Федеральная антимонопольная служба России давно известна тем, что производит много шума практически из ничего, а также тем, что занимается только теми уголками российского рынка, где не ставит под угрозу интересы олигархов, если только это заранее не предусмотрено инструкциями Кремля. Но на этой неделе из агентства поступило новое сообщение: оказывается, есть и такое объединение, которое ФАС не боится атаковать, и это — импортёры вина.
Если с ними справятся, то это станет настоящей революцией в области обязательного пьянства русских: из-за сухого закона горбачёвской эпохи и обвала рубля в ельцинскую почти все формы цивилизованного пьянства были вытеснены неумеренным употреблением водки.
Согласно официальному пресс-релизу, опубликованному 22 января, ФАС «начала исследование структуры рынка импортного виноградного вина в бутылках и условий передачи продукта от импортёров к конечному потребителю. Анализ таможенной деятельности, связанной с поставками вина, показал, что Россия ввозит вино из тридцати пяти стран мира. Более 75 процентов ввозимого вина приходится на страны вне “ближнего зарубежья” (СНГ), а 40 процентов приходится на три европейских страны: Францию, Италию и Испанию. ФАС России провела опрос среди основных импортёров алкогольной продукции, специализирующихся на поставках на российский рынок самых популярных вин, главной темой которого стала внешнеэкономическая деятельность и сотрудничество с розничными сетями. В настоящее время ФАС России анализирует полученную информацию, а впоследствии продолжит изучение рынка».
В комментариях для прессы глава ФАС Игорь Артемьев во всеуслышание пожаловался, что бутылка вина, продающаяся во Франции за пять евро, в Москве может стоить и сто пятьдесят. Артемьев говорил о разнице между ценами на вино во французских виноградниках и винных магазинах с одной стороны и в дорогих ресторанах России — с другой, а значит, имел в виду ресторанную наценку. Впрочем, если бы он пожаловался на рост цены с пяти евро у экспортёра до пятидесяти евро в розничном магазине, то и это не было бы преувеличением; как прогнозирует Артемьев (окончательных результатов исследования пока нет), десятикратная наценка вызвана ценовыми махинациями «теснейшим образом сплочённого» картеля импортёров.
«Мы намерены проанализировать рынок и определить наличие картельных соглашений и эксклюзивных контрактов. Мы уверены, что ввоз [вина] может обходиться гораздо дешевле», — сказал, как сообщило местное телеграфное агентство, Артемьев. — «Похоже, что на этом рынке действует картельное соглашение и иные примитивные элементы монополии».
Надзор за аналитической работой по разоблачению «треста Бахуса» Артемьев поручил Теймуразу Харитонашвили — тот настолько же молчалив, насколько разговорчив его начальник. На вопрос о том, будет ли ФАС преследовать импортёров вина за ценовые махинации и установление чрезмерных наценок представитель службы Мария Чернова отвечать отказалась. Известные розничные сети, занимающиеся продажей вина в Москве, вообще потеряли дар речи.
Вадим Дробиз, сотрудник центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА), сообщает, что не уверен в существовании картеля, взвинчивающего цену вина для простых россиян в десять или более раз. По его подсчётам, на цепочку, через которую проходит импортное вино (импортёр — дистрибьютор — ритейлер), приходится порядка двадцати пяти процентов наценки, а остальное — на транспортные расходы, налоги и ещё неизвестно на что. Дробиз, однако, признаёт правоту Артемьева в том, что поставка и торговля сконцентрирована в очень небольшом количестве рук. По его словам, около 80 процентов импортного вина продаётся пятнадцатью фирмами, из которых, по его оценке, примерно 19-процентную долю держит Luding, 10-процентную — Moreau-Import и ещё 8 процентов приходится на ILS.
По словам Дробиза, «рынок вина отличается большим разнообразием, и специалисты ФАС неправы в том, что импортёры якобы слишком сильно завышают цены. Существует сегмент довольно дешёвых вин и сегмент элитных вин, и в этих двух сегментах применяется совершенно разный подход. Механизм ценообразования элитных вин основан на мифах и легендах, он никогда не является реальным. Рестораны, например, завышают цены на вино процентов на пятьсот по сравнению с его ценой в розничных сетях. Но эти вина и должны быть дорогими, они предназначены для богатых, и богатые готовы покупать их по таким ценам. Но богатые составляют всего пять процентов населения.
