На прошлой неделе почти незамеченной прошла 50-я годовщина образцового международного успеха— подписания Договора об Антарктике, превратившего Дальний Юг нашего мира в демилитаризованную зону, которая впредь всегда должна будет «использоваться исключительно в мирных целях».
Образцовым этот документ был только в том смысле, что Соединенные Штаты, Советский Союз и десятки других государств сумели, несмотря на холодную войну, договориться не устраивать грызню в потенциально стратегически важном регионе. Более того, мир соблюдает это соглашение уже полвека.
Этим вся образцовость и ограничивалась. В случае Крайнего Севера, с его морскими путями и энергетическими ресурсами, которые впервые становятся доступными, благодаря глобальному потеплению, о подобных амбициозных планах не может идти и речи.
Пару недель назад на первом Международном форуме по безопасности в Галифаксе, спонсировавшемся Германским фондом Маршалла (German Marshall Fund) и правительством Канады, перед группой экспертов по военным вопросам, внешней политике и судоходству был поставлен вопрос о том, не стоит ли до того, как растает лед, срочно принять некоторые меры, в частности согласовать позиции по Арктике.
В регионе существует ряд неразрешенных территориальных споров. Североамериканцы спорят о том, входит ли Северо-Западный проход, объединяющий Атлантический и Тихий океаны, в канадские воды или в международные. Также существуют опасения, что рассчитанная на три года российская экспедиция по картографированию дна Северного Ледовитого океана будет сопровождаться совершенно лишним военным конвоем. (Интересно зачем — для защиты от тюленей?)
Тем не менее, никаких широкомасштабных и конкретных планов по предотвращению милитаризации Арктики или по решению ее специфических, все более серьезных экологических проблем пока не было принято.
Что же касается Конвенции ООН по морскому праву, которую иногда считают ключевым документом по Арктике, то она, как заявил в прошлом году директор Арктической программы Всемирного фонда дикой природы Нейл Гамильтон (Neil Hamilton), не рассматривает проблемы изменения климата.
Кроме того, Сенат США так и не ратифицировал конвенцию. Следует учесть, что многие из американцев, занимающихся регионом, хотя и не отрицают вероятность «стратегической революции» в Арктике, считают, что еще примерно 10 лет о ней можно не задумываться.
В рамках этого курса Договор об Антарктике — и (неофициально) содержащиеся в нем запреты — считается несоответствующим обстоятельствам Арктики, так как Крайний Север представляет собой замерзшее море, окруженное сушей, а Антарктика – замерзшую сушу, окруженную водой. Кроме того, в 1959 году потенциал региона оценивался совсем иначе.
Основные западные арктические державы – Канада, Соединенные Штаты, Норвегия и Дания (с Гренладией) - предпочитают откладывать проблему Арктики, ее богатств и стратегического потенциала на будущее, и говорить, что сейчас все в порядке. Так в 2008 году они вместе с Россией подписали в Иллулисате узкую процедурную декларацию по Арктике, фактически не разрешавшую ни одну из крупных проблем региона.
Заместитель министра обороны Норвегии Эспен Барт Эйде (Espen Barth Eide), участвовавший в конференции в Галифаксе, заявил с легким сожалением: «Открытие Арктики не обязательно пойдет на пользу миру». «Не нужно думать, что будет нечто вроде «Большой игры». Положение серьезное, но поводов тревожиться нет», - добавил он.
Глава канадского Штаба обороны генерал Уолтер Натынчик (Walter Natynczyk) также делает успокоительные заявления: «Конвенциональной военной угрозы в Арктике нет». В то же время он убежден, что условия в регионе настолько тяжелы, что действовать в нем в ряде случаев могут только военные.
Тем временем русские в отличие от Атлантического альянса явно торопятся обосновать свой собственный взгляд на Арктику.
У них есть опыт действий в регионе, но при этом в области экологии репутация у них не самая лучшая. Их претензии на половину Арктики бывший представитель США в НАТО Курт Волкер (Kurt Volker) считает «экстравагантными».
В 2007 году они установили под Северным полюсом российский флаг. В этом году российский Совет безопасности объявил, что к 2020 году Арктика станет «основной ресурсной базой» России, и что Москва собирается создать в регионе группировку войск, «способную обеспечивать безопасность». В октябре российский адмирал сказал также, что вертолетоносцы, которые Россия надеется купить у Франции, предназначены, в частности, для Северного флота.
Впрочем, возможно, все это было пустым блефом. В апреле министр иностранных дел Сергей Лавров (создатель российского политического курса в отношении Ирана, в рамках которого Москва считает недоказанным то, что Тегеран хочет получить ядерное оружие) развернулся на 360 градусов (так в тексте. - прим. перев.) и заявил, что Россия не намерена наращивать силы в Арктике. Стоит также вспомнить, что в Галифаксе генерал Натынчик подчеркнул, что корпус вертолетоносцев, которые Россия хочет приобрести, не приспособлен для условий Арктики.
В то же время, как полагает г-н Волкер, сейчас занимающий пост директора-распорядителя Центра по трансатлантическим отношениям (Center for Transatlantic Relation) при университете имени Джона Хопкинса, «русские знают, чего хотят. У них есть арктический флот, и есть, чем привлечь людей в Арктику. Они хотят разрабатывать газовые месторождения. Это не военная агрессия, а попытка добиться полноценного присутствия в регионе». Вашингтон, по его мнению, «несколько медлит, притом, что Америка – единственная страна, у которой достаточно ресурсов и политического веса, чтобы справиться с развитием региона».
Таким образом, ни о какой срочности речь не идет. Что же с амбициозной идеей исключить развитие событий по худшему сценарию – новую «Большую игру» с пушками, утечками газа, нефтяными пятнами, катастрофами танкеров и борьбой стран?
Пока она, по-видимому, интересует лишь немногих. Хотя на этой неделе идеи подобного рода будут звучать на Копенгагенской конференции по изменению климата, уже понятно, что именно этот вопрос там обсуждаться не будет.
