С 1 декабря этого года Европейский Союз начинает жить по правилам Лиссабонского договора о реформах. Как это может сказаться на отношениях между Брюсселем и Киевом? Чего следует ожидать от саммита Украина—ЕС, который завтра будет проходить в украинской столице? Что делает евросообщество, чтобы помочь нашей стране приблизиться к Евросоюзу и как в Брюсселе объясняют разочарование обеих сторон относительно процесса европейской интеграции Украины? Об этом «Дню» — в интервью председателя Представительства Европейской комиссии в Украине, посла Жозе Мануэля Пинту Тейшейра.
— Что касается ожидаемого влияния от введения в действие этого договора, то мы надеемся, что, в первую очередь, во внешних отношениях Европейский Союз станет более скоординированным, гармонизированным и последовательным партнером Украины. Это важно для всех наших партнеров. А это также будет означать, что благодаря вступлению в силу этого договора будут проведены реформы институтов, в отношении которых высказались некоторые члены ЕС, и будут созданы предпосылки дальнейшего расширения ЕС.
До сих пор многие члены ЕС обоснованно говорили, что мы не можем продолжать разговор о расширении, если у нас не будет договора о реформах институтов, что сделало бы их совместимыми с нашими сегодняшними реалиями.
Мы знаем, что украинские лидеры имеют амбиции интегрировать страну в Европейский Союз. Это процесс, которым мы должны следовать. Но с точки зрения ЕС, нам нужно провести институциональные реформы, чтобы быть способными продолжать расширение.
— Известно, что возглавляемое вами представительство Европейской комиссии в Украине было преобразовано в представительство Европейского Союза. Будет означать ли это, что роль вашего представительства возрастет, и к вашему голосу будут больше прислушиваться в Брюсселе и Киеве?
— Возрастание роли нашего представительства будет происходить постепенно. Понятно, что трансформация институтов, которая предусмотрена договором, не произойдет немедленно. Но непрерывность в отношениях между Киевом и Брюсселем будет продолжена и мы, как представительство, будем выполнять некоторые задачи, которые входили в обязанности стран, председательствовавших в ЕС.
— Господин посол, исходя из вашего опыта, адекватно ли воспринимают в Киеве то, что вы доносите украинской власти как представитель Брюсселя?
— Конечно, пребывание в Киеве на постоянной основе и ведение дела с властью, гражданским обществом, масс-медиа и общественностью отличается от получения отчетов из Брюсселя. Я понимаю, что я нахожусь в стране, которая выражает свое желание интегрироваться в ЕС. Более этого, эта страна часто выражает разочарование тем, что, как она считает, отсутствует прогресс или ответ со стороны Евросоюза. Поэтому в таких случаях я должен быть более четким в своих высказываниях. Причем не только в отношении собеседников в органах власти, но и общественности, масс-медиа. Важно понять, что мы можем продолжать дебаты относительно позиции Украины: мы хотим, чтобы ЕС дал нам перспективу членства и тогда мы начнем реформы. Со своей стороны ЕС говорит, сначала политическая стабильность, начните реформы, будьте более достойными доверия, и тогда будет эта перспектива.
Я считаю, что Украина должна следовать такой стратегии: в продолжение своего желания интегрироваться в ЕС, она должна реально начать менять страну и делать ее более гармонизированной с тем, что происходит в ЕС. С этой точки зрения, я думаю, намного больше может быть сделано в будущем. По моему мнению, благодаря обеспечению политической стабильности политические лидеры должны объединиться вокруг европейского проекта не только в риторике и декларациях, но в общей работе и сотрудничестве, чтобы сделать этот процесс реальностью. Очень важным является институционное сотрудничество между всеми ветвями власти: Президентом, премьер-министром и парламентом, которые должны следовать имплементации того, что сейчас следует сделать, чтобы достигнуть прогресса на пути интеграции в европейский институт.
Если вы будете следовать этим путем независимо от ярлыка: является ли страна кандидатом на членство или нет, то вы будете завоевывать доверие, реформируете свою страну, разовьете ее. В любом случае вам придется пройти этим путем. И только тогда, когда вы пройдете немало в этом процессе, можно ожидать следующего этапа.
— Но содействует ли нормальным отношениям между Украиной и ЕС тональность в зарубежной прессе, накануне саммита Украина—ЕС? Например, в британской газете Guardian 25 ноября была напечатана статья под заголовком «ЕС отворачивается от Украины». Тем временем в Financial Times за 11 ноября говорится о том, что ЕС должен сформировать новую политику в отношении Украины.