Прежде всего мы должны говорить о рынке дешёвых импортных вин ценой от ста сорока до ста семидесяти рублей за бутылку. В этом сегменте импортёры оставляют себе в качестве прибыли не более двадцати процентов, плюс дистрибьютор добавляет ещё двадцать процентов. Когда цепочка поставок длинная, наценка тоже растёт. Пусть, конечно, ФАС ведёт своё расследование, но власти сами виноваты в росте цен».
Недавно московский специалист по вину Шарль Бордан (Charles Borden) сообщил, что такие наценки объясняются противоречиями между импортёрами, что, по критериям ФАС, должно быть признано незаконным.
«Высокие цены на вино в Москве объясняются высокими наценками по всей цепочке дистрибуции — от импортёра до магазина или ресторана, а не высокими таможенными тарифами и не дороговизной транспорта, поскольку они не выше, чем во многих других европейских странах, а НДС в России ниже, чем во многих из них. Помимо высокой наценки, устанавливаемой импортёрами, есть ещё и 25 процентов наценки (или даже больше) от супермаркетов, а рестораны накручивают втрое от розничной цены, для них это нормально».
К этому Бордан добавляет: «Импортёры вина определяют ассортимент вин на полках московских магазинов, договариваясь с различными производителями вина об импорте».
Впрочем, он отметил, что выбор определяет получаемая маржа, а не качество вина и не соотношение его ценности и стоимости.
«Многим кажется, что ассортимент формируется только на основании цен и условий закупки», — считает он.
Вице-президент Союза виноделов России Александр Бражко заявил в интервью Agriprods.com, что никакого «треста Бахуса» не существует.
«Было бы неверно утверждать, что все фирмы-импортёры сговорились и подняли цены на вино», — говорит он. — «Во-первых, огромные прибыли привлекали бы огромное количество предпринимателей. Во-вторых, учитывая разнообразие марок на рынке, всем импортёрам было бы сложно сговориться и разделить прибыли. В-третьих, если бы прибыль была такой высокой, иностранные производители вина сами бы продавали свою продукцию в Россию и не делились доходами ни с какими российскими импортёрами».
Российские специалисты по рынку вина ссылаются на данные исследований, согласно которым, в прибыльности виноторговли в России виновато небольшое количество наивных российских любителей вина, имеющих намного больше денег, чем хорошего вкуса. Согласно полученным в ходе исследования данным, российские потребители готовы платить за бутылку вина.до пяти евро. Всего половина из них может выложить более трёх евро за бутылку, и только семь процентов могут и готовы покупать вина класса «premium», стоящие более девяти евро за бутылку.
«Если фирма может покупать дёшево и продавать дорого», — отмечает Бражко, — «то это не их вина. С другой стороны, если они нарушают закон, то правительство должно принимать соответствующие антимонопольные меры». В своём интервью Agripods.com Бражко заявил, что две хорошо известные иностранные сети гипермаркетов «иногда продают ограниченные партии вина, скажем, по сто бутылок, по цене ниже производителя, скажем, примерно по одному евро. Если сравнить это с сотнями тысяч бутылок импортного вина по десять евро, то трудно винить в дороговизне именно импортёров. Будет сложно заставить импортёров понизить цены на вино, ведь они основаны на стоимости производства. Если Россия не купит вино по той или иной цене, экспортёр продаст его другой стране. Грубо говоря, цены и объёмы поставок регулируются конкуренцией».
В настоящее время на российском рынке присутствует широкий ассортимент вин, в том числе и по соотношению цены и качества. Конечно, в разных частях страны ассортимент различается. Так, в Краснодарском крае (юго-запад страны, где распространено виноделие) порядка 70 или 80 процентов всего имеющегося в наличии вина является российским. В Москве же дело обстоит наоборот: лишь от 20 до 30 процентов вина в магазинах — отечественное.
«Сложно сказать, нужно ли устанавливать минимально допустимую цену на вино. Российские вина конкурентоспособны благодаря низкой цене — ниже, чем у импортных. Но если установить минимальную цену, то можно потерять конкурентоспособность. Иностранные виноделы обычно пользуются поддержкой своих государств, а наши — нет, так что подобная мера может повредить отечественным производителям. Вопрос заключается в том, какую цель мы преследуем и чего хотим — защитить виноделов или повысить цены?».
