Война против денег?

У меня такое впечатление, что мы являемся свидетелями начала новой войны – кульминации холодной войны, которая началась много столетий назад и которая, судя по всему, стала причиной многочисленных горячих войн в современной истории. Мы на Западе верим в том, что мы живем в условиях демократии, и, конечно, можно утверждать, что мы живем в лучших государствах, которые когда-либо существовали на Земле – с точки зрения обычного гражданина. Конечно, Соединенные Штаты, Европейский Союз, Австралия, Новая Зеландия, а также Япония в конце 20-го века были так близки к земному раю, как об этом можно было только мечтать.

Однако за кулисами всего этого что-то не заладилось, и оттуда доносится какой-то гнилой запах.

Нас воспитывали – и продолжают это делать – в убеждении, что мы свободны. Нас учили верить в то, что мы живем в условиях демократии.  Но так ли это на самом деле? Много ли решений, определяющих нашу жизнь,  можно назвать демократичными?  Жизнь большинства людей не определяется правительственными решениями, плебисцитами, тем, что наглядно происходит в парламентах европейских стран и в Конгрессе США. Большая часть жизней определяется на ежедневной основе политикой корпораций и, как показывает практика, эти корпорации отнюдь не являются демократичными. Внутренне корпорации – это диктатуры или олигархии. Люди, теряющие работу и теряющие после этого свои дома и, по сути, свои жизни не испытывают никакой свободы, они ощущают на себе безжалостную логику функционирования системы.

Финансовая система вовлечена во все сферы человеческой деятельности в капиталистических государствах. Демократические решения этим не отличаются. Все, абсолютно все требует денег. Даже романтическая любовь связана с деньгами, так как традиция требует подготовки ценных подарков, и, кроме того, известно, что деньги по своей сексуальности превосходят даже самые выпуклые мышцы живота.

Деньги правят, и они правят жестоко. Если присмотреться повнимательней, то нами управляют не демократические институты или отдельные люди – нами правит математический аппарат, и этот математический аппарат в основном состоит из набора функций, требующих фискального развития по экспоненте для того, чтобы нормально работать.  Существует только рост или падение, и даже незначительное падение, как это определяет логика аппарата, заканчивается экономической катастрофой. К несчастью,  росту по экспоненте виртуальных фискальных ценностей должен соответствовать такой же рост по экспоненте реальных, физических ценностей.  В конечном итоге, искусственные требования вышедшего из-под контроля финансового аппарата  натолкнутся на законы физики на этой маленькой и разграбленной планете – то есть в  нашей реальности.

Однако – каким бы холодным ни был этот аппарат – он по большей части находится в частных руках, и это не очередная теория   заговора, а непреложный факт. Банки – это частные корпорации, и даже в тех странах, в которых производство денег само по себе контролируется независимыми государственными банками, отдельные индивиды вовлечены в отношения не с государственными, а с частными банками, которые напрямую получают огромные доходы от самого процесса производства денег.

Каждый раз, когда мы говорим о государственных субсидиях, мы должны обратить свой взор на банки, так как банковская система в наше время, по сути, финансируется государством и поддерживается им во всей своей совокупности.  Когда люди произносят слово «социализм», они должны: а) попытаться понять, что означает этот термин и б) объяснить, почему надо защищать и субсидировать банки и корпорации, позволяя им выплачивать умопомрачительные бонусы, в то время как дети, больные и бедные должны жить в нищете, без образования и без бесплатной медицинской помощи – а все это спокойно существует в Западной Европе, и я все больше и больше чувствую себя свободным здесь, а не в США, потому что я меньше боюсь.  (На ум приходят слова вице-губернатора Андре Бауэра (Andre Bauer), который сравнил бедных людей с бродячими животными, которых не следует кормить, чтобы они не плодились).

Здесь в Европе, даже если я потеряю работу, мои дети смогут получать первоклассное медицинское обслуживание до 18 лет, тогда как мы – взрослые - будем иметь право на основное бесплатное медицинское обслуживание, а пособие по безработице  позволит мне и моей семье иметь относительно пристойный уровень жизни. Но если я поверю американским консерваторам, то все это плохо. Здесь мы называем это «принципом солидарности». Как показывает практика, те люди, которые отчисляют средства в эту систему, завтра смогут ей воспользоваться.  Разве эту логику сложно понять?

Вопрос формулируется следующим образом:  мы живет при капитализме, при тимократии (разновидность олигархии – прим. перев.), или мы живем при демократии?  У меня все больше и больше складывается впечатление, что, по крайней мере, хозяева мира денег, которые уже давно стали путать его с реальным миром, верят в то, что они являются правителями  на земном шаре, и это мнение берет свое начало со времен Фуггеров и Медичи и продолжается до Акерманнов и Бланкфейнов нашего времени. Последний как-то сказал, что он выполняет работу Бога, и меня всегда охватывает какое-то неприятное чувство, когда влиятельные люди привлекают Господа для оправдания своих сомнительных действий. Тем временем президент Обама разгневан и демонстрирует справедливый гнев. Однако затем Верховный суд постановляет, что не должно быть ограничений на те суммы, которые корпорации расходуют на предвыборные кампании.

Это, по сути, означает, что всякий, кто имеет достаточно денег, может купить выборы и политические взгляды. Делать это становится все сложнее, события ускоряются, и скрытые темные силы начинают демонстрировать свою лицо. Мы являемся свидетелями борьбы за власть,  которая скорее всего, будет приобретать очень неаппетитные формы уже в не столь отдаленном будущем.

Этот вопрос можно перефразировать следующим образом:  а кто же правит миром?  Демократически избранные правительства или коррумпированные правительства в унисон с совершенно недемократическими банками и корпорациями, лишенными какой бы то ни было прозрачности?

Самопровозглашенные  творцы дела Господня и хозяева созданного ими мира, как и все мы,  будут вынуждены  понять – и путь к этому будет очень нелегким, - что, выражаясь словами Филипа К. Дика (Philip K. Dick) «реальность – это то, что не  исчезает, даже если  вы перестаете в нее верить». И когда настанет решающее сражение  между виртуальной экономикой и  конечной реальностью природы, финансовый сектор будет выглядеть как карточный домик – как карточный домик, в который попал метеорит.  И он будет развеян, как семена одуванчика при урагане. Вместе с остатками нашей могущественной  глобализованной цивилизацией денег, при которой жизнь человека принимается в расчет только тогда, когда к ней привязан мешок денег.