Полагаю, что епископ Санц Монтес (Sanz Montes) неправ. На его месте я бы не сомневалась и выступила за строительство минаретов в Швейцарии. И в Испании тоже. И везде. Да и я сама поддержала бы эту идею, при условии, что мощные громкоговорители не будут установлены в ста метрах от моего дома, поскольку малиновый перезвон колоколов (не усиленный электроникой) является одним из воспоминаний моего детства, а пение муэдзина, призывающего к молитве, так же красиво как и перезвон колоколов.
Это вопрос эстетический. Но с точки зрения епископа... Думаю, что епископ Кентерберийский Роувам Вильямс (Rowam Williams) поступил более правильно, предложив британскому парламенту, чтобы семейные проблемы британских мусульман (а таковые имеются) можно было решать в Великобритании в соответствии с нормами шариата. И тогда британские мусульманки (которые тоже имеются) возопили от негодования. "Ни в коем случае!" - заявили бы они. Какими бы верующими они ни были, но, как и все англичанки, предпочитают строгие и чётко прописанные законы этой страны для своих разводов, романов на стороне и внутрисемейных отношений, а именно об этом и шла речь. Они хотят, чтобы в соответствии с законом соблюдались их права, гражданские права.
Вот в этом-то и заключается суть вопроса, во всей полноте осознанную епископом Кентерберийским, который в вопросах трактовки семейного права имеет больше общего с имамами, чем с современным законодательством, разработанным на основе положений Всемирной Декларации Прав Человека.
Так почему же именно мусульманские женщины заявили самый резкий протест? Да потому, что традиционное семейное право прежде всего касается нас, женщин. И даже не прежде всего, а я бы сказала исключительно нас, за исключением, пожалуй, прав наследования имущества. Это отражено в законах, разработанных в мусульманском мире, а также в христианской и иудейской традиции. И в современном гражданском законодательстве.
Похоже, мы забыли, что до совсем недавнего времени нарушение супружеской верности наказывалось в Испании лишением свободы, причём наказанию подвергались в первую очередь женщины, а чтобы наказать мужчину за измену, требовались доказательства продолжительности таких действий во времени и т.д., которые носили явно дискриминационный характер. А вот когда они в припадке ревности убивали нас, то пользовались целым рядом смягчающих и даже оправдывающих обстоятельств. Совсем недавно женщины не могли распоряжаться ни собой, ни своим имуществом. Если мужчины достигали совершеннолетия в 21 год, то женщины лишь в 23. Они не имели возможности открыть счёт в банке, не обладали свободой передвижения, не могли... Ну, да ладно. Совсем недавно мы обрели равные с мужчинами права. На бумаге. До реального равноправия ещё далеко. Причём во всём мире, включая Запад.
Сейчас вовсю говорят о драме мусульманских женщин. Я твёрдо убеждена, что им и нам следует поразмыслить на темы ношения традиционной одежды, обязательной внешней атрибутики (паранджи, хиджаба и чадры), как наиболее часто упоминаемые. Мы не можем и дальше делать вид, что ничего не происходит и спокойно взирать на подобное попрание их прав, на эти пережитки Средневековья, на узаконенное и вынужденное подчинение мужчине. Или возьмём дискриминацию в повседневной жизни, учёбе и свободах, которые нам кажутся элементарными.
Однако не будем доводить дело до абсурда, а подойдём к нему со всей ответственностью и рассмотрим вопрос в конкретном ключе. Далеко не во всех мусульманских государствах действует запрет на обучение и медицинское обслуживание женщин, не везде женщины обязаны носить паранджу, и их не везде забивают камнями за супружескую неверность, если приводить наиболее ужасающие примеры. И не всегда так было.
Мы являемся свидетелями лавинообразного наступления и усиления наиболее реакционных течений внутри ислама и непримиримых представителей исламского духовенства, стоящих на позициях фундаментализма, их вхождения в политическую власть. Я не ставлю перед собою цель исследовать причины столь стремительного подъёма фундаментализма или ответственность каких-либо сил за развитие данных процессов. Это можно рассматривать как знамение времени. Мы же слышим одновременно и голоса протестантских фундаменталистов, ультраконсерваторов иудеев и католиков.
Беда многих не успокоит остальных, даже самых глупых, но может предупредить нас о главном: только светское общество, живущее по светским законам, основанным на уважении прав всех и применяемых ко всем, включая женщин, сможет избавить нас от всех этих проявлений гнёта и насилия. И при всей важности, которую я придаю уважению прав женщин, это касается не только их.
Я знаю, что вопрос заключается в том, как далеко зайдёт светскость, не являющаяся обязательным атеизмом, а всего лишь неким полем, на котором предоставляется свобода исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Это поле обеспечивает всеобщий характер прав человека и защищает права меньшинств. Я не имею в виду женщин, поскольку нас большинство. Я, например, думаю о молодом человеке по имени Немат Сафави (Nemat Safavi), приговорённому в Иране к смертной казни за гомосексуализм, о сосуществовании различных церквей и религий в пределах неприкосновенных границ, которые должно обеспечить светское государство.
Так что же с минаретами? Население Швейцарии большинством голосов высказалось против дальнейшего их строительства. Не знаю, нужно ли ставить такой вопрос на голосование, равно как и не знаю, должны ли права меньшинств определяться результатом голосования большинства. Понятно, что швейцарские феминистки из-за всякого рода опасений и соображений предосторожности не желают минаретов в своих городах. Но, по правде говоря, я не совсем понимаю епископа Овьедо. Хотя нет, кажется, понимаю...
