Для российской политики Саакашвили только повод

О реальных причинах заявлений, сделанных представителями грузинской оппозиции в пользу сближения с Россией, об историческом опыте взаимоотношений с Россией, о том, что ждет Грузию в лучшем или в худшем случае после сближения с Россией, "ИнтерпрессНьюс" беседует с философом Зазой Пиралишвили.

- Батоно Заза, начнем с того, что часть общества сделала заявление по поводу созыва народного собрания, на котором должны быть обсуждены и стратегические проблемы развития страны. Насколько перспективной вы считаете эту идею?

- Честно говоря, мне мало известно об этой идее, только общая информация. И все же, думаю, наша проблема не создание какого либо института, который лучшим образом решит связанные со стратегическим развитием страны вопросы, а способность к общественному диалогу и консенсусу.

Дефицит диалога существует не только между властью и оппозицией, а между субъектами оппозиции. Какую бы идеальную структуру мы не придумали, каких бы авторитетов не пригласили для участия в ней, без диалога и консенсуса она снова станет безмолвной исполнительницей воли кого-либо одного или воплощением хаоса; так же станет достоянием истории, как немало подобных начинаний в прошлом. Надеюсь, авторы идеи знают, что делают и главное, знают, как застраховать это собрание от случайных личностей и влияния определенных сил. Надеюсь, они знают, каким будет представительский потенциал этого собрания. Не исключено, что наш северный сосед использует его для создания альтернативного центра власти, что, разумеется, будет губительным для страны даже в условиях крайне плохой власти.

- Инициативу сближения с Россией выдвинул не один лидер оппозиции. В течение последних 20 лет разговор о российском векторе в грузинской политической жизни считался дурным тоном, а сейчас создается впечатление, что часть политиков даже с удовольствием фиксирует симпатии к России. По вашему мнению, с чем может быть связана заметная перемена в политическом мышлении оппозиционного спектра?

- Надеюсь, что это преимущественно связано с политической поверхностностью. Видимо, для этих политиков западный вектор был не цивилизованным выбором, а выигрышной к тому моменту идеологической маской. Вспомним еще раз, что означал этот выбор – он означал наше желание избавиться от российской "Державы" и идей высшей исторической миссии, от тех абсурдных исторических экспериментов, к которым тяготеет этот мир; Это означало, что мы отказываемся жить в мире, где достоинство человека ничего не стоит и где десятки миллионов людей могут быть уничтожены по классовому признаку. Вместе с другими народами этим выбором мы декларировали, что в нашей стране живут люди с достоинством и свободной волей.

Видимо, для упомянутых вами политиков все это имеет лишь относительное значение. В азарте борьбы за власть они позабыли то, что нельзя забывать, кто бы ни стоял сейчас во главе нашей страны и какие бы ошибки не допускал. Этим они достигнут только того, что грузинский народ будет доверять им меньше, чем сотворившей 7 ноября и другие события власти.

Они уверяют нас, что для России проблему представляет Саакашвили, а не грузинский народ. По-моему, мы забываем, что для России такой же проблемой были Гамсахурдия и Шеварднадзе. Кого наказывала Россия все эти 20 лет поощрением сепаратизма и провоцированием конфликтов? Кого она наказала в августе 2008 года? Россия нанесла удар не Саакашвили, а каждому из нас – народу, который имеет волю к свободе. Сегодня для российской политики Саакашвили только повод. Таким же поводом был Гамсахурдия, который посмел объявить независимость, Шеварднадзе, который открытием нефтепровода возложил на страну геополитическую функцию, и таким же поводом будет любой, кто так или иначе олицетворяет идею грузинской государственности.

Российская имперская политика имеет проблему с каждым из нас. Несколько месяцев назад приехавший в Тбилиси русский знакомый с удивлением говорил мне, мол, оказывается, у вас и свет, и вода, и на улицах не стреляют. Он плохо скрывал, что его сознание воспринимало это, как ущемление российских интересов. Повторяю, проблема России – это независимая грузинская государственность, наша свободная воля.

Что касается православия. Против этого аргумента можно привести идею Третьего Рима, которая стала почти официальной доктриной и которой российская Церковь ставит себя в положение Московитской секты. Нынешняя т.н. православная Россия занимает первое место в мире по уровню алкоголизации и наркомании, там царит коррупция, беспредел и беззаконие.

