Наибольшая опасность для Украины заключается в том, что Россия, имея внутренние экономические и политические проблемы, стремится не решать их, а формировать образ внешнего врага. И Украина - потенциальная мишень.
Когда будет писаться европейская история последнего двадцатилетия, одним из ее наиболее черных и депрессивнейших разделов будет история утраченных возможностей и ошибок вокруг и внутри Украины. Будущие поколения будут чесать лоб от удивления перед таким наивным, близоруким и саморазрушительным поведением. Как могло такое произойти, что наибольшую европейскую страну оставили вне границ важнейшего континентального клуба стран? Как стратегическое мышление Брюсселя и Вашингтона могло быть таким необстоятельным? Почему сами украинцы не захотели или не смогли воспользоваться теми шансами, которые им дарила история? В этой печальной главе страницы, которые будут касаться 2010 года, боюсь, могут оказаться наиболее хмурыми.
Читатели этой статьи имеют возможность составить собственное представление о том, что в 2010 году может случиться в Украине. Моя же задача - очертить внешний контекст бытия Украины на уровне ЕС, НАТО и администрации США. Я не припомню, были ли все они когда-то более слабыми и более разделенными, чем сегодня.
Предъявлять обвинение во всем Америке всегда легко. Через 60 лет после начала холодной войны и через 20 лет после ее окончания европейцы так и не способны гарантировать свою безопасность без постоянной невротической оглядки на Америку. Это стыдно, что США и дальше нужны как страна, которая беспокоится о расширении НАТО, строительстве трубопроводов, поддерживает стратегический диалог с Турцией и оберегает Западные Балканы от "закипания". И над всем этим высятся две безоговорочные данности. Первая - это, собственно, упомянутая потребность в Америке. Вторая - ее неспособность выполнять такую работу и дальше.
Частично причиной этого является экономическая слабость. Сегодня Америка может тратить значительно меньше средств на вопрос международной безопасности, чем раньше. Это неминуемое следствие непобедимых и дорогих войн и пережитого финансового кризиса. Ближний Восток, Иран, Северная Корея и Китай - все эти приоритеты значительно важнее хорошо известного давнего проекта Клинтона - Буша "Европы неделимой и свободной". Но еще хуже то, что Россию сегодня воспринимают как страну, способную заниматься, по крайней мере, частью этих вопросов. Главный месседж Барака Обамы к его русским коллегам: "Достойная доверия Россия должна помочь с Ираном".
Для таких стран, как Украина и Грузия, это ядовитая и запутанная политика. Было бы неправильно роптать на администрацию Обамы, что она, дескать, старается активно сдать их России. Это не так. Просто она не имеет большого желания идти на конфронтацию с ней, поскольку это может стоить российской поддержки в других вопросах. И Кремль целиком осознает то, что имеет такую замечательную возможность вести собственную игру. Он соблазняет Америку тем, что может поддержать санкции против Ирана, по крайней мере, риторически. И это очень эффективная тактика. Администрация Обамы отчаяннно старается избегнуть военных действий в Иране: и прямой военной кампании, и войны Израиля (своего представителя на Ближнем Востоке) с Ираном. Санкции - это единственная альтернатива войне. Без российской помощи они не сработают. И при наличии такой помощи, по крайней мере, гипотетически могут достичь желаемого результата. Поэтому ныне американский политикум, при единичных исключениях, ни за что не захочет серьезно ссориться с Россией из-за Украины или любого другого государства из экс-коммунистического лагеря.
Администрация Буша имела свои грехи. Она подвергала незаурядным испытаниям верность собственных союзников целям Альянса, была негибкой, прибегала к надоедливой, терпкой риторике, но все же имела четкие преимущества. Ее должностные лица, которые занимались Восточной Европой, например Ден Фрайд, были сообразительными, закаленными медиаторами, открытыми для коммуникации и решительными. Сейчас новый топ-политикум вызывает совсем другое впечатление. Это кучка чиновников, осведомленных со спецификой региона, которые, впрочем, не формируют политики в нем. Это лишь менеджеры. Некоторые высокопоставленные чиновники, особенно те, кто занимается Европой в Совете национальной безопасности, являются политическими легковесами. Это в дальнейшем ослабляет шансы новой администрации уделить надлежащее внимание Европе.
