Нет никакой конкретной стратегии отношений

Треугольник международных отношений – Латвия, Балтия и Россия – уже традиционно выдвигает довольно много неудобных вопросов и даже вопросов без ответа. Противоречиво оцениваемое приглашение президенту нашего государства посетить праздник Победы в Москве актуализирует дискуссию о внешней политике государств Балтии и заставляет посмотреть на то, что происходит в России. Предлагаем интервью с политологом, директором исследовательских программ общества «Балтийский форум» Виктором Макаровым.

- Президент Валдис Затлерс приглашен на торжества в честь Дня Победы в Москве. Почему, по-вашему, нет официального приглашения?

- Трудно сказать, почему выбрана такая дипломатическая форма, потому что очевидно, что президент не поедет как частное лицо – по собственной инициативе. Позиция, которой обоснован такой выбор, очевидно, такова: если вы друзья, то приезжайте – формальности не важны. Неформальное приглашение – так это можно интерпретировать. Думаю, что нет оснований искать какие-то подтексты, пока официальные приглашения не получили другие государства.

- Как следует оценивать внутриполитическую реакцию Латвии на это приглашение?

- То, что идут дискуссии, это естественно. В свою очередь, то, что в публичном пространстве по этой теме происходит борьба между двумя государственными учреждениями – МИДом и канцелярией президента – не особо приятно. Это чувствительный для общества вопрос, и чем более согласованной будет официальная позиция, тем лучше – меньше возможностей интерпретировать ситуацию. Однако надо признать: Россия - в дипломатических отношениях не самый легкий партнер.

- Экс-президент В.Вике-Фрейберга пять лет назад поехала на праздник Победы в Москве, подчеркивая особую миссию – разъяснение позиции Латвии по исходу Второй мировой войны. Нужно ли В.Затерсу ехать с каким-то особым посланием?

- Думаю, что контекст визита может быть другим. Не потому, что изменилось мнение Латвии о последствиях Второй мировой войны. Но отношения с Россией сейчас нормализуются. Во-вторых, думается, наши внешнеполитические круги больше не считают, что поездка на торжества это самый подходящий момент, чтобы рассказывать свою правду.

Помню, в 2005 году, наблюдая за реакцией Латвии в связи с приглашением на праздник Победы, Россия рассуждала: если едет так, то лучше пусть вообще не едет. Сейчас ничего подобного со стороны России не прозвучало. Поэтому, по-моему, на этот раз у президента Латвии есть возможность спокойно поехать в Москву и выразить уважение соседнему народу в его праздничный день.

- И сейчас звучат мнения, что визит президента должен быть с ощутимым содержанием – конкретными договорами, соглашениями...

- Я не знаю, нужно ли это делать 9 мая. Однако у В.Затлерса есть возможность создать условия, чтобы во время следующего визита было легче решать практические вопросы. В дипломатии важны не только подписанные документы, но и отношение и атмосфера.

- Праздник Победы в Москве одновременно позволяет тестирующее посмотреть на то, насколько едина внешняя политика государств Балтии. Литва пригласила президента России Д.Медведева на торжества в честь дня независимости. Если он не приедет, по всей вероятности, президент Литвы не поедет на праздник Победы. Президенты Эстонии и Латвии выразили в большей мере позитивное отношение к посещению Москвы 9 мая.

- У государств Балтии хорошие взаимоотношения, во многих сферах мы союзники. Но в отношениях с Россией каждое действует, прежде всего, в соответствии со своими интересами. И в 2005 году, как помним, единое мнение о поездке в Москву странам Балтии было трудно найти – в каждом государстве дискуссии походили до последнего момента. Так нельзя формировать политику, позицию нужно согласовывать своевременно. Если это больше невозможно, то, конечно, лучше делать то, что в наших интересах, что мы считаем более правильным.

События в связи с торжествами Дня независимости Литвы мы не можем прогнозировать. Хотя Эстония в последнее время ориентирует свою позицию на нормализацию отношений с Россией, в том, что в конце концов решит президент Эстонии, мы не можем быть уверены. Поэтому мы должны действовать так, как сами считаем правильным.

- Как оценивается сотрудничество стран Балтии в западном направлении?

- Там у нас много общих интересов как у региона. Однако хватает и различий. Думаю, что это не нужно драматизировать. И в считающейся единой Скандинавии интересы государств иногда не совпадают, и они этого не скрывают. Важно поддерживать эту принципиальную позицию, что, несмотря на различия, мы стараемся по возможности больше действовать вместе.

- С начала независимости в Балтии наблюдается центробежность: Литва ориентируется на Польшу, Эстония – на Северные государства. Как эти тенденции могут развиваться в дальнейшем?

