До того, как в Иране разразился политический кризис, эксперты в целом сходились на том, что руководство исламской республики хочет иметь возможность создавать ядерное оружие, но не само оружие. Теперь, однако, уверенность несколько развеялась.
Главной причиной подобного сдвига стал подъем гвардии «стражей исламской революции» в качестве сильнейшего властного образования в стране. Кроме того, виновато разгоревшееся политическое противоборство, которое раскололо элиту страны, и перевернуло с ног на голову наши представления о ходе принятия решений в Иране. Это вынудившее замолчать прагматиков, так что теперь невозможно высказаться в поддержку сотрудничества с Западом по ядерному вопросу и не получить обвинения в пораженчестве.
Из-за перехода к радикализму застопорились попытки президента Барака Обамы открыть новый канал связи с иранскими лидерами. Приближается намеченный на конец года крайний срок, назначенный Ирану Америкой и ее западными союзниками, и теперь они, вероятно, попытаются наложить на Иран дополнительные санкции. Некоторые отдельные аналитики опасаются, что это может привести к власти в стране еще более радикальные силы, во всяком случае — на короткий период.
«Государство под руководством “стражей революции”, которое мы наблюдаем после президентских выборов, оказалось куда менее благоразумным и куда более склонным к насилию, чем исламская республика в своих обычных проявлениях, — заметил Расул Нафиси (Rasool Nafisi), эксперт по Ирану из Вирджинии и соавтор составленного по заказу корпорации RAND доклада о «стражах революции». — Рассчитывать последствия для атомного проекта в подобных условиях теперь нужно с большей осторожностью».
Конечно, никто не говорит, что Иран готовится разорвать договор о нераспространении ядерных вооружений или же сделать бомбу и объявить себя ядерной державой, как Северная Корея. Но сейчас те иранцы, которые выступают за полномасштабную конфронтацию с Западом, взяли верх как в дискуссиях в обществе, так и во властных структурах, о чём сообщают и европейские дипломаты, и эксперты по Ирану.
Хосейн Шариатмадари (Hossein Shariatmadari), редактор газеты Kayhan — рупора верховного правителя Ирана и наиболее радикальных сил в гвардии «стражей революции», — написал в ноябре статью, в которой задался следующим вопросом: «учитывая сложившиеся обстоятельства, можно ли еще спорить о том, что участие Ирана» в договоре — это благоразумно? И «не будет ли мудрее, честнее и эффективнее разорвать договор? Почему бы этого не сделать?».
Что с этим делать Западу — неясно.
И хотя до сих пор не понятно, каковы будут новые санкции и согласятся ли на них Китай и Россия, некоторые эксперты по Ирану и дипломаты скептически относятся к нашей способности остановить дальнейшую милитаризацию и радикализацию руководящих структур Ирана. Есть даже опасения, что обострение конфронтации с Западом только ускорит этот процесс.
«Смысл, разумеется, в том, чтобы проверить, начнутся ли в стране из-за санкций политические сдвиги, — заявил один европейский дипломат, прослуживший в Иране много лет и потребовавший не называть своего имени в соответствии с дипломатическим протоколом. — Но это сомнительно».
Дипломат пояснил, что от цинизма и авторитаризма правительство Ирана перешло к радикальным репрессиям.
Пока что Иран не решился, как Северная Корея, разорвать договор о нераспространении и начать торговаться с остальными странами с позиции самопровозглашённой ядерной державы. Есть, однако, опасения, что тегеранские лидеры по своей натуре настолько параноидальны и чувствуют себя настолько уязвимыми перед оппозицией, что могут в случае получения соответствующего стимула начать движение именно в эту сторону.
«События, последовавшие за выборами, поставили их в положение изоляции, — считает специалист по Ирану Мухаммед Сахими (Muhammad Sahimi), внимательно следящий за событиями через многочисленных друзей. — Они оказались под сильнейшим давлением, причем как извне, так и изнутри. И из-за случившегося они не уверены, что в случае военного нападения народ их поддержит».
Официально разорвав договор и отказавшись от переговоров с Западом, Иран все еще теряет довольно много, и некоторые аналитики пока сомневаются, что руководство страны пойдет на такой шаг.
Разрыв договора поставит под вопрос категорические заявления о сугубо мирном назначении его атомного проекта, которые ранее делал Ираном. Также не исключено, что из-за этого Китай и Россия перестанут поддерживать Иран в Совете безопасности ООН, а Израиль, как указывают эксперты, может решиться нанести удар при молчаливом одобрении Запада. Также в случае подобного развития событий окажется, что Иран выбрал самый радикальный из всех возможных сценариев и лишился мощного козыря в будущих переговорах.