Некоторые господа из американского правительства, прежде всего из разведки и Пентагона, очень внимательно наблюдают за тем, что происходит. Они обеспокоены российским ревизионизмом относительно устройства Европы, которое сформировалось после холодной войны, и считают, что надо укрепить позвоночник бесхарактерных западноевропейцев и поддержать задерганных восточноевропейцев. Иногда эти люди проталкивают конкретные акции, проекты по демонстрации военной силы Америки, например, запланированные на следующее лето военные маневры в Латвии. Но таких одиночных инициатив недостаточно. Лишь последовательное и постоянное участие нового руководства страны может что-то изменить. Вашингтонские инсайдеры признают такие недостатки, тем не менее подчеркивают, что согласие с Россией - это спецпроект администрации Обамы. Оптимистам такое понравится. Реалистам – вряд ли.
Изменения в риторике относительно Восточной Европы являются угрожающими. Каждая американская администрация, начиная от Гарри Трумэна, инстинктивно избирала атлантистский геополитический курс. Память о десятках тысяч погибших американских солдат в войне против нацистской гегемонии, страх перед советской агрессией, а со временем удовлетворение от триумфа демократии в 1989 году - все это приклеивало Америку к Европе. При президентстве Обамы все иначе. Он воспринимает мир скорее по схеме "Север - Юг", чем "Запад - Восток". Он говорит скорее о партнерах, нежели о союзниках. Категория "партнер" объединяет страны, чьи солдаты воевали и умирали в войнах рядом с американцами, как то Ирак или Афганистан. Она же приобщает к когорте тех, с кем следует искать общий язык, а также коммунистические диктаторские режимы на манер Китая.
Все это имеет коррозийное влияние на НАТО. Североатлантический альянс - краеугольный камень американской политики безопасности в течение 60 лет - сегодня является второстепенным делом. Администрация Обамы рассматривает его как инструмент: если с его помощью можно отправлять живых солдат в Афганистан (и забирать мертвых), то он приносит пользу. Если, пользуясь им, этого нельзя сделать, то он бесполезен. Афганистан поглотил военные силы и материальные ресурсы Альянса. Поэтому он, собственно, и потерял свою кондицию.
Вследствие этого первичная миссия Альянса - территориальная оборона своих членов - забывается. С западноевропейскогй точки зрения она изжила себя.
Времена, когда советские танки могли прогрохотать через низменность Фулда в Западной Германии, а красные субмарины - заблокировать морские пути в Атлантике, к счастью, прошли. Россия весьма слаба в военном отношении, чтобы вступить в полномасштабный вооруженный конфликт с НАТО. Но сегодня еще есть регионы, встревоженные вакуумом безопасности, и регионы, для покорения которых совсем не обязательно прибегать к военной агрессии. Принуждение вместо оружия может быть эффективнее. Одним из таких регионов является Балтика. Когда Эстония, Латвия и Литва присоединились к НАТО в 2004 году, для них не было разработано никаких оборонительных планов на случай чрезвычайных ситуаций. Все это из-за убеждения (скорее надежды), что Россия не представляет никакой реальной угрозы, а потому и не нужны какие-то практические шаги. Комитет НАТО по оценке военных угроз (MC 161) получил прямое распоряжение не включать в ежегодный список реальных и потенциальных угроз российскую. А Польше, например, разрешили работать над планом обороны в случае атаки со стороны Беларуси, но не России.
Тем не менее под давлением Польши ситуация начала меняться в 2008 году. Теперь в отчете натовского комитета угрозам с российской стороны посвящена большая глава. Высший военный командир НАТО - Верховный командующий союзнических войск в Европе SACEUR (Supreme Allіed Commander Europe) - начал то, что называется "предусмотрительным планированием" относительно потенциальных угроз Балтийским государствам. Эти планы находились в непосредственном ведении военных, их не нужно было утверждать Советом Альянса.
Такие обнадеживающие мероприятия сегодня, однако, замерли. Президент Обама, выступая на саммите НАТО, посвященном его 60-й годовщине, открыто призвал Альянс подготовить чрезвычайные оборонительные планы "для всех его членов" (имея в виду, прежде всего, Балтийские страны, поскольку никто не собирается атаковать Португалию). Впрочем, вопреки поддержке на высочайшем уровне, создание таких планов для Балтики ныне забуксовало. Для подготовки реальных планов должны делаться реальные прогнозы относительно возможных действий реального врага. Такие страны, как Франция и Германия, рассматривают это как недружественные и провокационные выпады против России. При очевидной слабости НАТО есть реальная опасность того, что Россия будет видеть для себя зеленый свет для вмешательства во внутренние дела Балтийского региона в 2010 году.
