Эффективна ли восточная политика Литвы?

В последнее время часто критикуемая литовская дипломатия может напомнить о том, что фактически по её инициативе общеевропейскими усилиями удалось остановить рост количества стран, неуважительно относящихся к территориальной целостности Грузии, начать диалог ЕС с Белоруссией, придать политическое ускорение программе Восточного партнёрства и помочь Молдове в скорейшем получении политической и финансовой помощи. Тем не менее следует констатировать, что политико-экономическая ситуация в шести восточных странах-соседях Евросоюза сегодня по сути является наихудшей с момента провозглашения независимости.

Экономический кризис грозит этим странам банкротством, в них процветает коррупция, а Кремль, гибко используя инструмент экономической и политической поддержки, фактически превратил регион в сферу своего влияния. Однако, большинство европейских лидеров не интересует то, что происходит в регионе, и они не согласны с предложениями по либерализации визового режима. Поэтому восточную политику Литвы нельзя назвать результативной.

Разумеется, существуют объективные причины, по которым наша политика на восточном направлении не может быть эффективной, однако для того чтобы влиять на демократические процессы в соседних восточных странах, нам прежде всего следует понять, кто и за что ответственен в самой Литве. В МИДе есть Департамент по политике восточного добрососедства и Департамент развития сотрудничества и поддержки демократии. В Министерстве обороны работает Отдел по программам партнёрства и поддержки. Кроме того, в данном направлении действует несколько неправительственных организаций, своё мнение имеет парламент и высшие руководители страны. Наконец, сотрудничество с восточными соседями развивают различные министерства страны (хозяйства, энергетики, связи). Однако, кто в целом координирует Восточную политику Литвы, устанавливает приоритеты и распределяет средства – не ясно.

Наши дипломаты рады совместным инициативам Литвы, Белоруссии и Украины, но то, что мы одни или в сотрудничестве с поляками можем сделать в соседних восточных странах, является каплей в море. Литве необходимо подтянуть к этому делу более влиятельных партнёров, больше работать в Брюсселе, Берлине, Париже, чтобы ЕС активизировал свои действия в регионе. Кроме того, почему бы не подумать о географическом и функциональном распределении задач? С началом специализированной работы в отдельной стране или секторе, наши ad hocдействия могли бы перерасти в долгосрочные программы, полезные не только местной оппозиции и бизнесменам, но и всей общественности данной страны.

Уже не раз говорилось о том, что конкретные национальные интересы должны сочетаться с принципами создания свободного рынка, развития демократии и т.п., но здесь возникает диллема. При выдвижении ценностных требований, касающихся демократических реформ, прозрачности и схожих вещей, вряд ли удастся договориться с Россией в сфере надёжного экспорта энергетических ресурсов, правового сотрудничества и по другим важным вопросам. Кое-кто предлагает брать пример с Берлина, Москвы и Минска, которым достаточно «улучшенных» условий для представителей национального бизнеса. Другими словами, пока «ценности и реформы» неактуальны для крупных стран ЕС, и мы могли бы забыть о нереальных требованиях. Однако в долгосрочной перспективе такая тактика разочаровала бы как нас самих, так и наших восточных соседей, а снова возвращаться к ценностным требованиям через некоторое время может быть уже поздно.

Правило неприемлемости авторитаризма и коррупции должно действовать как в отношениях с Россией и Белоруссией, так и в отношениях с «прозападными» восточными партнёрами, и при контактах как с официальной властью, так и с оппозицией. Этот приоритет должен быть напрямую связан и с правовыми обязательствами Евросоюза и стран Восточного партнёрства. От ЕС и его восточных соседей мы должны требовать договорённостей не только в области того, что даст Евросоюз, но и в вопросе того, кто, что и когда должен сделать и что он потеряет в случае невыполнения своих обязательств. Также Литва должна стремиться к тому, чтобы Брюссель озвучил те требования, которые обязаны выполнить, к примеру, Украина, Молдова и Грузия, если они хотят, чтобы ЕС начал с ними переговоры по вопросу вступления в союз или открыл бы им хотя бы часть своего рынка. Пока таких целей мы перед собой не ставили, ограничиваясь, например, совместной охраной границ, работой в сфере сохранения общего исторического и культурного наследия и т.п. Если в придачу ко всему этому мы не будем требовать проведения реальных реформ, старания Литвы превратятся в пустую трату времени и средств.

Отдельного внимания заслуживают отношения Литвы с Россией. Агрессивная риторика и игнорирование интересов Москвы провоцируют конфликты, которые мы не можем себе позволить. В то же время, у нас имеется немалый опыт в области отношений с Россией, подтверждающий тот факт, что преклонение перед Кремлём не может изменить его взгляд и политику. Поэтому трудно сказать, поможет ли гарантировать стабильный экспорт в Россию нашего молока, мяса и других продуктов отсутствие реакции с нашей стороны на сомнительные высказывания высших российских чиновников и действия России по «наказанию» Литвы за неправильное поведение. Можно ли, боясь дискуссии и активной политики, обеспечить энергетическую безопасность и избежать ужесточённого пограничного контроля? Наверное, наоборот. Поэтому Литве не следует опасаться хорошо обдуманных, активных и своевременных действий как в отношениях с Россией, так и в отношениях со странами Восточного партнёрства. Было бы ещё лучше, если крупные страны Евросоюза также удалось бы убедить в том, что это выгоднее политики уступок.