- Литва исторически была связана с Польшей, Эстония ориентировалась на развитую соседнюю страну – Финляндию. Это совершено естественно. В Латвии было и немецкое, и польское, и шведское, и русское влияние. В этой связи у нас нет исторической привязки к какому-то одному государству. Слава Богу, те времена, когда Латвии нужно было ориентироваться только на Россию или Германию, прошли. Нам надо ориентироваться на весь Европейский союз, который сейчас оказывает нам большую экономическую поддержку.

- Много критикуется за слабость Балтийская ассамблея, руководство которой в этом году переходит в руки Латвии. В 2010 году ассамблея намерена сконцентрироваться на конкретных проектах сотрудничества, формируя региональное сотрудничество государств Балтии в экономике, социальной, образовательной и научной сфере. Как вы оцениваете возможности этого сотрудничества?

- Я не эксперт в этих областях, но нужно отметить, что сотрудничество, к примеру, в энергетике, для стран Балтии всегда было очень проблематичным. Декларации – это хорошее дело, но, когда доходит до конкретного сотрудничества, наши точки зрения часто не совпадают.

Европейский союз это региональное сотрудничество сейчас пытается поднять совсем на другой уровень, выдвигая общую стратегию государств Балтийского моря, где будут и упорядочены приоритеты, и определена ответственность каждого государства за результаты. Это будут абсолютно  новые возможности. Однако надо считаться с мнением России, которая является сверхдержавой этого региона.

- Президент России Дмитрий Медведев в декабре прошлого года на Форуме европейских и азиатских медиа в Москве призвал в отношениях со странами Балтии выйти за рамки «идеологических стереотипов», поскольку диалог лучшее решение. Началось улучшение латвийско-российских экономических отношений. Как расценивать смягчение России, и насколько, оно, по-вашему, стойкое?

- Надо начать с того, что Балтия не является приоритетом внешней политики России. Поэтому, думаю, нет никакой конкретной стратегии отношений – ни позитивной, ни негативной. Нет ни стратегии по втягиванию в сферу своего влияния, ни по особому улучшению отношений. Надеюсь, что это смягчение России сигнализирует о новом понимании отношений – ссоры бессмысленны, и ни одной из сторон не принесут ничего позитивного.

Однако в отношении интерпретации истории конфликт сохранится. Россия всегда будет против того, что кто-то ставит под сомнение ее роль в исходе Второй мировой войны.

- Страны Балтии в контексте торжеств 9 мая, главным образом, выражают свое отличающееся мнение о последствиях войны, а не ставят под сомнение роль России в разгроме нацизма. И это большая разница.

- Полностью согласен. Однако в России, к сожалению, по-прежнему распространено мнение, что Балтия ставит под сомнение именно ее значение в разгроме нацизма. И в вопросе о том, как оценивать роль советских войск в Латвии в 1944 году, мнения латышей и русских очень различаются.

- Россия в последнее время заставила заметить свое военное присутствие в Балтийском регионе. Изменения в законодательстве России предусматривает ее право использовать вооруженные силы за пределами государства. Президент Медведев потребовал, чтобы ему предоставили право без решения парламента немедленно направлять российские войска для выполнения военных задач за рубежом. Какие общие тенденции в этом контексте касательно Восточной Европы наблюдаются во внешней политике России?

- Наверное, здесь больше могли бы сказать военные специалисты. Получить одобрение российского парламента в любом случае не является чем-то сложным. Поэтому, по-моему, упомянутое требование Медведева больше символическое, чтобы подтвердить, что Россия готова совершенно определенно действовать, чтобы защищать свои интересы. Однако я не думаю, что Россия реально готова повторить военное вторжение в другое государство, как она сделала это осенью 2008 года в Грузии.

Россия никак не желает признать, что это военное вмешательство было ошибочным. Однако представители власти хорошо понимают, что грузинская операция принесла большие потери не только с экономической точки зрения, но и с политической: Россия подорвала свой международный престиж, утратив какое-либо доверие своих соседей.

Россия сейчас реально осознает ограничение своей власти не только в связи с грузинским конфликтом, но и в связи с изменениями в глобальной экономике – Россия уже не может решить все проблемы с помощью нефтяных рублей и газовых долларов, это прямые ограничения силы и влияния. Хотя Россия время от времени может фыркнуть, она настроена поддерживать более хорошие отношения с Европейским союзом.

Что касается военных учений в Белоруссии, у нас это рассматривают, главным образом, как демонстрацию угрозы для Балтии. Но, по-моему, Россия этим, скорее, хотела напомнить, что Белоруссия по-прежнему ее ближайший союзник.

