Признание независимости Абхазии островом Науру, заставляет задуматься над очень простым вопросом – а зачем это нужно властям Российской Федерации. Даже если не верить в историю о пятидесяти миллионах, не думаю, что найдется хоть один человек, который станет отрицать роль России в данном «признании». Поверить в то, что высшие должностные лица острова Науру полтора года не спали ночами, размышляя о том, стоит ли признавать Абхазию, действительно достаточно сложно. Та в чем же все-таки суть подобных «признаний».
Начав августовскую войну, российские власти действительно попали в капкан, причем реальные очертания данного капкана стали видны еще в ходе войны. Кроме падения цен на нефть, обвала на российской фондовой бирже и прочих явных прелестей, последовавших как реакция на войну, было одно обстоятельство, которое стало постоянной головной болью для российской геополитической стратегии. В конечном итоге, все экономические неприятности были неизбежны в условиях раскручивающегося мирового кризиса. Можно сколько угодно рассуждать о том, что падение не было бы столь стремительным и болезненным, само падение было вполне предсказуемо. Кроме того, у информированных людей, в то время появилась реальная возможность наловить рыбки в мутной воде. А, как известно, самые информированные люди, это те, кто принимает решения. Так, что перечисленные неприятности для большинства граждан России, вполне могли бы быть использованы в целях личного обогащения. Однако, считать чужие деньги неприлично, ну а говорить банальности типа плутократического характера российской власти уже не интересно.
Гораздо более интересны не временные проблемы, вызванные войной и экономическим кризисом, а именно попадание в капкан. Существовавшее на 2008 год статус-кво в Грузии никак не устраивало ни Российскую Федерацию, ни Запад, не говоря уже о самой Грузии. Но если с Грузией все более или менее понятно, то с Россией и тем более с Западом не до конца. Итак, во многом из-за абсолютно бездарной внешней политики Российская Федерация полностью утратила влияние в стране, которая еще совсем недавно составляла с Россией единое государство, и посему рассматривалось мировым сообществом как естественная зона влияния Москвы. То ли по недомыслию, то ли по какой-либо другой, непонятной мне причине, в Кремле были уверены, что Абхазия и «Южная Осетия» являются наиболее мощными рычагами давления на Грузию. Эти рычаги, конечно, не могли вернуть Грузию, ибо, несмотря на то, что формально российские войска находились в регионах в статусе миротворцев, все в Грузии прекрасно понимали, кто стоит за сепаратистами. Позиция Кремля была логична тактически, но абсолютно обречена стратегически, ибо конечной целью для Кремля должно было быть установление пророссийской власти в Тбилиси, а при таком раскладе, это было маловероятно. Именно пророссийской, а не нейтральной, как часто говорили в Москве. Почему? Ответ дает географическая карта, потеря Грузии, означает неизбежную потерю всего Южного Кавказа для России. Вынужденный стратегический союз Армении с Россией продлиться ровно до тех пор, пока не будут урегулированы армяно-турецкие, а значит и армяно-азербайджанские отношения. Активизация Запада в этом направлении очевидна и далеко не случайна. Впрочем, это тема для отдельного разговора.
Самое интересное и то, что существующее положение категорически не устраивало и Запад. Сразу же скажу, что говоря о Западе, я имею в виду как Соединенные Штаты, так и Европу. Сегодня, в российских СМИ существует тенденция подчеркивать американо-европейские противоречия, которые, конечно, имеют место быть. Но, при этом как-то забывается, что милые бранятся, только тешатся. И дело даже не в страшной для российского уха аббревиатуре НАТО, политика США и ЕС на Кавказе абсолютно совпадает в силу абсолютного совпадения интересов. Не думаю, что Соединенным Штатам более необходимы альтернативные пути доставки энергоресурсов в Европу, нежели самим европейцам. Да и сами эти альтернативные пути не только цель, но и повод для защиты стран, через которые они проходят. До тех пор, пока существовала хотя бы теоретическая возможность того, что русские договорятся с грузинами в обмен на возврат оторванных территорий, существовала вероятность попадания альтернативных путей в российские руки, и самое главное, восстановление России, как империи. Речь ни в коем случае не идет об аннексии Грузии, промосковское правительство в Тбилиси, не единственное, но очевидно, необходимое условие возрождения имперской мощи Москвы.
