С окончанием рождественско-новогодней спячки проснулись и официально-патриотические силы. Чем они озабочены — решением проблем эстонского кризиса? Ничуть не бывало. Кризиса как будто и в помине нет. Поэтому по-прежнему нет и никакой антикризисной программы : все решит введение евро. Обсуждение вопросов кризиса из глубоких кулуаров выносить не стоит: не дай бог "враги" выяснят, как обстоят дела на самом деле. "Оздоровление" экономики, как и раньше, идет по старым схемам начала 1990-х: готовится продажа тех госпредприятий, которые не проданы и проч.
Самое главное: помешать оппозиции нарушить благостный реформистский сон. Поэтому важнее всего идеологическая работа, то есть "антикризисные меры в области идеологии". Надо убедить среднего эстонского жителя, что оппозиция — рука Москвы. Вот на Сависаара и выпустили в очередной раз национал-патриотического комиссара Хельме, по которому ""сависаризация" означает советизацию Эстонии, или, жестко говоря, установление в Эстонии мафиозного режима, который держится только на воле Москвы и подчиняется московским спецслужбам".
Кроме того, в Таллинн приезжает осетинский витязь Михаил Саакашвили. Будет, понятно, доказывать, правильность "грузинского" (он же лааровский) "пути к капитализму". Это, хотят нам сказать, и есть единственная альтернатива "советизации" (она же якобы "сависааризация") страны? То есть в качестве единственного постсоветского пути Эстонии и всему постсоветскому пространству предлагается их "лааризация" и "саакашвилизация". Иного, что называется, не дано.
Вместо решения реальных проблем национал-патриотические пропагандисты хотят покрепче "замочить" тех, кто вообще говорит про кризис и предлагает пути выхода из него (в частности, того же Сависаара). Что это, как не "брежневизация" режима? Ансиповское руководство надеется, закрыв шторы на окнах и "тряся вагон", создать впечатление, что страна куда-то едет.
Откуда у кризиса ноги растут. Левоцентристская альтернатива правым
"Ноги" у эстонского кризиса очевидно растут из общей консервативно-либеральной (она же лааровская и ансиповская) концепции постсоветского развития, которая применялась с начала 1990-х, но показала свои явные противоречия в последние годы. Альтернативной является левоцентристский подход, который отстаивает в данный момент в первую очередь Центристская партия. Но не только. Этот же подход отстаивали и другие центристские и левые силы, например, разгромленный правыми путем подковерных политических фокусов околоцентристский Народный Союз. А также "сама собой" исчезнувшая Левая партия, плюс "русские" партии (понятно, в нелиповом — нечерепановском — варианте). Весь этот искусственно загнанный в подполье фланг и является левоцентристской оппозицией правым партиям. К нему может примкнуть и часть в основном "белых" соцдемов.
Предлагает ли оппозиция возврат от рыночной и многопартийной системы к системе административно-командной?
Обвинение лево-центриской оппозиции к такому возврату есть официальное правое клише и заведомый обман: оппозиция говорит о корректировке рыночного развития методами государственного регулирования. Это — не очередная "продажа Эстонии", как утверждает официоз, но попытка помешать правым продать в Эстонии то, что еще не продано, защитить эстонское государство и национальный бизнес. В этом должна состоять антикризисная программа, которой правые не занимаются в принципе, надеясь на "автоматические законы рынка".
Левоцентризм и вульгарный марксизм
На обычном для официальных консервативно-либеральной пропаганды обвинении оппозиции в "советизме" и "вульгарном марксизме" строится и критика Борисом Бурачинским моей книги "Эстония до и после бронзовой ночи" (Eesti ekspress, 13.03.09). Книга, отстаивающая левоцентристский подход к постсоветскому развитию Эстонии, якобы напомнила Б. Бурачинскому "советские монографии" и чуть ли не "сусловскую" риторику. Автор доказывает, что я считаю советскую систему в Эстонии однозначно "хорошей", едва ли не защищаю "колхозную систему".
Это обычное для "оранжевого" либерализма обвинение остается чисто пропагандистским. Реальных "аргументов и фактов" Бурачинский не приводит. Наивно надеяться, что для критиков "вульгарного марксизма" существует и марксизм "невульгарный". Согласно традиционному либерализму, любой марксизм (в том числе и современный) "вульгарен" по определению.
Однако современный левый подход существенно отличается от подхода советского традиционализма и старого советского марксизма — апологии советской командной системы, тем более в ее брежневско-сусловском варианте. В указанной книге я (в чем легко убедиться по ее тексту) говорил о противоречиях командной системы, доказывая неизбежность рыночных и плюралистических реформ в странах бывшего реального социализма. При этом я поддерживал левоцентристский вариант "посткоммунистических" реформ, отличающийся от варианта, навязанного Эстонии право-национальными группировками (прежде всего "Отечеством" Лаара, но также и реформистами — в особенности после 2006 г.). Доведенный до абсурда в "бронзовой" (и последующей) политике Ансипа, этот вариант реформ стал очевидной причиной нынешнего кризиса.
Бурачинский также напрасно пытается приписать мне распространенную в некоторых российских кругах вульгарно-"консервативную" критику российских демократов (Ельцина, Бурбулиса и др.), реально цитируя не мои соображения, но именно указанную "консервативную" критику. Я стремился показать важную роль российских либералов как в отношении независимости Эстонии, так и реформ в самой России. Но при этом отмечал и серьезные противоречия применения доктрин "оранжевых" сортов либерализма как в России, так и в Эстонии.
Правая реставрация от Грузии до Молдавии и ее геополитические основы
Особенно возмущает автора (жонглирующего, как и все официальные либералы, жупелом российской угрозы) указание на связь реставрационных правых группировок с начала 1990-х до "цветных" революций на Украине и Грузии (2004) с некими серьезными внешними силами.
Бурачинский считает такое указание "конспирологией". Однако конспирологией (что показывают и комментарии к его рецензии) занимается вовсе не марксизм, но определенные сорта "консерватизма" с их масонскими и проч. поисками. Марксизм обнаруживает за политическими зависимостями зависимости социально-экономические — причем не мифические, но вполне конкретные и наблюдаемые.
Имели ли ошибочно называющиеся революциями правые реставрации, включая "цветные" перевороты на Украине и в Грузии, геополитические аспекты? Как я стремился показать на ряде фактов (в том числе и фактах реального контроля над важнейшими структурами эстонской экономики), пришедшие к власти в результате указанных "реставраций" правые группировки не были и не являются самостоятельными. Вполне реальной является компрадорская политика данных группировок, распродающих советское наследие, не заботясь ни о национальном государстве, ни о национальном бизнесе. Трудно также отрицать экономические и геополитические аспекты "бронзовой" эпопеи. Официальный либерал Бурачинский напрасно думает, что пропагандистские обвинения в "советизме" или "конспирологии" могут заменить анализ реальных фактов.
Характерное прояснение позиции Бориса Бурачинского дают его соображения о современном развитии Молдавии. (Eesti ekspress, 16.06.09). Ратуя как будто за превращение Молдавии в "нормальное государство", он, похоже, считает, что переход Молдавии к "постиндустриальному обществу" возможен лишь в традиционном консервативно-либеральном "лааровском" варианте, то есть варианте украинской "оранжевой" революции или грузинской "революции роз". Однако не получится ли в Молдавии вместо постиндустриализма оранжевый хаос ющенковской Украины или агрессивность режима Саакашвили?
Неизбежен вопрос: живет ли Бурачинский в начале 1990-х, или 20 лет спустя, когда Прибалтика и Эстония все более явно показывают нам кризис консервативно-либерального варианта постсоветского развития?