«Покуда Тегеран способен отстаивать свою позицию страны, которой империалисты отказывают в праве иметь ядерные технологии, его поддерживает немалая часть развивающихся стран», — считает Марк Фицпатрик (Mark Fitzpatrick), старший научный сотрудник Института стратегических исследований (Лондон), занимающийся проблематикой нераспространения ядерных вооружений.
Даже в лучшие времена было сложно предугадывать действия Ирана, так как несмотря на наличие в стране избираемых общественных институтов, работающих в условиях напряженных дискуссий, самые важные решения принимаются в тайном порядке верховным правителем страны аятоллой Али Хаменеи, его помощниками и представителями ядра политической элиты. Однако разразившийся в стране политический кризис, судя по всему, снизил долю консультационного компонента в процессе принятия решений, так как нейтрализованными оказались ключевые люди в политике, в их числе бывший президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани (Ali Akbar Hashemi Rafsanjani), а в том, что касается атомного проекта, — даже сам нынешний президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad).
В той атмосфере раздробленности и всеобщего оппортунизма, которая установилась в стране после выборов, голос Ахмадинежада, когда он высказывается по ядерному вопросу, звучит вполне прагматично, а вот так называемые прагматичные консерваторы (спикер меджлиса Али Лариджани (Ali Larijani), например) и даже реформаторы (в частности, проигравший Ахмадинежаду на выборах Мирхосейн Мусави(Ali Larijani)) выступают против заключения с Западом договора на условиях, обсуждавшихся осенью.
Ахмадинежад, в свое время заявивший, что настал момент для начала сотрудничества, судя по всему, одобрял сделку, условия которой иранская делегация обговорила в октябре в Женеве. Большую часть имеющегося у Ирана малообогащенного урана, предполагалось отправить в Россию, а затем во Францию, где из этого урана сделали бы готовую начинку для реактора, которую можно было бы употребить на производство радионуклидов для использования в медицине, а вот превратить в оружие было бы крайне сложно, — ее и предполагалось доставить обратно в Иран. Запад был согласен на такой вариант, так как в этом случае Иран еще целый год не мог бы начать работу над созданием бомбы.
Но как только проект сделки был предан огласке, активизировались оппоненты Ахмадинежада, попытавшиеся подорвать его мандат доверия и легитимность с помощью того же рычага, который он так долго применял против собственных противников, — атомного вопроса.
«С учетом разногласий в верхах, а это первый раз, когда разделились мнения тех, кто имеет реальную власть, причем гораздо в большей степени из-за Обамы с его женевским проектом, чем из-за уличных протестов, — лидеры Ирана уверены, что договариваться не хотят», — сообщил один вашингтонский специалист по Ирану, попросивший не называть его по имени, так как иногда он посещает Иран.
В такой атмосфере Лариджани, имеющий близкие отношения с верховным правителем, а через своих родственников — и с представителями правящих клерикальных кругов, поднял вопрос о полном отказе от соблюдения условий договора о нераспространении ядерных вооружений.
«Если кому-то нужен мирный атом, пусть работает над этим, не обращая никакого внимания на договор, потому что он только осложняет дело», — сказал, как сообщает полуофициальная информационная служба Ирана ИПИА (Иранское профсоюзное информационное агентство), Лариджани.
Ахмадинежад пытается организовать сопротивление: его правительство пока настаивает на готовности отдать значительную часть малообогащенного урана, только на собственных условиях, которые Запад, впрочем, уже отверг. Также правительство категорически утверждает, что разрывать договор Иран не будет.
В прошлом неопределенность риторики Ирана объясняли стремлением вести отдельный диалог с Западом с одной стороны и с Россией и Китаем — с другой. Возможно, дело частично в этом, но есть еще и общее ощущение неспособности расколотой нации прийти к однозначному решению проблемы. Запад должен поразмыслить вот над чем: к какому же решению они в итоге придут?
«Большинство аналитиков убеждены, что Иран остановится в шаге от производства готовой бомбы, но сохранит за собой возможность доделать ее в любом момент», — сообщил Нафиси, ученый из Вирджинии. — «Но я полагаю, что все зависит от политической ситуации, которая сложится в стране на момент получения Ираном достаточного количества сырья для создания бомбы».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Никто не говорит, что Иран готовится разорвать договор о нераспространении ядерных вооружений или же сделать бомбу и объявить себя ядерной державой, как Северная Корея. Но сейчас те иранцы, которые выступают за полномасштабную конфронтацию с Западом, взяли верх как в дискуссиях в обществе, так и во властных структурах.
