Самое удивительное во Владивостоке — это то, насколько это русский город. До Москвы — четыре тысячи миль (6400 км), до Токио — всего шестьсот (960 км), до Китая и Северной Кореи буквально пара часов езды, но вот обнаружить в городе хоть какую-то «азиатскость» крайне трудно — бетонные многоэтажки, советские военные мемориалы и почти исключительно белые лица на улицах. Моя переводчица, гид-фрилансер, рассказала, что её клиенты часто остаются недовольными тем, насколько «неазиатским» городом смотрится Владивосток.
Твёрдую хватку, которой Россия удерживает этот свой удалённый форпост, нужно признать большим достижением. Вначале это была заслуга Российской империи (Владивосток был основан в 1859 году как конечная точка Транссибирской железнодорожной магистрали), затем — советской власти: в городе была построена база военно-морского флота, а сам он был закрыт для посещения иностранцами, благодаря чему и получил свой теперешний характерный вид: бетонные многоэтажки, примостившиеся на склонах крутых, ярко-зелёных холмов с видами на Тихий океан.
Теперь, однако, сущность Владивостока как российского города претерпевает некоторую трансформацию. Предполагается, что через этот город Россия хочет открывать двери в Азию; Владимир Путин даже назвал Владивосток «воротами Тихого океана». Официальная Москва пообещала подтвердить слова делами, сделав Владивосток местом проведения саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в 2012 году и дав старт ряду амбициознейших проектов инфраструктурной направленности, начав строить отели бизнес-класса, а также новые мосты и дороги, чтобы город успел подготовиться к мероприятию.
Впрочем, если Владивосток — ворота, то перед этими воротами натянута колючая проволока и ходят сторожевые собаки. Москвы решает сложную задачу: как сохранить контроль над этим стратегически важным районом России ввиду убыли населения и быстрого развития Китая.
Европейская часть России — это, конечно, очень далеко отсюда. Когда во Владивостоке девять утра и предприниматели и чиновники выходят на работу, их московские коллеги давно спят — в их городе уже два ночи. Из-за этого взаимодействие со столицей проходит достаточно тяжело. Недавно президент Дмитрий Медведев предложил сократить количество часовых поясов в России с одиннадцати до трёх или четырёх.
Государство пробует разные способы укрепить связи между российским Дальним Востоком и остальными частями страны. Во-первых, русским по национальности жителям бывших советских республик, в особенности среднеазиатских, предлагается переселяться в малонаселённые, но стратегически важные районы (большинство из них находится именно на Дальнем Востоке).
Есть ещё одна программа, в рамках которой, с целью пропагандирования среди дальневосточных жителей посещения столицы, были снижены вдвое цены на авиаперелёты в Москву. По неизвестным причинам скидки предоставляются исключительно лицам младше двадцати четырёх и старше шестидесяти лет. Как выразилась декан факультета международных отношений Амурского государственного университета Светлана Косихина, это «молодёжь, у кого нет денег на поездки, и старики, у которых на это нет здоровья».
К сожалению, в какой бы степени эти меры ни помогли завоевать умы и сердца людей, всё это абсолютно уничтожается попытками центра остановить ввоз автомобилей из Японии.
Сказать, что во Владивостоке нет ничего азиатского, будет не совсем верно: присмотритесь к автомобилям, которые ездят по улицам города, и вы увидите, что значительно больше, чем девяносто пять процентов из них имеют руль справа, хотя движение, как и везде в России, осуществляется тоже по правой стороне. Дело в том, что автомобили эти происходят из Японии; они — плоды наиболее динамичной индустрии во Владивостоке, индустрии торговли подержанными автомобилями.
Вплоть до начала 2009 года во Владивосток ввозились сотни тысяч японских автомобилей в год. Оттуда они перепродавались жителям остальных частей России. Благодаря существованию этой индустрии жители Владивостока неплохо жили (по словам местных жителей, из шестиста тысяч человек у ста тысяч работа была так или иначе связана с машинами) и имели дешёвые и качественные автомобили.