Но даже большая угроза сейчас нависла над Черноморским регионом и Кавказом. До 2007 года на этот регион можно было смотреть с определенным оптимизмом. Нефтепровод Баку - Джейхан продемонстрировал, что западные компании таки способны покачнуть российскую монополию на снабжение углеводородами в направлении Восток - Запад. Революция роз в Грузии и системные реформы, инициированные Михаилом Саакашвили и его правительством, создали этакий soft-power-магнит в регионе. Грузия оставалась все еще далекой от членства в Альянсе, но мало кто мог возразить, что она к этому постепенно приближается. В Украине прогресс был медленнее (и энтузиазм вступить в НАТО более слабым), тем не менее, было вполне возможно вообразить себе, что и дальше эти страны неустанно будут двигаться в направлении Североатлантического альянса.
Необоснованный разгон демонстрации оппозиции в Тбилиси в ноябре 2007 года значительно покачнул позиции Грузии как оплота западных ценностей в регионе. То же самое случилось и с Украиной. И причина этого - беспрерывное политическое и экономическое бессилие страны. Саммит НАТО в Бухаресте в апреле 2008-го был катастрофой. Россия могла убедиться, что расхождения внутри организации замораживают процесс дальнейшего расширения. Тогда соблазн осуществить военную авантюру, которая могла бы этот процесс окончательно похоронить, был как никогда силен. Война в Грузии, которая вспыхнула в итоге, только сделала наглядными слабости и разделенность Альянса.
Итак, не следует сегодня ожидать особой помощи от НАТО вообще и США в частности. Как, к сожалению, и от ЕС. Недавнее назначение на ключевые должности Евросоюза таких посредственностей, как Кетрин Аштон (представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности) и Герман Ван Ромпей (президент ЕС), является свидетельством того, что большие европейские страны не заинтересованы в сильной Еврокомиссии, способной вести собственную политику сверх национальных политик. В принципе, этого всегда ожидали. Впрочем, такие вещи все равно досадно наблюдать. Тем, кто надеялся, что Лиссабонское соглашение откроет новую эру еще большего общеевропейского сотрудничества, нечему радоваться. В самом деле, тяжело не признать, что все время и огромные усилия, израсходованные на принятие настоящего соглашения, были напрасными.
Наибольшей практической слабостью является то, что о возможности расширения сегодня даже речи не идет. Очень тяжело дается даже внесение в повестку дня вопроса вступления в ЕС маленькой Македонии. Шансы, что такие большие страны, как Украина или Турция, получат реальную перспективу членства, представляются ничтожно малыми. Это, во-первых. А во-вторых, ЕС будет иметь большие трудности с продвижением своих интересов в области энергетической безопасности. Сопротивление будут осуществлять мощные лоббисты немецкой и итальянской энергетических индустрий. Иначе говоря, ЕС в ближайшем будущем будет бессильным, замкнутым и разделенным изнутри.
Все это очень досадно. Евросоюз мог бы немало сделать для Украины, отправив в нее большое количество своих экспертов, специалистов по различным вопросам. Большая миссия ЕС в Крыму, которая занималась бы визовыми вопросами, пропагандировала бы европейскую культуру, была бы хорошим противовесом массированному влиянию и действиям России. Последней также было бы значительно труднее организовать любую провокацию, если бы в Крыму находились сотни еврочиновников. Грузия - это хороший урок, который показал, что Кремль плетет свои интриги тайно. Впрочем, едва лишь мир начинает следить за его действиями, кремлевский запал стихает. Поддержка широчайшего привлечения Украины в ЕС (за исключением членства) дала бы Кетрин Аштон возможность укрепить свой политический капитал и продемонстрировать собственное видение приоритетов. Но никто не должен сильно на это рассчитывать.
Слабость Америки, НАТО и ЕС приводит к тому, что Россия оказывает сегодня непропорциональное влияние. На самом деле она не имеет ни военной, ни экономической, ни политической силы, чтобы делать серьезные вызовы Западу, Украине или кому-нибудь другому. Но разобщенность внутри Западного мира и сосредоточенность на других вопросах лишают его влияния, которое он должен иметь. РФ, будучи коварной и самоуверенной, может достичь большего, чем позволяют ее реальные ресурсы. Наибольшая опасность для Украины заключается в том, что Россия, имея внутренние экономические и политические проблемы, желает не решать их, а формировать образ внешнего врага. И Украина - потенциальная мишень.
Объект такой опасности должен был получить внешнюю поддержку. Учитывая угнетенность Запада 2009 года, никто не может на него уверенно рассчитывать. Презренная теми странами и учреждениями, которые должны бы быть ее главными союзниками, Украина будет вынуждена своими силами проявлять заботу о своей безопасности в 2010 году.
Перевод: Антон Ефремов
