В московском издательстве «Голос-пресс» вышла новая, уже седьмая по счёту, книга прозаика и публициста, обозревателя «РГ/РБ» Александра Фитца. Книга имеет символическое название: «Письмо канцлеру». В России она сразу стала бестселлером, что и не удивительно: лауреат ряда литературных премий Фитц заслуженно считается авторитетом в вопросах истории и нынешнего положения российских немцев. Редакция «РГ/РБ», поздравив коллегу с очередным творческим успехом, попросила его ответить на ряд вопросов, возникших по прочтении «Письма канцлеру».
– Признайся, Александр: герои твоей книги – люди реальные?
– Все до единого.
– Себя они узнали?
– Ещё как! Вот днями позвонил мне один из них (к слову, очень положительный человек), чьи образ и судьбу я выписывал-шлифовал почти год. Услышав его голос, я было приготовился к дифирамбам и восхвалению меня как автора. А он всё мнётся, всё что-то мямлит невразумительное. Я не выдерживаю и спрашиваю: «Ты очерк о себе читал?» – «Все мы, – говорит, – его читали – и жена, и дети, и тётя, и соседи… За что ты нас так?» – «В смысле?» – не понимаю я. – «В смысле, что жена теперь не спит, дети ни работать, ни учиться не могут, тётя плачет, соседи, как коровы, вздыхают. Ты слышал, как коровы вздыхают?» – «Нет, – говорю, – не приходилось». – «Горестно они вздыхают. Это когда беду чуют. Вот и мы беду чуем: посадят нас, Александр, точно посадят!» – «За что?!» – потрясаюсь я. – «За всё то, что ты написал». – «Так я ж правду написал! И потом в тексте же не твоя фамилия, а вымышленная». – «Эх, ты! – вздыхает мой герой. – До седых усов дожил, а не понимаешь, что они – ну, я имею в виду немецкие „органы“, – они же всё, как на рентгене, видят и моментально вычисляют…» – «Так меня, – взрываюсь я, – в таком случае расстрелять должны!» – «Тебе не привыкать, – снова вздыхает он. – А вот мы-то за что пострадаем?»
– М-да, прямо скажем, горе не от ума. И часто тебе приходится сталкиваться с подобными «героями»?
– Постоянно. При этом происходит удивительная вещь. Если я кого-то критикую или высмеиваю, то он, как правило, молчит. Но стоит написать о человеке добрый, душевный текст, как он обижается и начинает грозить судом и прочими карами. Помнишь, чем у Евгения Носова кончилась история о том, как Незнайка написал портреты своих друзей? Вот и у меня происходит то же самое: мои очерки о людях, как правило, всем нравятся – кроме самих героев, которых я описываю.
- Может, ты их искажённо описываешь?
– Как это искажённо? Очень даже реалистично! Но при этом стараюсь быть не фотографом, а художником. Причём художником, любящим своих героев, а потому и не жалеющим для них ярких красок.
– Попутный вопрос: случалось ли, что тебе предлагали написать за деньги текст заданной направленности?
– В смысле, не за гонорар, а за взятку?
– Именно.
– Многократно. И в Ташкенте, и в Москве, и в Германии. И всегда в таких случаях я категорически отказывался. Только не подумай, что мне не нужны деньги или что я пишу за «большое спасибо». Бесплатно я вообще не работаю, но в то же время принципиально не пишу «заказуху». Понимаешь, в случае авансовой проплаты заказчиком текста теряется искренность, кураж, сарказм, а главное – возможность послать всех и каждого куда подальше, причём в любую минуту.
– И часто приходилось посылать?
– Важна не частота «посылов» – важен сам факт, что можешь послать.
– Вот ты сказал: «Если я кого-то критикую или высмеиваю, то он, как правило, молчит». Чем ты объясняешь молчание таких людей, как председатель Международного Союза немецкой культуры (МСНК) Генрих Мартенс или организаторы кампаний по переселению российских немцев из Германии в Калининградскую область и в Парагвай?
– Они очень боятся огласки. Полемика в прессе им совершенно ни к чему. Ведь многое тайное тогда станет явным. Люди узнают, куда и на что в действительности тратятся деньги, выделяемые, допустим, на развитие культуры российских немцев в Российской Федерации.
– Ты можешь объяснить, почему МСНК располагается в Москве?
– Прекрасный вопрос! Я давно мечтаю добиться переноса штаб-квартиры этой опереточной организации в места нынешнего компактного проживания российских немцев – то есть поближе к Полярному кругу или в Сибирь. Например, в Сыктывкар, а ещё лучше – в Воркуту. Ведь МСНК вместе со своими берлинскими кураторами и кураторами из Министерства регионального развития РФ не делают абсолютно ничего, чтобы вызволить сосланных туда ещё Сталиным российских немцев. Они, видишь ли, развивают культуру живущих там российских немцев! Вот пусть и отправляются поближе к народу! Это, как я считаю, будет им лучшей наградой за их дела. Да будь моя воля, я бы каждого, кто утверждает, будто российские немцы не хотят восстановления своей Республики или противятся переезду в Германию, непременно отправлял бы в круиз по местам вечной ссылки годика эдак на три.
– Говорят, капля камень точит. В «Письме канцлеру» ты, как и прежде, поднимаешь проблему восстановления Республики немцев Поволжья – точнее, нежелания сегодняшних российских властей заниматься этой проблемой и подыгрывания им в этом части руководства Федеральной национальной автономии российских немцев и духовно родственных ей организаций, в том числе Землячества немцев из России. В частности, в очерке «С песней на кладбище» ты приводишь пример, как осенью 2008 года в Берлине замминистра регионального развития РФ Максим Травников на вопрос – есть ли будущее у российских немцев в России? – заявил, что «сталинские репрессии и Республика немцев – звенья одной цепи, но осуждая одно из них, мы не должны поощрять другое». И после этого ты продолжаешь верить в возможность восстановления государственности российских немцев?
– Ты можешь назвать имя человека, который весной 1991 года верил в развал СССР? Нет, потому что таких людей не было. И однако уже в декабре 1991-го Союз развалился. Конечно, надежда на то, что Республику на Волге восстановят, едва теплится. И главные противники этого восстановления сидят не только в Москве, но и в столицах стран Евросоюза, и в США. Они противились объединению Германии, теперь всеми силами противятся сближению России и Германии.
– А восстановление автономии – это, по-твоему, сближение?
– Естественно! И не только экономическое. Но самое главное – этот акт для самой России явится неким духовным очищением.
– Ты хочешь сказать, что восстановление Республики необходимо скорее России, нежели российским немцам?
– Я об этом постоянно говорю! А первым об этом сказал великий российский немец, академик Борис Викторович Раушенбах. К большому моему сожалению, он скончался в 2001 году.
– Наряду с проблематикой российских немцев, положением переселенцев и эмигрантов в Германии ты ещё лихо прошёлся по ряду бывших диссидентов и нынешних правозащитников. Судя по «Письму канцлеру», ты хорошо был знаком со многими из них?
– Я и сейчас со многими из них дружу.
– И как они отнеслись к твоим определениям и характеристикам, прозвучавшим в книге?
– Сделали вид, что не узнали себя.
– О чём будет следующая твоя книга?
– Определить её жанр затрудняюсь, но постараюсь, чтобы получилась она непременно весёлой и немного грустной – как сама наша жизнь!
