Переименовать НАТО

Родители обычно очень долго раздумывают над тем, как назвать своего ребенка. Сверяют, насколько будет созвучным имя с отчеством, просматривают книги о влиянии имени на судьбу наследника. Спонтанной эта затея бывает редко. Не всегда, конечно, выбор родителей приходится по вкусу их уже повзрослевшему чаду. Не каждому понравится слышать в свой адрес обращения Космос, Таймер или Атлантида (это не шутка — в Украине в самом деле зарегистрированы маленькие граждане с такими именами). Не проще ситуация обстоит и в международных делах. Структуре под емким названием НАТО уже 60 лет. Создавалась она не в самые простые времена, можно сказать, в спешке: Советский Союз расширял свое влияние, воинственный настрой Кремля не давал покоя ни западным европейцам, ни американцам. Не пришло ли время воспользоваться реформированием альянса и подготовкой его Стратегической концепции для того, чтобы изменить название Организации Североатлантического договора?

Рожденная в спешке

НАТО, по сути, английская аббревиатура, составленная из начальных букв слов North Atlantic Treaty Organization. Если бы советские дипломаты додумались перевести на русский язык название ненавистного блока, то получился бы ОСАД (в украинском языке мы бы имели дело с ОПАДом). Можно сказать, что в Москве НАТО очень даже пожалели, не переводя название. Поскольку слагать идеологические мифы о каком-то ОСАДе было бы куда проще, чем о загадочном для славянского уха НАТО. Как ни крути, но если абстрагироваться от всех идеологических штампов, то НАТО звучит более благозвучно, чем ОСАД или ОПАД.

Фактически НАТО на сегодня является одной из немногих международных организаций (наравне с МЕРКОСУР и АСЕАН) и, пожалуй, единственной из тех, которые действуют в европейском регионе, название которой не переведено на украинский и русский язык. Большинство названий — от МВФ до ОБСЕ или Евросоюза — все-таки переведены.

Психологи говорят: чем дольше процесс негативного внушения, тем больше понадобится времени для того, чтобы избавить человека от навязанных страхов или стереотипов. Если о НАТО в СССР говорили как о главном враге в течение десятилетий, а в Украине и России продолжают поносить альянс до сих пор, то не стоит рассчитывать, что люди проникнуться к этой организации любовью в течение нескольких лет. Причем есть основания полагать, что украинцев отпугивает не организация, а само ее название: когда людей спрашивают о том, хотят ли они видеть Украину в НАТО — ответ отрицательный, когда же речь идет о Североатлантическом альянсе — в основном положительный. Воочию убедиться в таких метаморфозах можно и в документальном фильме «НАТО: мифы и реальность», снятом на деньги украинского МИДа в прошлом году. В нем людей на улицах Севастополя отдельно спрашивали об их отношении к НАТО и Североатлантическому альянсу. Ответ был прост: НАТО — ни в коем случае, а вот Северо-атлантический альянс звучит куда поинтереснее.

О том, какое магическое влияние имеют евроатлантические названия на постсоветскую публику можно было убедиться и во время истории с предоставлением Плана действий относительно членства в НАТО для Украины и Грузии. Не секрет, что российскую сторону, а соответственно, и верных последователей курса Путина—Медведева в Украине, в ПДЧ больше всего раздражал один момент — слово «членство» в названии документа. Когда же Украине предложили выполнять Годовую национальную программу (ANP), которая раньше являлась составной частью Плана действий относительно членства, а в случае с Украиной и Грузией рассматривается многими членами НАТО как альтернативный ПДЧ механизм для подготовки вступления в альянс, все страсти улеглись автоматически. Но самое любопытное в этой истории то, что полное название Годовой национальной программы также включает слово «членство», просто публично нигде не фигурирует (Годовая национальная программа по подготовке к получению членства Украины в Организации северо-атлантического договора).