Я, конечно, спрашивал у местных автолюбителей, не опасно ли, к примеру, обгонять другие автомобили, когда водительское сиденье находится не слева, а справа, и все до единого говорили, что это абсолютно безопасно. Один даже сказал, что праворульные машины лучше, так как, паркуясь у тротуара, выходишь на него, а не в движущийся поток автомобилей. Однако официальной статистике это противоречит: по данным государства, праворульные автомобили попадают в аварии в два раза чаще.
Как бы то ни было, российское государство мешает импорту японских машин, пытаясь дать стимул развитию собственного автопрома. В начале 2009 года были повышены таможенные тарифы на ввозимые из-за рубежа автомобили, что привело к настолько серьёзным акциям протеста, что пришлось привезти из Москвы ОМОН на самолёте.
В начале 2010 года планируется запретить ввоз автомобилей, не имеющих регистрационных номеров. Но автомобили, производимые в Японии для японских потребителей, таких номеров не имеют. Как сказал Алекс, продавец автомобилей с рынка под открытым небом «Зелёный Угол», повышение тарифов в 2009 году «навредило бизнесу, а новые правила его убьют». Рынок расположен на окраине Владивостока и называется так потому, что здесь переходит из рук в руки очень много денег.
За прошлуй год компания «ВладТрек», занимающаяся импортом автомобилей из Японии, сократила штат сотрудников с двухсот человек до тридцати. По словам заместителя генерального директора компании Романа Султанова, теперь автомобилей продаётся вдесятеро меньше, чем когда-то. Я был у него на приёме в офисе; там висит огромное, во всю стену расписание автомобильных аукционов по всей Японии. Сейчас компания находится в процессе переориентации на ввоз запчастей для автомобилей, уже находящихся в России, но, как пояснил Султанов, этот бизнес намного менее прибылен.
Везде, где я останавливался на пути во Владивосток, мне рассказывали о проблемах с автомобильным бизнесом; истории эти обыкновенно преподносились как главная улика в сюжете «почему Москва не заботится о Дальнем Востоке». Здесь, как в американском фронтире, есть некоторый дух либертарианства, и вмешательство государства вызывает серьёзное негодование.
«Мы [на Дальнем Востоке] любим быть самостоятельными», — сказал Султанов. — «Нам не нужна помощь, но также не нужно, чтобы государство вмешивалось в наши дела».
Гонения на импорт автомобилей очевидным образом чувствуются и в политической сфере. Везде, где я останавливался в России, кроме Владивостока, люди нередко отказывались давать интервью и туманно намекали на КГБ, а вот во Владивостоке люди много и охотно высказывают весьма нелестные мнения о российском государстве.
Возмущение в адрес правительства чувствуется повсюду в городе, но сильнее всего, конечно же, на «Зелёном Углу», где дела шли настолько плохо, что гораздо чаще можно было видеть, как продавец греет своё брюхо на тёплом сентябрьском солнышке, чем как он общается с клиентом.
Один продавец сказал мне, что Путин прикрыл импорт японских машин из-за того, что имеет долю в «АвтоВАЗе», главном автомобильном заводе России, а значит, недополучает свою прибыль.
«Путин думает: а зачем я буду думать о Дальнем Востоке? Да на одном заводе “Лады” работает больше избирателей, чем на всём Дальнем Востоке», — сказал мне Андрей. А Дмитрий думает, что государство просто хочет влезть не в своё дело и заработать ещё больше денег.
«Этот бизнес будет существовать всегда, потому что людям нужны подержанные автомобили. Вопрос в том, кто будет это контролировать? Пока что этим занимались частники, но, наверно, когда-нибудь приедет кто-нибудь от государства и начнёт управлять».
Султанов выразился просто:
«Я против Путина. Он не умён, он скорее как Уго Чавес (Hugo Chavez), или Александр Лукашенко, или какой-нибудь президент африканской банановой республики. В других городах России люди ничего не знают, только смотрят телевизор. А мы ездим за границу и видим реальную свободу».
Ещё Султанов сказал кое-что, что я уже слышал от других людей в России:
«Даже в коммунистическом Китае свободы больше, чем у нас».
Он рассказал, что в Китае только что открывшие своё дело предприниматели освобождаются от налогов на три года, а процентная ставка в несколько раз ниже, чем в России.
«В Китае заниматься бизнесом становится всё проще, а у нас — всё сложнее».