— Конечно, это политический анализ, который я не могу комментировать. Я могу только сказать о том, что ЕС предлагает Украине: соглашение об ассоциации, соглашение о зоне свободной торговли, соглашение об упрощении визового режима и соглашение о либерализации визового режима, соглашение об авиационном пространстве и научно-технологическом сотрудничестве. Некоторые соглашения уже подписаны, другие находятся в процессе переговоров. Все это является подтверждением того, что ЕС рассматривает Украину очень важным партнером, очень важным соседом. Речь идет о процессе. Украина не может быть интегрированной в ЕС простым политическим решением среди членов евросообщества. Каждая страна, которая присоединилась к ЕС, должна была пройти процесс, в первую очередь, консолидации демократии. Украина достигла большого прогресса в этой сфере, но она не достигла этапа консолидации демократии. Я думаю, что у нас будет следующий тест в январе. И я надеюсь, что он будет позитивным.
Кстати, могу напомнить, что в моей стране — Португалии — в 1974 году была революция, которая устранила авторитарный режим. И это произошло в период холодной войны, когда Советский Союз был очень важным игроком в моей стране и пытался поддерживать коммунистическую партию, которая была прекрасно организованной партией в те дни, и преобразовать Португалию во что-то вроде Кубы в Западной Европе. Но этого не произошло.
Первые выборы в нашей стране в 1975 году были совершенными. У нас не было споров относительно результатов выборов. Я это сказал только для того, чтобы понимать, что это является фундаментом достижений, на основе которых можно двигаться вперед. Мы допускаем, что позитивные аспекты, которое были уже в Украине, будут и далее консолидироваться. Другие аспекты касаются экономической деятельности, коррупции, бюрократии, административных барьеров. Это реальность в Украине. Мы должны выявить проблему и справиться с ней. У нас есть программы в Украине, которые касаются верховенства права, коррупции. Мы видим трудности с принятием законодательства в таких областях, как публичные тендеры, борьба с коррупцией.
— Вы перечислили проблемы, с которыми сталкивается Украина, но, по-видимому, нужно учитывать то, что нашей стране приходится с чистого листа строить государственность, по сравнению с Португалией. Не разделяете ли вы мнение многих экспертов, что ЕС не должен терять терпения и помогать Украине?
— Я согласен с вами, что нельзя сравнивать ситуацию с Португалией. Нетерпеливость диктуется нетерпеливостью собеседника. Если собеседник заявляет: я хочу перспективу сегодня, я хочу интеграцию и безвизовый режим завтра. То здесь одна нетерпеливость генерирует другую нетерпеливость. Нам обоим нужно принять, что это процесс и мы стоим рядом с Украиной, чтобы помочь в этом процессе, что Украина европейская страна, наш сосед, наш партнер и нам нужно следовать этому процессу. Но наш собеседник должен понять и не обвинять нас за то, что мы не предоставляем вещей, которые не могут быть предоставлены, если мы не будем следовать такому процессу.
— Кстати, украинские специалисты считают, что Соглашение об ассоциации, которое связано с углубленной зоной свободной торговли специально предлагается в пакете, не выгодно для Украины. С одной стороны, в политической части соглашения Украине не предлагается перспектива членства, на чем настаивают все политические силы в Украине. А с другой, экономическая часть соглашения — зона свободной торговли предусматривает полностью снятие пошлины и других ограничений на экспорт европейских товаров, что угрожает отечественной промышленности. Не видите ли вы здесь противоречий?
— В первую очередь, Украина может принимать решения, которые она хочет. Мы уважаем любое решение Украины. Это правда, когда вы говорите, что это соглашение будет иметь влияние на украинскую экономику. Но все зависит от того, что вы хотите. Хотите ли вы, чтобы экономика Украины оставалась такой, какой она есть сейчас, производила сталь, минудобрения, химическую продукцию, уголь и зерно? А эти сектора очень чувствительны к внешним шокам. Если такой является цель относительно будущего Украины, тогда соглашение об ассоциации и о зоне свободной торговли не является лучшим вариантом. Хотите ли вы, чтобы экономика изменилась, стала диверсифицированной, открытой и имела много конкурентных секторов, получала инвестиции, способствовала созданию бизнеса, который генерировал бы занятость? Кроме того, вы можете экспортировать продукцию в ЕС. Именно на такую перспективу мы должны смотреть через это соглашение. Не нужно также забывать, что мы предлагаем много инструментов для модернизации экономики.
— Но Украина имеет право защищать определенные сектора, как это делается во многих странах ЕС, в частности, относительно сельского хозяйства...
— Да. Для этого существует процесс переговоров. Каждая сторона говорит о том, какие области она хочет защитить на определенный период времени. Действительно, нужно время, чтобы приспособиться к последствиям, которые может привнести реализация соглашения.
— Господин посол, как вы думаете, не должен ли ЕС все-таки учесть каким-то образом настаивания украинской стороны относительно включения в любой форме перспективы членства в политическую часть соглашения об ассоциациях. Ведь на этом настаивает и власть, и оппозиция.
