Вступивший в силу 1 декабря Лиссабонский договор стал очередной страницей в истории попыток объединить Европу. Однако процесс европейской интеграции начался задолго до этого, и даже до того, как в 1951 году Франция, Западная Германия и три страны Бенилюкса подписали Парижский договор, создав предтечу Евросоюза - Европейское объединение угля и стали.
Уже в первом столетии до нашей эры большинство народов Европы были объединены – правда, только в том смысле, что все они находились под властью Римской Империи. После того как она пала, попытку объединить большую часть Европы сделала Священная Римская Империя. В начале 19 века Наполеон утверждал, что он стремится превратить Европу в одну «дружную, цивилизованную семью» без границ и конфликтов. Однако всего лишь через сто лет после его слов в 1914 году, в Европе разгорелся самый жестокий, нецивилизованный и кровавый конфликт из всех, которые она когда-либо видела – Первая мировая война. Не успели народы придти в себя после нее, как разразилась Вторая мировая война, оказавшаяся еще большей катастрофой.
Страны, победившие в этой войне, поклялись не только жить в мире и гармонии, но и создать «Соединенные Штаты Европы». Однако единая Европа опять не возникла - этому помешала идеология, расколовшая народы континента на два враждующих лагеря: западный демократический и советский коммунистический блоки. После распада Советского Союза и Варшавского договора незамедлительно возник вопрос: не распадется ли следом за ними и западный лагерь, лишившийся врага с востока.
События последних двух десятилетий свидетельствуют о том, что Европа по-прежнему стремится к интеграции. Этому способствует и неуклонно растущая взаимозависимость государств во всех сферах — от экономики и защиты окружающей среды до борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Процесс интеграции имеет преимущества, от которых никому не хочется отказываться. В их число входят прозрачные границы, единая валюта и новые возможности для образования и трудоустройства.
Без всякого сомнения, Россия сыграла важную роль в формировании политического, экономического и оборонного ландшафта Евросоюза. Многие европейцы, считая, что Россия становится сильнее и имеет сейчас больше глобальных амбиций, чем раньше, воспринимают ее как потенциальную политическую, экономическую и в некоторых случаях даже военную угрозу, которой страны Европы могут противостоять только совместно. Члены ЕС, входившие некогда в советский блок, относятся к Москве наиболее настороженно, иногда до враждебности. Они боятся существовать по соседству с могущественной Россией без защиты западных союзников.
Кроме того, на горизонте замаячила китайская угроза. Гигантский восточный дракон вытесняет европейскую продукцию с мировых рынков, и сокрушает целые секторы европейской экономики. Более того, вслед за экономикой Китая растет и его военная мощь.
Хотя Соединенные Штаты считаются союзникам Европы, Евросоюзу проще иметь дело с Вашингтоном как единой структуре. Со своей стороны, Вашингтон проявляет больше уважения к Европейскому Союзу в целом, чем к любому из его членов по отдельности. Помимо этого, когда в Соединенных Штатах начинается экономический кризис или они делают очередную ошибку на мировой арене, им легче бороться с последствиями при условии тесного сотрудничества с Европой.
Впрочем, кроме этих действуют и другие факторы, и они тормозят европейскую интеграцию. В первую очередь речь идет о наличии в странах-членах ЕС мощных национальных институтов. Парламенты, судебные органы, вооруженные силы, секретные службы увлеченно занимаются утверждением и сохранением национального суверенитета в своих сферах компетенции. Вдобавок каждая нация лелеет свою культуру, свой язык, свою религию и свои традиции. Короче говоря, все это – проявления яростного национализма, существующего практически во всех странах на нашем континенте. В кризисные периоды этот национализм принимает крайние формы, перерастает в шовинизм, заставляет национальных лидеров принимать протекционистские меры, изолировать свою страну от внешнего мира и дистанцироваться от идеалов ЕС.
Дополнительно осложняет дело то, что между странами Европы продолжают идти споры, связанные с памятью о прошлых конфликтах и обидах. Французы боготворят Жанну д'Арк, боровшуюся с англичанами, Наполеона, воевавшего со всей Европой, и Шарля де Голля, противостоявшего германскому вторжению. У англичан, испанцев, немцев и итальянцев есть свои пантеоны героев, некоторые из которых прославились в войнах с французами. Было бы затруднительно создать единую европейскую идентичность, не разобравшись со всем этим запутанным и противоречивым историческим багажом. А растущее число иммигрантов, в том числе мусульман, буддистов, анимистов и представителей других религиозных меньшинств еще больше усложняет картину.
Свести к единому знаменателю различные требования, интересы и позиции европейцев непросто. Мы почти каждый день сталкиваемся с этой головоломкой. Европейские столицы придерживаются самых разнообразных мнений по вопросам войны в Ираке, отношений с Соединенными Штатами и Россией, по проблемам Ближнего Востока и еще по сотням других важнейших вопросов. К тому же «старая Европа» постоянно жалуется на «новую» - и наоборот.
Во многих европейских столицах распространено любопытное мнение, согласно которому крупные державы следует раздробить на мелкие страны, чтобы облегчить превращение Европы в федерацию. Чаще всего сторонники этой идеи ссылаются на пример Швейцарии, состоящей из маленьких кантонов, что обеспечивает подлинную демократию и успех федеративного устройства. Однако, во-первых, ни одна из европейских стран добровольно и покорно не согласится на свое раздробление. Во-вторых, даже если бы они согласились, последствия стали бы катастрофическими. Регионы и этнические группы принялись бы делить границы, территории, ресурсы, электростанции, святые места и так далее. Такой раздел Европы вряд ли был бы более спокойным и безболезненным, чем распад Югославии или бывшего Советского Союза.
В конечном счете, хотя Европа продолжает углублять и расширять интеграцию, это вряд ли будет значить, что Евросоюз в ближайшее время превратится в мировую сверхдержаву, с единым суверенитетом, идеологией и геополитической позицией.
Евгений Бажанов - проректор по научной работе и международным связям московской Дипломатической академии Министерства иностранных дел.
