1997: Капкан для Ельцина

Недавно Татьяна Юмашева, дочь первого президента России Бориса Ельцина, рассказала в своем ЖЖ об одном из самых драматических событий второй половины девяностых. Тогда Александр Лукашенко был на расстоянии нескольких шагов от того, чтобы воцариться в Кремле…

Этот пост Татьяны Юмашевой я читал с особым интересом, поскольку в 1997 году сам проводил журналистское расследование, итогом которого стала статья «Петля Рюрикова», посвященная событиям вокруг подписания договора о создании Союза Беларуси и России. Разумеется, официальные источники умалчивали о том, что творилось за кулисами. Восстанавливать картину происшедшего приходилось буквально по крупицам, тщательно отделяя достоверную информацию от «дезы». Поэтому и много лет спустя было приятно получить подтверждение из первоисточника, что в 1997-м удалось правильно «расшифровать» то, что пытались скрыть от посторонних глаз сильные мира сего.

В «Петле Рюрикова» содержались некоторые детали, о которых Татьяна Юмашева не упоминает. Поэтому предлагаю вашему вниманию фрагмент той статьи:

«В конце февраля 1997 года в Минск прилетел помощник президента России по международным делам Дмитрий Рюриков. Его миссия состояла в том, чтобы подготовить преобразование сообщества Беларуси и России в союз. Во многом именно благодаря участию президентского помощника стала возможной многоходовая комбинация, в результате которой Борис Ельцин едва не лишился власти. Поэтому, признавая заслуги одного из основных исполнителей этого плана, условно назовем его «петлей Рюрикова».

Задачу Рюрикова сильно облегчало то обстоятельство, что первоначально никто не придал особого значения готовящемуся превращению. Кремлевские политики были прекрасно осведомлены о формальном характере договора о российско-белорусском сообществе, заключенного в апреле 1996 года.

Гром грянул через месяц. В течение марта союзное лобби с соблюдением всех правил конспирации готовило новый российско-белорусский договор. Вице-премьер Валерий Серов заручился одобрением проекта со стороны практически всех заинтересованных ведомств. И сделал это таким образом, что на документе стояли визы заместителей, заместителей заместителей и т.д., но те, кто представлял потенциальную угрозу для такого договора, до самого последнего момента его так и не увидели.

Презентация Борису Ельцину разработок, авторство которых чаще всего приписывается Сергею Шахраю, состоялась сразу после саммита в Хельсинки. Там, как известно, принималось вполне предсказуемое решение о принятии новых членов в НАТО, вызвавшее гнев российских властей. В этой обстановке идея ответить на расширение Северо-Атлантического блока заключением российско-белорусского союза попала на благодатную почву, успешно подготовленную министром иностранных дел Евгением Примаковым, который лично визировал проект и, соответственно, был в курсе всех его особенностей.

В этот момент всплыла и анонимная сопроводиловка к договору, адресованная Ельцину. Этот документ с нехитрым названием «Об интеграции России и Беларуси» представлял собой концентрированное изложение аргументов в пользу нового Союза.

Начинался он с ответа на вопрос: а на кой черт вообще в данный конкретный момент Кремлю заключать еще один масштабный договор с Минском, если он не предусматривает государственного объединения? Почти все аспекты взаимоотношений России и Беларуси как независимых государств уже были отрегулированы существовавшими на тот момент соглашениями, в том числе договором об образовании сообщества РБ и РФ, заключенным в 1996 году. В этой связи документ гласил: «Социально-экономические реформы в России находятся сегодня в той критической стадии, когда их успех в решающей степени зависит от настроения людей. Рост патриотизма и доверия к президенту России вследствие объединения России и Беларуси может дать реформам необходимую энергию общественной поддержки...» Надуманность и неубедительность этой мотивации очевидна.

Еще две цитаты:

«Перехват оружия оппозиции совсем не означает, что российско-белорусская интеграция ведет к возрождению тоталитарного СССР, а представленный на ваше рассмотрение проект договора о союзе Беларуси и России является детищем коммуно-патриотов…»

«Договор о союзе Беларуси и России был рожден не в недрах оппозиционного парламента, а был подготовлен рабочей группой, созданной по вашему поручению…»

С удивительным упорством автор записки пытается отмести любые подозрения о причастности оппозиции к идее подписания союзного договора. Но именно эта настойчивость порождает серьезные сомнения. Тем паче, если учесть некоторые особенности человеческой психологии: тот, кто оправдывается до предъявления обвинения, как правило, на самом деле является виновным (на воре шапка горит).
И уж совсем неожиданно звучит вывод: «Отказ от его (союзного договора – А.С.) подписания означает не просто конфликт с парламентом и оппозицией, но и конфликт с правительством, конфликт с общественными ожиданиями, с российским и белорусским народами».

Если под общественными ожиданиями имелись ввиду чаяния тех, кто готовил Ельцину капкан в виде союзного договора, то этот тезис безусловно соответствовал действительности. В подтверждение его оппозиционеры в Госдуме и за ее пределами неожиданно лояльно отнеслись к итогам Хельсинкского саммита, но взамен активно потребовали от властей пойти навстречу «единственному союзнику России на международной арене».

Что касается ответа на вопрос, кому на самом деле нужен такой договор, то он был прекрасно замаскирован среди пафосных утверждений о славянском братстве и историческом единстве народов. Статья 18 данного проекта договора определяла порядок формирования высшего Совета Союза. В этом органе были зарезервированы места для глав Беларуси и России, премьер-министров и руководителей палат парламентов обеих стран, а также для председателя исполкома Союза.

Совершенно очевидно, что при таком раскладе Ельцин терял бы контроль над высшим Советом. Четыре белорусских голоса плюс голос председателя Госдумы Геннадия Селезнева, который в то время находился в открытой оппозиции к президенту РФ, обеспечивали Александру Лукашенко победу в любом голосовании.

Между тем статья 17 предполагала возвести решения органов Союза в ранг обязательных для непосредственного исполнения «государственными органами, юридическими и физическими лицами в государствах-участниках». Так формировалась необходимая юридическая база для отстранения от власти Бориса Ельцина.

Прекрасно подготовленная ловушка уже практически захлопнулась. 29 марта Дмитрий Рюриков направляет данный проект Геннадию Селезневу для того, чтобы депутаты могли изучить документ. Более того, по некоторым сведениям, на тот момент под договором уже стоял «автограф» Ельцина. Союзное лобби убедило его в необходимости досрочного подписания документа, мотивируя это тем, что по первоначальному сценарию 2 апреля планировалась еще и немедленная ратификация договора парламентами России и Беларуси: дело доселе невиданное в мировой практике. Чтобы грандиозное шоу прошло без сучка без задоринки, Ельцина уговорили досрочно подписать соглашение, чтобы потом предложить для ознакомления депутатам не проект, а полноценный документ.

Эта версия объясняет и стремительный вояж 1 апреля в Минск секретаря Совета безопасности России Ивана Рыбкина. Ему было поручено изъять имевшийся на руках у Александра Лукашенко экземпляр договора с подписью Бориса Ельцина…»

В том, что капкан не сработал, как водится, оказался виноват Анатолий Чубайс, тогда занимавший пост главы администрации президента РФ. Получив в последний момент союзный договор, он довел до сведения Бориса Ельцина, чем чревато вступление в силу этого документа.

Чтобы избежать скандала, 2 апреля 1997 года договор все-таки был подписан. Но в абсолютно выхолощенном виде. Александру Лукашенко пришлось отложить свои мечты о Кремле. Глава Беларуси вновь попытается прорваться на московский трон в 1999-м. Но это уже другая история…