Название «НАТО» было полностью оправданно, когда альянс действовал в зоне своей непосредственной ответственности — евроатлантической. После того как в 2003 году НАТО официально взяло на себя миссию в Афганистане, и на сегодняшний день именно она является приоритетом альянса (что неоднократно подчеркивал в последнее время генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен), речь идет о блоке, деятельность которого не ограничивается трансатлантическим радиусом действия.

Ребрендинг НАТО

Обновленное НАТО должно предстать на саммите в Лиссабоне осенью следующего года благодаря новой Стратегической концепции альянса. Кстати, символично, что среди представителей группы мудрецов, которую возглавляет бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт, нет ни одного уважаемого эксперта с военным бэкграундом. Таким образом, у многих специалистов по этому поводу напрашивается вывод, что НАТО все больше будет дрейфовать из военно-политической в политико-военную организацию.

Обновляется НАТО, конечно, не впервые. Последняя Стратегическая концепция была принята НАТО в 1999 году — на юбилейном саммите в Вашингтоне. В ее подготовке принимали участие многие из нынешних функционеров альянса (к примеру, главный «инспектор» Киева из штаб-квартиры НАТО по части выполнения годовых национальных программ Роберт Симмонс). Но уже само количество его членов — с 19 на тот момент до 28 сегодня — свидетельствует о том, сколько изменений произошло в организации за это время. Тогда вряд ли кто-то мог представить, что за десять лет Черногория, которая во время военной операции альянса находилась в составе Союзной Республики Югославии, будет приглашена к выполнению Плана действий относительно членства, а поддержка членства НАТО в Сербии будет приблизительно такой же, как в Украине, — около 30%.

Из-за изменений, происходящих в НАТО, возникает логичный вопрос: а не стоит ли государствам, входящим в него, задуматься над переименованием? Как бы ни реформировалось оно изнутри, в восприятии многих людей — особенно на постсоветском пространстве — НАТО будет оставаться символом холодной войны. Раздражителем, не позволяющим адекватно обсуждать любые евроатлантические планы Украины и заставляющим снимать натовскую тему с повестки накануне каждых выборов, что, конечно же, не может положительно отобразиться на темпах самой интеграции в альянс.

Они это уже проходили

В изменении названия нет ничего нового. Ведущие компании мира раз в десять лет проводят ребрендинг — частичный (добавляя некий нюанс в бренд), а иногда и полный (меняя название). Меняют названия и международные организации. Наиболее показательные примеры — это ОБСЕ и Европейский Союз. Сегодня как-то даже странно воспринимается на слух, что раньше ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе) называлась СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе) и представляла собой не международную организацию, а, как следует из названия, некий международный форум, на котором 33 европейские страны вместе с США и Канадой обсуждали, как им укреплять безопасность в Европе. Любопытно, что создан этот форум был по инициативе Советского Союза. Кстати, практически то же самое под видом Договора о европейской безопасности сегодня предлагает уже Россия. Так или иначе, решение о переименовании СБСЕ в ОБСЕ было принято сравнительно не так давно — в 1995 году.

Еще более странно для обывателя может показаться то, что нынешний Европейский Союз стартовал в 1951 году с названия Европейского сообщества угля и стали, которое, впрочем, полностью отображало суть того, ради чего объединились в одну структуру шесть европейских государств: создания общего рынка угля и стали. И только в 1992 году в Маастрихте было подписано Соглашение о Европейском Союзе. А в промежутке между этими двумя датами ЕС успел побывать также Европейским экономическим сообществом и просто Европейским сообществом. Переименование Евросоюза показательно, потому что оно происходило на тех этапах развития организации, когда менялись как раз ее задачи и цели, что на сегодняшний день, собственно, происходит и в НАТО.

Украина также успела поучаствовать в процессе переименования организации, в которой она претендует на некое лидерство, — в 2006 году на саммите в Киеве ГУАМ был переименован в Организацию за демократию и экономическое развитие. Новое длинное название не прижилось, и до сих пор полумертвое интеграционное объединение называют по инерции просто ГУАМ. Этот пример демонстрирует: лучше всего воспринимаются короткие «имена» или аббревиатуры.