— Да, они могут требовать. Это не входит в мою компетенцию, чтобы решить этот вопрос. Такое решение могут принять только члены ЕС. Но я считаю, что для Украины важно иметь доверие. Что видят страны ЕС, когда они смотрят на Украину? Финансовый кризис, спор между Президентом, премьер-министром, парламентом и МВФ. Ни одна страна в нашей части света не имеет и проблеска надежды выйти из кризиса без помощи МВФ. И эта международная организация находится здесь год и ведет себя очень толерантно и понятно. Но на сегодня мы видим, что некоторые институты в Украине не прислушиваются к требованиям МВФ. Поэтому сейчас не принято решение о выделении Украине четвертого транша МВФ, который временно остановлен.
Мне хотелось избежать приведения примеров. Но вынужден сказать, что после революции на протяжении двух-трех лет Португалии пришлось сотрудничать с МВФ. И большинство партий поддерживали этот процесс, за исключением коммунистической партии. В стране эти партии вошли к коалиции, чтобы преодолеть кризис. И если говорить о перспективе, то процесс интеграции в ЕС начался после того, как мы навели порядок в нашем доме. Это забрало два года. На выборах мы избрали конституционную ассамблею, а через год у нас была новая конституция. После этого мы снова провели выборы и получили правительство, которое начало работать согласно этой конституции. И таким образом мы навели порядок в нашей стране. И только после этого мы стали разговаривать с Брюсселем. Возможно, предоставление перспективы поможет решить проблемы в Украине. Но вот в чем мы абсолютно уверены: без общих действий политических лидеров, которые ведут страну вперед, даже в перспективе ничего не произойдет. Мне кажется, что сложно убедить кого-то в том, что просто предоставление перспективы решит все эти проблемы.
— Если мы вспомнили МВФ, то у многих существует мнение, что МВФ не всегда дает правильный рецепт выхода из кризиса. Учитывая ситуацию в Украине, глобальный финансовый кризис, президентскую кампанию, борьбу между Президентом и премьером, практически бездействующий парламент, не все требования фонда могут быть выполнены, в частности, повышение цен, на чем настаивает МВФ.
— Это не проблема МВФ, а проблема Украины. МВФ, подобно врачу, назначает курс лечения больному пациенту, которому необходимо пройти весь курс, а не его часть. То есть выполнить все, что определил МВФ. Иначе пациент получит такие же последствия. Характерно, что все понимают это, я имею в виду Президента, премьер-министра, парламент. Но они не приходят к одинаковому пониманию относительно необходимости прохождения курса лечения. Потому что для них политические аспекты являются более важными, чем разрешение проблемы страны.
— А чего следует ожидать нам от очередного саммита Украина—ЕС, который будет проходить 4 декабря в Киеве?
— В первую очередь, этот саммит является очень важным событием. По этому случаю в Киеве встретятся лидеры ЕС и Украины. Они проведут политический диалог, который станет свидетельством того, насколько важное значение ЕС придает отношениям с Украиной. Ведь не много стран в мире проводят саммиты с Европейским Союзом. Ничто не может запятнать обстоятельства проведения этого саммита, который сам по себе уже является новостью. Конечно, будут вопросы, которые станут частью этого диалога и будут касаться ситуации в Украине, ЕС и других странах. Во время саммита будет дана оценка эволюции наших отношений, достигнутого прогресса, в частности, в подготовке Соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли. Саммит также даст ориентир на следующий год.
— Газовая тематика постоянно присутствует в диалоге Брюсселя с Киевом и, очевидно, не останется в стороне во время саммита ЕС—Украина в Киеве. Господин посол, может ли Киев надеяться на то, что Брюссель открыто скажет Москве не заниматься шантажом Украины, и перестать заявлять ежемесячно, что украинское правительство не может расплатиться за поставки российского газа? Во всяком случае, так в частных разговорах с украинскими журналистами называют действия Кремля относительно Киева некоторые иностранные дипломаты.
— Конечно, существуют такие вещи, которые мы хотели бы осуществить. Но существуют реалии мира, в котором мы живем. Европейский Союз, в первую очередь, является альянсом суверенных государств. Существуют некоторые вопросы или сферы компетенции, которые являются общими, и ЕС ведет по ним переговоры от имени всех стран-членов. В то же время есть вопросы, которые находятся в компетенции суверенных государств, членов ЕС.
— Боятся ли в ЕС нового газового конфликта между Москвой и Киевом?
— Я бы не сказал, что мы боимся. Мы надеемся, что этого не случится. В то же время мы должны быть реалистами — такие вещи могут случаться. Мы имеем некоторые позитивные вещи, но также и сигналы, которые оставляют нам пространство для беспокойства. Мы не можем предупредить или диктовать, что и когда. Но на этот раз мы подготовлены лучше, чем в прошлый раз. Мы еще остаемся уязвимыми, но меньше чем год назад. Если газовый спор все-таки повторится, то процесс диверсификации источников поставки и транзита газа будет и дальше продолжаться.
