Аватар и Империя

Существуют ли у наций психологические процессы – даже фрейдистские процессы, такие как коллективное эго, которое может быть травмировано, или вытесненное чувство вины, которое может всплывать из коллективного бессознательного – так же, как у отдельных людей? Я думаю, что существуют.

Я также верю, что, как у отдельных личностей, сны и оговорки обнаруживают их вытесненные знания, так и «работа сновидения» целой культуры – её фильмы, поп-музыка, изобразительное искусство и даже ходовые шутки, мультфильмы, рекламные образы – обнаруживает знаки коллективного бессознательного. Более того, «иррациональная работа сновидения» нации зачастую отражает её реальное состояние более правдиво, чем её «эго» - официальные заявления, дипломатические формулировки и пропаганда.

Так что, возьмите эту теорию с собой, когда пойдете смотреть фильм Джеймса Кэмерона «Аватар», и проследите за двумя раскрывающимися лейтмотивами: грубая модель чувства вины американского бессознательного в контексте «войны против террора» и поздней стадии корпоративного империализма и критическое представление Америки – впервые в голливудском блокбастере – с точки зрения остального мира.

В голливудской традиции, конечно, американский герой, сражающийся с туземными врагами, непогрешим и высокоморален. Он вынужден сражаться, чтобы принести демократию, или хотя бы справедливость, диким варварам. В «Аватаре» основное внимание уделено всему тому, что происходит не так во взгляде американцев на самих себя в отношении внешней политики их страны.

Главный герой, Джейк Салли, был искалечен в боях предыдущей американской войны, но не дождался должного ухода от своей страны; если он хорошо выполнит свою работу по геноциду, то тогда «корпорация» наградит его должным медицинским обслуживанием. Он подписался, по существу, как корпоративный подрядчик – намёк на расстрел мирных жителей на площади Нисур в Багдаде бойцами подразделения «Блэкуотер».

Предприятие представляет собой «миссию», в которой солдаты воюют не «за свободу», а «за денежное вознаграждение». Они получают указания от корпоративных бюрократов вести войну против коренного населения, чья священная земля расположена на огромных запасах ценнейшего природного сырья - «анобтаниума», которыми корпорация желает завладеть любой ценой.

Солдаты изображены как марионетки, направляемые своими лидерами – через жестокий расизм и религиозные насмешки – на зверские поступки против неагрессивных «врагов». Когда американский военачальник-негодяй, командующий операцией, планирует решительно разбомбить священное дерево туземцев, он хвастается, что пробьёт в их «расовой памяти» такую массивную дыру, что они больше не подойдут к этому месту на тысячу километров.

Даже американская военная машина не изображена героической. Вместо классических образов американских ковбоев, отважно сметающих дикарей, или благопристойных солдат-пехотинцев, бесстрашно вычищающих гнёзда нацистов, скучные технократы, изолированные бесконечными слоями техники, бомбят зеленые долины, убивая и вражеских воинов, и беззащитных женщин, и детей, потягивая кофе и небрежно манипулируя сенсорными экранами.

В образах героев (все цитаты приблизительны) прослеживается тот тип американцев, которые никогда не пробьют пузырь национального себялюбия в отношении Ирака и Афганистана. «Тебя не должно быть здесь!» - восклицает героиня фильма, туземка и возможная любовь, Нейтири, так, словно она обращается ко всей далёкой американской корпорации. «Ты как ребенок» - указывая на жертвы, причиненные деструктивным, но себялюбивым героем, до того как он «стал туземцем», она говорит: «Это твоя вина. Они не должны были умереть».

Позже, когда Салли начинает сочувствовать тем, кого он был послан предавать, он говорит бюрократам: «Если люди сидят на чём-то, что нужно вам, вы называете их врагами». Когда он полностью идентифицировал себя с их делом, он присоединяется к движению сопротивления, своего рода джихаду («Давайте покажем небесным людям [США], чья это земля!»). Он и его небольшая команда из американцев даже были заключены в маленькую тюрьму в стиле Гуантанамо и названы изменниками родины.

Коренное население – это сочетание отголосков всех великих войн империи, которые тревожат сегодняшнюю американскую совесть. Хотя внешне они – лишь фантастическая смесь синей кожи и кошачьих движений, в культурном отношении – это смесь американских индейцев и вьетнамцев, да ещё и с арабским акцентом.

Они обладают качествами, которые американцам не мешало бы перенять. Они уважают свою природу, в то время как американцы должны «возвращаться на умирающую планету», потому что, как говорили туземцы, «они убили свою собственную мать». Путешествие Салли – это не очередное завоевание, но пробуждение в нём и в его народе правильного отношения к другим: «Я что, плохой парень?» - смеётся он вначале, будто такое невозможно. В конце, однако, он пытается предостеречь свою собственную империалистическую команду о тщетности их зверского подхода: «Что мы можем предложить им? Лёгкое пиво? Голубые джинсы? Они никогда не покинут Домашнее Древо (их священную землю). У нас нет ничего, что нужно им».

По иронии судьбы, возможно «Аватар» сделает больше для эксгумации американского подавленного понимания всей мелкости их национальной мифологии перед лицом их угнетающего присутствия в остальном мире, чем тенденциозное изложение фактов в СМИ, учёба в колледже или даже протесты за пределами США. Но я не жалуюсь по этому поводу. Влияние Голливуда слишком велико. Но в случае с «Аватаром», влияние американской киноиндустрии хотя бы раз было направлено на американское самопознание, не на американское бегство от реальности.