Что теряет НАТО?

При изменении своего названия НАТО вряд ли что-то теряет. Станет ли, к примеру, он менее популярен в своих странах-членах? Скорее всего, нет. Хотя бы по той простой причине, что их практически мало заботят подобные нюансы международной политики. Так, например, в 1999 году (как раз накануне вступления в альянс Венгрии, Польши, Чехии) одна из американских газет провела опрос среди сограждан. Вопрос звучал следующим образом: «Знаете ли вы, что такое НАТО?». Большинство американцев из предложенных вариантов выбрало название Североамериканской организации грузовых перевозок — North American Trucking Organization. Есть большие сомнение, что с тех пор в США что-то изменилось — вряд ли кто-то занимался все эти годы натовским ликбезом среди американцев.

Станет ли НАТО менее эффективным из-за нового имени? Вряд ли, поскольку все зависит не от названия, а от содержания, заложенного в новую Стратегическую концепцию альянса. Уже сегодня сами представители стран-членов говорят о двух НАТО: старом и новом. То бишь альянс, в который вступили наши западные соседи из Центрально-Восточной Европы, подсознательно классифицируется как некая другая организация под тем же именем. Правда, в самих новых членах НАТО такое разделение не всегда вызывает восторг: им больше нравится НАТО, где они могли бы комфортно себя чувствовать в случае, например, агрессии со стороны России, а не в котором обсуждается ее возможное вступление.

Для жителей этих стран (как, впрочем, и для многих украинских сторонников альянса) НАТО — некий бренд, связанный, в первую очередь, со старым формированием и с которым, возможно, будет не так просто попрощаться. Но украинские евроатлантисты сами должны ответить на вопрос, что для них важнее: чтобы Украина вступила в НАТО под другим названием или чтобы евроатлантический процесс блокировался еще годами лишь потому, что населению удобно жить со старыми и новыми мифами о НАТО, а у политиков нет желания и времени с этими мифами бороться.

Переименование наверняка усложнит и задачу российского руководства по «недопущению» расширения альянса: пугать население своего и соседних государств обновленным НАТО под другим именем будет сложнее. Даже если известные руководители РФ и их почитатели в Украине и начнут говорить о том, что на самом деле это волк в овечьей шкуре…

Что же касается самого НАТО, то идея с переименованием, по имеющейся информации, не обсуждалась на официальном уровне представителями стран –членов альянса. Однако авторам этих строк уже приходилось ее обсуждать с экспертами из стран – членов НАТО и стран-кандидатов на вступление. Мнения высказывались самые разные, но большинство сводились к тому, что ничего страшного в таком «ребрендинге» альянса нет.

Как его назвать?

Но как переименовать НАТО? На наш взгляд, для подбора наиболее емкого и соответствующего названия для обновленного альянса необходимо, чтобы страны—члены НАТО ответили на ряд вопросов, напрямую касающихся новых задач и целей организации. Например: станет ли НАТО в дальнейшем заниматься урегулированием конфликтов вне евроатлантического радиуса действия или же военную операцию в Афганистане следует рассматривать исключительно как одноразовое «географическое отклонение»? Считают ли в НАТО, что оно должно объединять страны, исповедующие демократические ценности? Допускают ли страны—члены НАТО членство России в нем? А если да, то идет ли речь о полноценном членстве или, что приходилось слышать накануне в штаб-квартире альянса в Брюсселе, о частичном (только, например, в политической структуре организации)? Каким образом может быть изменена пресловутая 5 статья НАТО?

Конечно, если переименование НАТО покажется странам—членам альянса ненужным дополнением к новой Стратегической концепции, возможно, тогда украинскому руководству стоит задуматься над тем, чтобы по крайней мере на официальном уровне в нашей стране употреблялся украинский вариант полного названия структуры — Организация Североатлантического договора или ее упрощенный вариант —  Североатлантический альянс. Ведь главное — вступить в альянс, а не десятилетиями говорить о таком вступлении, не так ли?