У сегодняшнего российского политического и общественного мышления нет сожаления по поводу украинского голодомора, провоцирования вместе с Германией второй мировой войны, геноцида чеченцев и многих других преступлений, жертвами которых стали миллионы людей. Одно дело преступление, но оно становится во сто крат тяжелее, когда не понимаешь, что сотворил. Вместо сожаления они начали готовиться к реваншу за поражение в холодной войне.

Когда политик закрывает глаза на этот неоимперский реваншизм, он невольно готовит свой народ к новым 1801, 1921, 1924, 1937, 1956, 1989 и другим годам. Происходящие в нынешней России процессы не дают никакого основания предполагать, что за последние тридцать лет там что-то изменилось принципиально. Изменилось только идеологическое основание. Сегодня идею коммунизма заменяет псевдо православная геополитика и только.

Разумеется, постлиберальный Запад оказался не таким, какого мы ждали, но сотрудничать, вести диалог и защищать собственные интересы с ним возможно. А это существенно для малых наций. Что касается России, у нас довольно обширный и горький опыт общения с ней. По характеристике Мераба Мамардашвили, российское общество из тех, которые не умеют делать выводов из собственной истории. Не дай бог, чтобы скоро и про нас сказали такое.

- По вашему мнению, с чем реально мы имеем дело – с активизацией пятой колонны, как утверждает власть, с политической близорукостью, попыткой взять реванш в борьбе за власть или с учетом принципов реалполитики?

- Наверное, и с тем, и с другим, и с третьим. Несколько лет назад один из сторонников Игоря Гиоргадзе говорил мне, что тогдашние ориентированные на Россию политические акторы являются лишь ложными политическими мишенями и скоро на арену выйдет такая общественная сила, которой прозападные силы не смогут противостоять.

Видимо, компетентные органы России готовились довольно долго и тщательно.

Что касается реалполитики: она не имеет ничего общего с моральным релативизмом, беспринципностью либо исторической капитуляцией некоторых. Реалполитика не означает низкую, недостойную расчетливость. Неужели кто-то действительно верил, что американцы заберут к себе Саакашвили? Это не американский политический стиль. Даже если бы американцы очень хотели избавиться от Саакашвили, на данном этапе в наших политических кругах они не увидели альтернативу, которая заменила бы существующую власть так, чтобы за этим не последовали хаос, затянувшийся митинговый ажиотаж или патетическая теологическо-геополитическая неразбериха.

Я уверен, что если американцы и хотят чего-то, это, в первую очередь, полноценная грузинская политическая альтернатива. Для нас, как для малой нации, главное, что они не встанут на путь грубой политической инженерии.

С другой стороны, политический реализм не заключается в том, чтобы пытаться выполнять ведущую роль в конфликте политических сил, как делает сегодня наша власть. То, что наших наблюдателей не допустили на выборы в Украине, так же оскорбительно, как признание Россией независимости сепаратистских регионов. В обоих случаях мы стали жертвами инфантильной политики нашей власти. Этот инфантилизм принесет нам еще много сюрпризов. В нашей ситуации реалполитикой является балансирование международных интересов с сохранением ориентации на Европу, а не бравурное вступление в геополитический конфликт.

- По заявлению активного сторонника сближения с Москвой, экс-премьер-министра Зураба Ногаидели, он пытается сблизиться с Россией для того, чтобы сохранить перспективу возвращения Абхазии и Южной Осетии. Насколько реальны надежды Ногаидели? Распространилась также информация о том, что деятельность Ногаидели курирует внешняя разведка России и что в марте Владимир Путин встречается с представителями нашей оппозиции.

- Увлеченная идеей поднятия с колен российская власть не сможет отказаться от "великих побед" августа 2008 года. Ногаидели должен знать это лучше меня. В лучшем случае речь может идти о конфедерации, в которой объединятся абхазы и осетины, как международные игроки, однако и это мне кажется маловероятным.

Кроме этого, видимо, у Зураба Ногаидели преувеличенное представление о своих политических и общественных ресурсах. Кроме этого, есть и другой момент: в его лице может появиться новый региональный лидер, которые поставит нас перед новыми проблемами. Не думаю, что неоднократно озвученная в Москве идея о разделе Грузии на восемь частей лишь фантазия некоторых. Что касается встречи представителей оппозиции с Путиным, скажу коротко – надеюсь, что этого не случится.