"Почему они нас так ненавидят?"

О решении президента Обамы усилить американское военное присутствие в Афганистане написано много. Средства массовой информации всячески препарируют процесс принятия этого решения, отмечают влияние вице-президента Байдена, госсекретаря Клинтон и министра обороны Гейтса. В итоге становится ясно, что курс, изложенный в речи в Вест-Пойнте, это как раз то, чего добивались генералы.

Обещание о выводе войск из Афганистана уже претерпевает изменения. Спустя буквально пару дней после выступления Обамы госсекретарь Клинтон заявила, что "у нас там будет 100000 военнослужащих, и в июле 2011 года они оттуда не уйдут. Какое-то ограниченное, небольшое количество, если позволит обстановка, мы к тому времени начнем выводить".

Советник по национальной безопасности Джеймс Джонс сказал об этом проще, в более образных, но и более прямых выражениях: "2011 год это не крутой обрыв, это пологий спуск".

Такая эскалация военных действий и воинственных настроений не должна никого удивлять. Да, в выступлении перед курсантами Вест-Пойнта не было конкретных подробностей нового курса, но в нем проявились очень серьезные недостатки в мышлении президента, и эти недостатки будут преследовать нас и дальше.

Подобно своему предшественнику Обама повторил миф о том, что мы ведем войну с религиозными экстремистами. Вспоминая, как мы оказались в Афганистане после терактов 11 сентября, он сказал:

"Как вы знаете, эти люди входили в состав "Аль-Каиды" - группировки экстремистов, исказивших и осквернивших одну из величайших мировых религий ислам, чтобы оправдать массовое убийство ни в чем не повинных людей. Оперативная база "Аль-Каиды" находилась в Афганистане, где ей дал убежище "Талибан" - жестокое, репрессивное и радикальное движение, захватившее контроль над этой измученной годами советской оккупации и гражданской войны страной, когда внимание Америки и ее друзей было отвлечено другими делами".

Президент Обама упомянул, но не стал вдаваться в подробности того, что "Аль-Каида" "нанесла удар по нашим военным и экономическим нервным центрам". Он не стал говорить о том, что их требования были связаны не с религиозными убеждениями, а с политическим курсом США, главным образом, с нашими взаимоотношениями с арабским миром и с нашей слепой поддержкой Израиля. Он промолчал и по поводу  того, что талибы, как и "Аль-Каида", были продуктом нашей стратегии и тактики "холодной войны", в рамках которой мы цинично поддерживали религиозный экстремизм в его наступлении на коммунизм.

Такое молчание имеет в Америке давнюю историю. Оно берет свое начало в нашем нежелании честно взглянуть на свои собственные мотивы и поступки. Такое молчание вызывает нагноение, искажает наше представление о себе самих, ослепляет нас и лишает понимания того, как на нас смотрит остальной мир. Можно только представить себе, с какой горечью слушали афганские мужчины, женщины и дети следующие слова нашего президента:

"Итак, сегодня я хочу, чтобы афганский народ понял - Америка стремится покончить с этой эпохой войн и страданий. Мы не заинтересованы в оккупации вашей страны. Мы будем поддерживать усилия афганского правительства, направленные на то, чтобы открыть двери тем талибам, которые откажутся от насилия и с уважением будут относиться к правам своих сограждан. Мы будем стремиться к основанному на взаимном уважении партнерству с Афганистаном, дабы изолировать тех, кто уничтожает, усилить тех, кто созидает, ускорить приближение того дня, когда наши войска уйдут, а также наладить прочную дружбу, в которой Америка будет вашим партнером и никогда - опекуном".

Такое заявление об американских устремлениях и целях звучит довольно неискренне в момент, когда в афганских деревнях взрываются ракеты с наших беспилотников, когда мы поддерживаем коррумпированное афганское правительство, когда мы без колебаний убиваем тех, кто стоит на пути наших интересов, не делая исключения для гостей на свадьбах.

Президент Обама уклонился от ответа на один вопрос, который мог изменить ситуацию к лучшему: "Почему они нас так ненавидят?" Но чтобы ответить на него, нам пришлось бы посмотреть в зеркало. А зрелище это не из приятных.