Программа Trident по-прежнему жива. Правительство, проводя самое бескомпромиссное сокращение расходов на оборону в истории, которое должно сэкономить почти 40 миллиардов фунтов, проигнорировало 20 миллиардов, ассигнованные на ядерное оружие, которое станет ненужным еще до того, как войдет в строй. Генералы, как это часто бывает, готовятся к прошлой войне, а политики, которые должны были бы заметить, что за последние десять лет мир несколько изменился, поддерживают военных по причинам, не имеющим ничего общего с национальной безопасностью.
Обладание полунезависимыми ядерными силами позволяет Британии претендовать на статус сверхдержавы. Пятьдесят лет назад Эрнест Бевин (Ernest Bevin) хотел атомную бомбу «с нарисованным на ней британским флагом». Эстетические вкусы его преемников, судя по всему, не изменились. Trident – это вопрос позы, а не политики.
Пятьдесят лет подряд ядерное оружие поддерживало мир в Европе. Средства сдерживания выполняли свою функцию. Какие бы имперские намерения ни имел – как показали события в Венгрии и подтвердила Пражская весна - Советский Союз, Кремль знал, что если он пересечет демаркационную линию, отделявшую Восток от Запада, НАТО в ответ нанесет ему, как это звучало на тогдашнем политическом жаргоне, «неприемлемый ущерб». Частью этой системы были ядерные подлодки, скрывающиеся в глубине отдаленных океанов. Если бы русские ракеты разрушили Ливерпуль, в ответ был бы уничтожен Ленинград.
Идея о том, что задача атомного оружия – не выиграть ядерную войну, а предотвращать ее, была слишком сложна, чтобы ее могли понять борцы за разоружение. К счастью, ее отлично понимали военные и в Лондоне, и в Вашингтоне, и в Москве. Из столицы в столицу окольными путями постоянно поступали на первый взгляд воинственные, а на самом деле успокаивающие сигналы. Я вспоминаю дискуссии, которые велись в министерстве обороны по поводу гипотетического нападения Варшавского договора на Западную Германию. Мы предполагали, что НАТО в ответ взрывает небольшую атомную бомбу в ненаселенной части России. Далее начинались споры о том, будет ли такое предупреждение воспринято как знак решимости Запада или как признание им того, что он не готов начинать Армагеддон.
Шестью годами позже, уже в министерстве иностранных дел, мне постоянно приходили служебные записки примерно следующего содержания: «Как известно г-ну заместителю министра [разумеется, мне ничего подобного известно не было] на прошлой неделе академик Вронский, выступая на коллоквиуме в Нижнем Новгороде, упомянул «конфликт с Западом» в сослагательном наклонении. Как знает г-н заместитель министра [я, разумеется, этого не знал] зять Вронского – влиятельный член Политбюро, поэтому без официального одобрения он не стал бы намекать на спад напряженности».
Сейчас эти игры выглядят дурацкими. Честно говоря, они и тогда зачастую так выглядели. Однако они позволяли поддерживать стратегическое равновесие между Востоком и Западом. Эти служебные записки писал Джулиан Буллард (Julian Bullard) – ученый и дипломат. Примерно такие же специалисты работали и в Москве. Сомневаюсь, что в Тегеране на президента Ахмадинежада работают эксперты такого уровня. И дело совсем не в том, что Иран менее интеллектуален, чем наши старые противники времен холодной войны – просто тип его конфликта с Западом совсем другой. Новую угрозу нельзя сдерживать старыми методами.
Сейчас, нашей безопасности, как нам рассказывают, угрожают «страны-изгои». Угроза с их стороны по самой своей природе иррациональна. Некоторые из наших противников, похоже, верят, что они участвуют в священной войне, на которой мученичество ведет напрямую на небеса. Другие ведут себя так, что становится очевидно, что они не руководствуются разумом. Чтобы средства сдерживания действовали, нужны противники, взаимно придерживающиеся правил игры. Между тем, невозможно представить себе, что страны-изгои будут соблюдать эти правила.
Несмотря на это, сторонники сохранения ядерного потенциала утверждают, что в неспокойном мире Британии необходимо атомное оружие. Понимают они это сами, или нет, но они собираются не предотвращать войну, а выигрывать. Это приводит нас к ряду непростых вопросов – от моральной оправданности ответного удара до последствий радиоактивного заражения для соседних стран.
К счастью, в реальности эти вопросы задавать не придется. В бункере на базе Нортхольт не прячется никакой доктор Стрейнджлав — злой гений, который, как полвека боялись борцы с ядерным оружием, должен нажать ядерную кнопку. Разумные правительства Запада и России никогда не нанесут ответный ядерный удар - это было бы актом бессмысленной мести.
Давайте подумаем, как будет выглядеть «первый удар». Представим себе — подобные дикие предположения в данной области нормальны,— что талибы или «Аль-Каида» захватили пакистанский ядерный объект и уничтожили, скажем, миллион неверных. Неужели мы в ответ собираемся стереть с лица Земли Пенджаб? А как мы должны реагировать на все более воинственные ядерные программы Ирана и Северной Кореи?
Разумной реакцией было бы предположить, что они просто хотят вступить в клуб больших парней— подобно некоторым британским политикам. Британии, сохраняющей Trident, будет трудновато осуждать распространение ядерного оружия. При этом под предлогом необходимости ядерного оружия для нашей безопасности мы намерены в ближайшие десять-пятнадцать лет потратить миллиарды, трату которых мы не можем себе позволить. Эти деньги можно было бы, например, пустить на покрытие бюджетного дефицита, который явно не будет ликвидирован до вступления в строй Trident.
Впрочем, даже если оставить в стороне вопросы платежеспособности, эти же деньги можно было бы с большим толком направить на другие оборонные расходы. Несмотря на обещанные вчера новые вертолеты и транспортные самолеты, нам все равно не будет хватать сил в Афганистане. Нам приходится жертвовать ради Trident неядерными силами.
Между тем, у Британии есть своя роль в мире — в миротворческих операциях, урегулировании конфликтов, борьбе с лесными пожарами. И чтобы нормально финансировать эти направления, нам следует прекратить претендовать на статус сверхдержавы и забыть о программе Trident прямо сейчас.
Лорд Хэттерсли – был заместителем главы Лейбористской партии с 1983 по 1992 год.
