Омываемая водами Чёрного моря Абхазия, объявившая о своей независимости после жестокой войны с Грузией 1992-1993 годов, хочет, чтобы Россия её прикрывала, но при этом не задушила в объятиях. Задача чрезвычайно деликатная и непростая, поскольку Москва, признавшая государственную независимость Абхазии (вместе с Южной Осетией) в 2008 году, представляет для неё исключительную важность.
Москва обеспечивает охрану границы Абхазии с Грузией, а также её черноморское побережье (214 километров) с помощью своих боевых кораблей и войск, благодаря чему российские туристы могут спокойно отдыхать в этих землях, где ещё живы языческие обычаи, выражающиеся в ритуальных обрядах поклонения силам природы и жертвоприношениям животных.
Время от времени Грузия задерживает турецкие грузовые суда, доставляющие бензин или вывозящие древесину. Абхазия квалифицирует это как «пиратство». Через пограничные посты, расположенные неподалёку от Сочи, столице Олимпийских Игр 2014 года, Абхазия принимает гостей и экспортирует мандарины, свой главный товар. Москва субсидирует её бюджет и делает капиталовложения в развитие инфраструктуры. Государственная нефтяная компания «Роснефть» собирается провести геологоразведочные работы на морском побережье в надежде обнаружить месторождения нефти.
Абхазы используют российский рубль и российские паспорта, которые Владимир Путин раздал щедрой рукой. Россия же отпечатает им новые «абхазские паспорта», поскольку не доверяет тем, которые власти Сухуми заказали в Турции.
В результате войны население Абхазии сократилось, изменился его национальный состав. Из 215.000 жителей абхазов более 96.000 (44,6%) и почти 45.000 армян (20,1%). Согласно официальным данным, грузины, бывшие до распада СССР самой многочисленной общиной, в настоящее время насчитывают 43.000 человек (включая мегрелов). Туристы зачастую останавливаются в частном секторе, но цены на услуги начинают расти.
Закон запрещает продажу земли иностранцам, но состоятельные россияне используют подставных лиц и другие уловки, чтобы приобрести участки в собственность, в то время как недобросовестные лица из числа местных жителей, по предварительному сговору с коррумпированными чиновниками, завладевают домами, брошенными грузинами или представителями других национальностей.
Политический класс Абхазии насквозь пророссийский, но к военным соглашениям с Москвой подходит с оглядкой. В силу этих договоров россияне «получили много прав и на практике не подчиняются абхазскому законодательству», утверждает Инал Хашиг, главный редактор местной газеты.
«Российские пограничники могут приватизировать свои жилища наравне с абхазскими военными. Так что через 15 лет здесь поселятся ещё 30-40 тысяч человек», предполагает Хашиг.
«Если российский военный нарушит закон, то подпадает под действие российского, а не абхазского законодательства», утверждает бывший президент Рауль Хаджимба. «Кроме того, российские воинские части вообще находятся вне зоны действия нашего правосудия, поскольку представители абхазских властей не имеют права входить в места их дислокации», добавляет он.
После переизбрания в декабре прошлого года позиции президента Сергея Багапша укрепились. В ходе выборов были нарушения, но уровень демократии в Абхазии заметно выше, чем в России. Этому способствуют прогрессивно мыслящая местная интеллигенция, критически настроенные средства массовой информации и самое демократичное по духу место в Сухуми (столица Абхазии): бар «Брехаловка», расположенный на морском бульваре, где посетители начинают обсуждать последние события с самого раннего утра. Жаркие дискуссии вызвали планы Багапша заключить договор с Российскими железными дорогами о реконструкции прибрежного железнодорожного полотна в Абхазии и оплатить работы российским кредитом в 2 миллиарда рублей (около 46 миллионов евро). Как считает оппозиция, это равносильно тому, чтобы подарить Москве всё побережье.
Несмотря на поддержку Кремля, Абхазия не забыла об экономической блокаде, введённой в 90-х годах президентом Борисом Ельциным, чтобы принудить её к заключению договора с Грузией. В силу этого Абхазия проводит «многовекторную» политику. «Конфиденциально я всегда говорю своим европейским коллегам, что мы стремимся к равновесию и не хотим, чтобы здесь преобладало влияние России. Мы хотим, чтобы здесь присутствовали другие, Турция, Европа, США, все», утверждает министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба.
«Довести до Европы нашу позицию является первоочередной задачей, но европейцы не знают, как общаться с нами», говорит Шамба. В Евросоюзе отказываются «видеть действительность и думают, что, если Россия нас признала, то им необязательно это делать. Определённые круги в России всё ещё рассчитывают, что мы войдём в состав этой страны, а для этого им нужно, чтобы у нас не было иных возможностей».
Шамба выступает за присутствие в Абхазии мобильной группы ООН из пяти человек, связанных с женевскими переговорами с участием представителей ЕС, ОБСЕ, ООН, России, Грузии, Абхазии и Южной Осетии.
Абхазы с гордостью говорят о своей самобытности, однако благоприятная обстановка, в которой они живут, не побуждает к «построению государства». В нынешних условиях абхазский язык находится под угрозой исчезновения и не «в состоянии конкурировать с русским», подчёркивает филолог и советник президента Вячеслав Чирикба. Абхазское общество –подчёркивает он- совершает «самоубийство родного языка» и движется к тому, что русский язык станет единственным.
На русском языке преподаются большинство школьных предметов, ведутся заседания в Парламенте, публикуются законы (которые переводятся с абхазского) и осуществляется реклама. «Если мы не сохраним язык, то зачем нам независимость?», задаётся вопросом филолог. Несколько лет тому назад Чирикба познакомился в Турции с последним носителем одного из языков тех народов Кавказа, которые были вынуждены бежать в Османскую империю по завершении российского завоевания в 1864 году. «Если мы не исправим положение, то с нами может произойти то же самое», заявил он.
Укрепление связей с Латинской Америкой
В 2010 году Абхазия намерена предпринять серьёзные дипломатические усилия в Латинской Америке, где у неё обнаружились сочувствующие среди союзников венесуэльского президента Уго Чавеса.
Никарагуа стала второй после России страной, признавшей в сентябре 2008 года сепаратистов. Год спустя её примеру последовала Венесуэла, благодаря усилиям абхазца Заура Гуаджавы, главного тренера венесуэльской сборной по боксу. Как сообщил министр иностранных дел Сергей Шамба, Гуаджава пытается добиться признания Абхазии также другими государствами. Максим Гвинджия, заместитель министра иностранных дел, сообщил о своей поездке в Венесуэлу и Перу в феврале нынешнего года. До этого он посетил Эквадор, который «серьёзно изучает вопрос», и в декабре встречался в Каракасе с руководителями стран ALBA (Боливарианская Альтернатива для Нашей Америки, созданная по инициативе Чавеса). В том же декабре Науру, маленький остров в Тихом океане, испытывающий экономические трудности, стал четвёртым членом ООН, признавшим Абхазию. Таким образом сепаратисты не желают прислушиваться к мнению Владимира Путина, который заявил однажды, что Абхазии достаточно признания со стороны России. Кремль не ведёт работы с тем, чтобы другие страны признали Абхазию, но если это происходит, посольства России оказывают помощь, утверждает Шамба. Но это до тех пор, пока подобные признания будут носить скорее экзотический характер, не создавая помех российской политике.