В одном союз виноделов согласен со всеми остальными участниками индустрии. По их словам, исследование ценообразования на рынке вина антимонопольной службой не должно быть прикрытием для государственной программы стимулирования трезвости.
«Пусть государство само решает, надо ли заменять крепкие спиртные напитки винопродуктами. Подобные меры должны быть связаны с какой-то конкретной целью. К примеру, если взять пиво, — по последним статистическим данным, его потребление составляет девяносто литров на душу населения в год».
Статистика потребления алкогольных напитков в России говорит, что в среднем россияне выпивают от пяти до семи литров вина в год на человека. В СССР, куда входили такие винодельческие страны, как Азербайджан, Армения и Грузия, аналогичный среднегодовой показатель составлял двадцать один литр, и так было до тех пор, пока Михаил Горбачёв не начал свою общенациональную антиалкогольную кампанию, одним из последствий которой стал переход от употребления вина к употреблению водки. Другим её последствием стало сокращение посадок и сбора урожаев на виноградниках, в особенности в той части Кавказа, которая входила в состав России. Естественно, что это привело к росту цен на вино и снижению его потребления, но отнюдь не из-за того, что потребители высоко ценили Горбачёва и его политику. Потребление вина неуклонно снижалось всё то время, пока шла антиалкогольная кампания, и продолжало снижаться до 1993 года, когда достигло рекордно низкой отметки — три литра в год на человека. С тех пор уровень потребления вина медленно рос.
Существует множество статистических исследований, согласно которым после экономического кризиса 1998 года вместе с ростом реальных доходов населения стало расти и число россиян, покупающих вино. В феврале 2009 года в одном из маркетинговых исследований сообщалось, что к началу 2008 года уже порядка двух третей россиян снова начали покупать вино, тратя на него около 2,8 миллиарда долларов в год и выпивая по пятнадцать литров на человека, но это был пиковый показатель — экономический коллапс, начавшийся осенью 2008 года, стал причиной сокращения потребления вина, так как его стало не на что покупать. По сравнению с 2008 годом в 2009 потребление вина упало приблизительно на тридцать процентов.
Идя в моральном плане по стопам Горбачёва, президент Дмитрий Медведев в прошлом году заявил, что хочет «прекратить рост потребления алкоголя среди молодых людей — привычка пить по поводу и без повода может привести к тяжёлой алкогольной зависимости за довольно короткий период. По имеющимся у нас данным, треть юношей и почти двадцать процентов девушек употребляют подобные напитки ежедневно или через день… Продажа алкоголя лицам младше восемнадцати лет в России запрещена, как и всегда. Не секрет, что это требование зачастую игнорируется, хотя в советские времена этого не было».
Премьер-министр Владимир Путин, общаясь со студентами одного регионального университета 25 января, изложил собственное видение положения с трезвостью:
«В России существенно упал уровень преступности, а также уровень алкоголизма и табакокурения среди молодёжи. Это улучшение главным образом объясняется распространению программ спорта и фитнеса».
Но производители и распространители вина беспокоятся, что ФАС начал действовать по приказу Медведева, решившего, что если удешевить вино, то пьяницы смогут покупать больше, а пьянеть меньше. Одним из последствий прошлогоднего кризиса стало то, что любители вина в России наступили на горло собственному вкусу и стали покупать более дешёвые вина с Украины, из Молдавии, Абхазии, Армении, а также Сербии и Бразилии. В последний год черноморские производители «бормотухи» существенно расширили свой бизнес и теперь снабжают Россию почти половиной всего импортного вина. Когда-то Франции принадлежал 21 процент рынка, но 31 марта её доля упала до 18 процентов и продолжает падать.
Если борцы с Бахусом из ФАСа добьются своего, то синдикаты, контролирующие поставки качественного вина из Западной Европы, возможно, смирятся с существенным сокращением маржи, и тогда французское вино будут продавать русским по той цене, которую сочтут справедливой французы. Если же они не смирятся или же решат дождаться появления второго поколения российских винных снобов, то черноморские вина начнут захватывать всё большую и большую долю российского рынка. Как уверены российские виноделы, это сделает их продукцию недоступной большинству средних россиян, а снобы её тоже покупать не будут. И в этот раз, как и в горбачёвские времена, приказ Кремля бороться за трезвость, выполняемый аналитиками из ФАСа, поставит в серьёзную опасность винодельческие регионы юго-запада России и Северного Кавказа.
