Одна из благороднейших черт американского характера — это убеждённость в том, что коренные свободы — не эксклюзивное право американца, а принадлежат по праву рождения всему человечеству.
Именно это имел в виду президент Кеннеди, когда провозглашал своё единство с жителями Берлина. Именно об этом говорил Рейган, когда требовал сноса Берлинской стены. А президент Джордж Буш-младший (George W Bush) объявил:
«Когда-нибудь зов свободы проникнет в каждый ум и в каждую душу!».
В своей каирской речи президент Обама, говоря о правопорядке, о правосудии, о прозрачности государства и о «свободе жить по собственному выбору», пообещал:
«Это не просто американские идеи. Это права человека, и мы будем поддерживать их везде!».
Но что случится, если эти глобальные обещания вступят в конфликт с более узкими, но критически важными национальными интересами? Каким образом должен президент сохранять равновесие в деле несения демократии в страну с авторитарным режимом, от которой он хочет добиться уступок сейчас?
Это зависит от многого: и от страны, и от того, насколько важны уступки. Рассмотрим некоторые незавидные ситуации, в которые может угодить администрация Обамы.
Если речь идёт, к примеру, о Бирме (Мьянме), то американское государство может достаточно строго критиковать её за подавление прав человека. Ведь в общем и целом, несмотря на слухи о сотрудничестве с Северной Кореей в вопросах ядерных секретов, Бирма не имеет для США большого значения.
Китай же для США крайне важен. Китайцы для Америки — главные поставщики банковских услуг, к тому же у них грозное государство с атомным оружием. Китайцы жадно высасывают нефть отовсюду, питая ей свою бурно растущую экономику. Китай строит внушительный военный флот, вовсю играя мускулами во всех смыслах — политическом, экономическом, военном. Так что в свой последний визит в Китай Обама был вынужден обращаться с вопросом прав человека очень, очень аккуратно.
Иран — особенно сложная задача. Иран нагло нарушает даже самые элементарные права человека, против нарушений на президентских выборах там выступают десятки тысяч граждан, требуя проведения демократических реформ и подвергаясь за это избиениям (бандиты действуют по указке государства), арестам и тюремному заключению.
Несмотря на гибель нескольких человек, протестующие сохраняют храбрость и непоколебимость. Их упорство уже пошатнуло режим, в игру вступил иранский национализм. Никто не скажет с уверенностью, что Иран не находится на пороге смены режима.
Первоначально Обама старательно уклонялся от комментариев касательно сложившейся ситуации. Но когда жестокие преследования протестующих стали ещё более смертоносными, президент стал более активно высказываться в поддержку свободы слова и собраний в Иране.
Для него это огромная проблема. Сердцем Обама может быть со студентами и прочими протестующими, но его задача — призвать к диалогу авторитарное правительство, явно собирающееся создать атомную бомбу или, по крайней мере, остановиться в шаге от её создания.
Подобный исход поставит под угрозу существование Израиля, поскольку президент Ирана Махмуд Ахмадинежад — удивительная фигура — подтвердил слова аятоллы Хомейни о том, что «режим, оккупирующий Иерусалим, должен исчезнуть со страниц времени». Если этот поддерживавший террористов режим, к тому же участвовавший собственными и чужими руками в убийствах американских солдат в Ираке, ещё и вооружится атомной бомбой, то он будет представлять для США громадную опасность. «Аль-Каида» уже много лет пытается завладеть атомной бомбой. Если её предоставит Иран, то они взорвут её в большом американском городе, чем погрузят его в хаос.
Первейшая обязанность американского президента — защита американских граждан. Это означает, что нужно во что бы то ни стало добиваться, чтобы нынешние правители Ирана никогда не пользовались ядерными технологиями с разрушительной целью. В переговорах, которые то прерываются, то вновь возобновляются, иранцы посылали нам запутанные, но подозрительные сигналы.
Израильские и американские лидеры уже предупреждали, что военный удар по ядерным объектам Ирана может стать крайним средством, но это приведёт к хаосу в регионе и мире. Также возможна негативная, продиктованная национальными чувствами реакция со стороны иранской оппозиции, выступающей сейчас с протестами против режима.
Дипломатия силы и союз с единомышленниками должны стать основой курса Обамы в отношении иранского режима. Но судьба демократии — в руках иранского народа.