Нынешний обрубок под названием Российская Федерация не представляет собой никакой геополитической угрозы для Запада и остального мира. В пределах нынешних границ России невозможно стать не только сверх, но и региональной державой. Единственный вариант – энергетическая империя, то есть попросту газовый баллон, единственной функцией которого является снабжать нефтью и газом страны с развивающейся экономикой, и то под постоянной угрозой альтернативы. Достаточно лишь поддерживать напряжение на Северном Кавказе и не допускать распространения российского влияния на соседей, постепенно сводя его до минимума. «Возвращение» Грузии смогло бы перевернуть ситуацию с ног на голову. В этом случае сохранение российского влияния было бы гарантировано не только на Кавказе, но и в Средней Азии. Качать то газ и нефть в любом случае пришлось бы по российским трубопроводам. Кроме того, Россия моментально превращалась в серьезного игрока на ближневосточной геополитической доске. Мог ли это допустить Запад? Конечно, нет.
С приходом новых властей в Грузию, Запад, естественно, начал готовить условия для предотвращения данного варианта. Все разговоры о вхождении Грузии в НАТО, не что иное, как предотвращение такой возможности. Было понятно, что нынешние российские власти, все еще лелеющие мечту о возрождении имперского величия, будет категорически против такого сценария, точно также как и то, что Кремль сделает все, чтобы не допустить получение Грузией ПДЧ. И Грузия таки не получила ПДЧ, однако, это уже не имело принципиального значения. Прозападный курс Грузии был четко обозначен, по всей Грузии были развешаны флаги Европейского Союза, а сама ситуация активно подталкивала Кремль использовать последний довод королей.
После августовской войны Российская Федерация лишилась последних рычагов влияния на Грузию. Потеряв статус миротворцев и оккупировав два региона, Москва логически отрезала себе все шансы вернуть Грузию в ближайшее время, со всеми вытекающими из этого последствиями.Совсем не случайно сразу после войны многие российские геополитики, в том числе и Александр Дугин истерично кричали о необходимости расчленения и установления полного контроля над Грузией. Они были правы лишь отчасти, так как опыт августовской войны показал, что у Запада есть достаточно серьезные возможности защитить свои интересы на Кавказе. «Признание» Абхазии и «Южной Осетии» было вынужденной мерой для того, чтобы не выполнять договоренности, подписанные президентом России Дмитрием Медведевым при посредничестве Европейского Союза. Но именно это «признание» и загнало Россию в капкан, который сводит потенциальную возможность восстановления империи на нет.
Сегодня в Кремле любят повторять, что все дело в нынешних грузинских властях, и когда они сменятся, все будет хорошо. Это неправда, отыграть назад ситуацию с «признанием» при существовании нынешней российской властной элиты едва ли возможно без потери лица. В глазах подавляющего большинства населения Грузии Россия агрессор, не только оккупировавший два региона страны, но бомбивший грузинские города и сжигавший леса. Сегодня самый верный способ проиграть любые выборы в Грузии, заявить о своих симпатиях к российским властям. В сущности это и есть итог бездарной внешней политики, если ее целью было восстановление имперской мощи. Все маневры вокруг грузинских политических маргиналов, реверансы с обещанием вернуть все и даже приезд в родной город на Новый год уважаемого Евгения Максимовича, весьма забавная попытка имитации внешнеполитической активности в грузинском направлении. Кстати, сегодняшнее «признание» из того же ряда, ну а, что касается пятидесяти миллионов, тех, кто не платит налогов в Российской Федерации, этот нюанс не должен волновать. Меня не волнует точно.