- Россия всегда очень резко реагировала на военные мероприятия вблизи ее границ. В прошлом году Швеция официально уведомила, что одним из ее внешнеполитических приоритетов будет усиление военного присутствия в регионе Балтийского моря. Как это оценивать в контексте нынешних российско-балтийских отношений?

- В военно-стратегическом смысле регион Балтийского моря, в отличие от времен холодной войны, больше не имеет никакого значения. Никто не рассчитывает на то, что в Балтийском море могут проходить какие-то военные действия. Однако большие или меньшие военные разногласия и взаимный военный контроль в этом регионе, наверное, сохранятся. Но я не думаю, что военный контекст самый важный, определяющий отношения упомянутых государств.

- В последние месяцы Медведев часто упоминает модернизацию государства. Созданная им группа аналитиков предлагает провести в России радикальные перемены: выбирать губернаторов регионов, расформировать Министерство внутренних дел и создать полноценную многопартийную систему. В свою очередь, скептики указывают, что у амбиций Медведева мало шансов, поскольку реальная власть по-прежнему у премьер-министра В.Путина. Как вы расцениваете возможности модернизации государства, либерализации режима в России?

- Надо быть очень знающим, чтобы что-то предвидеть: Россия – не особо прогнозируемое государство. Вокруг Медведева собрались люди, которые хотят модернизировать Россию как экономически, так и политически. Однако группы поддержки потенциальных реформ Медведева очень узки – главным образом, либеральная бюрократия, либеральная интеллигенция и предприниматели. Они хорошо понимают, что свои планы можно осуществить только в сотрудничестве с реальной властью, которая больше в руках Путина.
Нужно учесть, что власть Путина в России все же не абсолютная – в Кремле несколько властных групп. К тому же это не так, что только Медведев за реформы, а Путин – только против. Сомневаюсь, что эти люди оценивают так: демократия хорошая или плохая. У них есть свои интересы, для которых важно сохранить преемственность власти и стабильность в государстве.

Медведев, конечно, хочет оставить свой след в истории, но он ни в коем случае не за разрушение существующего режима. Во властных кругах, разумеется, есть также те, кого судьба государства вообще не заботит, однако для Медведева и его сторонников важно, что произойдет с Россией через пять лет, и они видят, что уже сегодня надо начинать что-то менять.

- Аналитики почти единодушно признают, что Путин в 2012 году вернется на пост президента, к тому же, возможно, на два срока – до 2024 года. Какие выводы о внутриполитическом и внешнеполитическом продвижении России это позволяет сделать?

- Возвращение Путина на два срока, разумеется, не является невозможным. Однако вопрос, захочет ли он этого, захочет ли он еще 14 лет тянуть эту все-таки тяжелую должность. Если Путин и его союзники найдут способ, как, не находясь у власти, обеспечить свою неприкосновенность и экономические интересы, нахождение у формальной власти будет не обязательным.

- В последнее время события в Латвии свидетельствуют о сближении отношений Москвы и Риги. Какова перспектива такого развития с учетом близости выборов в Сейм и шансов так называемых промосковских сил укрепить свои позиции?

- Что касается политических партий, надо подчеркнуть: «Центр согласия» оспаривает обозначение – промосковские. Во-первых, еще раз хочу подчеркнуть, что у России сейчас нет последовательной цели втянуть Латвию в сферу своего влияния. Но у нее, конечно, есть желание поддержать выгодные ей политические силы. Это в нашем собственном ведении, хотим ли мы поддержать политическую силу, которая, по-нашему, слишком ориентируется на точку зрения Москвы. Мне лично это не нравится, а другие, возможно, большого зла в этом не видят.

Что важно – экономическое влияние России мы зачастую рассматриваем, как угрозу. Но оно может быть угрозой только в двух случаях: если мы больше не контролируем важные для государства стратегические объекты или перестаем понимать, какие политические интересы могут стоять за определенными экономическими действиями. Когда принятие политических решений становится непрозрачным, возникает угроза.

- Сейчас в Латвии как раз есть опасения относительно непрозрачных связей влиятельных политиков с энергобизнесом России, который там тесно связан с вертикалью власти.

- Важен не вопрос – выгодно ли это России, а – выгодно ли это Латвии. Об этом в нашем государстве должна состояться серьезная и прозрачная политическая дискуссия. Если сотрудничество в какой-либо сфере экономики выгодно и Латвии, и России, то пусть оно развивается, Разумеется, надо смотреть, чтобы оно не осуществлялось в интересах отдельных предпринимателей за счет латвийского государства.

Перевод: Лариса Дереча