Как Собчак и Путин ходили на ковер

Бывший начальник Контрольного управления администрации президента РФ Юрий Болдырев продолжает разговор, начатый на Радио Свобода Мариной Салье. Как прореагировали в Кремле на доклад Салье, посвященный деятельности Владимира Путина и Анатолия Собчака в питерской мэрии? К каким выводам пришло Контрольное управление?  На эти и другие вопросы Юрий Болдырев ответил в беседе с обозревателем Радио Свобода.

Напомним, Марина Салье в интервью РС рассказала о том, что свой отчет комиссия Ленсовета, изучавшая работу Путина-Собчака, направила в Контрольное управление администрации президента.

- Вы получили так назыемый "доклад Салье" сразу же после того, как его обсудили депутаты Питерского горсовета в 1992 году. Что происходило дальше?

— Весной 92-го года я был начальником Контрольного управления администрации президента. Тогда проверки проводились планово: и по министерствам, и по ведомствам, и по регионам. Я помню, что приезжала Марина Салье, которую я знал по Петербургу, она тогда была депутатом. Она показала материалы, документы, обосновывая необходимость проверки. Но загрузка Контрольного управления была высокая, и проверка несколько раз переносилась — сначала с марта на апрель, затем на май.

Потом проверка состоялась, были выявлены достаточно существенные факты. Мэру города Анатолию Собчаку предложили приехать и по выявленным фактам дать подробные разъяснения. Ранее проверяющие — руководители инспекций Контрольного управления — обратили внимание на то, что администрация Петербурга на месте отказалась давать объяснения по выявленным фактам. Так или иначе, в управление приехал не только Собчак, но и практически все его заместители. Приехали и Сергей Беляев, и Путин, и многие другие. Они дали письменные объяснения. Я лично при этом разговоре не присутствовал. Направил их к соответствующему начальнику инспекции, и они в течение нескольких часов давали объяснения. По результатам я сделал доклад Ельцину.

Затем было принято решение передать все эти материалы в представительство президента в Санкт-Петербурге и Ленинградской области для того, чтобы отслеживать ситуацию и принять меры по исправлению всех выявленных недостатков.

- Направлялись ли документы в прокуратуру?

— Направлялось ли что-то в прокуратуру, я уже не помню. В ходе проверки либо по ее завершению (но еще до того, как питерские руководители прибыли давать объяснения) мне доложили о том, что питерские руководители пролоббировали предоставление комитету по внешним связям (КВС) мэрии Петербурга каких-то особых прав, полномочий по вывозу сырья на экспорт без специального согласования с федеральными органами.

…Действительно, тогда по представлению начальника инспекции, мной была подписана бумага на имя тогдашнего министра внешнеэкономических связей Петра Авена о том, что я прошу до окончания проверки какие-то специальные полномочия питерскому комитету по внешним связям не предоставлять, потому что факты выявлены, а объяснений по ним нет, что делать дальше, непонятно, может быть, есть и предмет уголовного расследования. Авен тогда проигнорировал это обращение, и дополнительные полномочия, несмотря на такое предупреждение, питерскому комитету по внешнеэкономическим связям были тогда предоставлены.

Сейчас это стало вновь актуально, наверное, потому, что посмертно бывшему мэру Петербурга предлагается присудить звание почетного гражданина. Наверное, в таком случае стоит более глубоко вникнуть в ситуации, которые остались непроясненными. Все-таки мэр Петербурга не погиб на боевом посту — он не был переизбран гражданами. Утверждения в фильме "Анатолий Собчак. 10 лет спустя", что это было связано с какими-то нападками на него, какой-то клеветой в СМИ, которые якобы контролировал не он, а кто-то другой, с моей точки зрения, не вполне адекватны. Приведу только один пример. Мне за 1994-95 годы, когда я был одним из двух представителей Петербурга в Совете Федерации, ни разу не было предоставлено возможности выступить в прямом эфире петербургского телевидения. Такую возможность я получил один раз, и уже после завершения срока работы в Совете Федерации. Причем ведущие перебивали меня, не давая сказать ни слова. Говорить о том, что в этих условиях СМИ страшно нападали на Собчака, мне кажется, неверно.
 
И сейчас, полагаю, речь также не идет о каких-то новых "нападках на Собчака". Мир его праху. Просто, если стоит вопрос о предоставлении ему звания почетного гражданина, стоит понять, почему петербуржцы его не переизбрали. Потому что их кто-то ввел в заблуждение? Или потому, что у петербуржцев были серьезные основания подозревать его в меркантильных, если не криминальных, правонарушениях? Депутатам питерского заксобрания прежде чем голосовать за присуждение Собчаку звания почетного гражданина, наверное, стоит запросить документы проверок в Контрольном управлении президента и посмотреть на них. И если в этот период, начало 1992 года, были достаточно серьезные основания для привлечения к ответственности, а затем и в материалах проверок, которые проводились уже в 1995 году (эти материалы можно запросить в прокуратуре), то стоит учесть эти документы.
 
Я руководил Контрольным управлением до начала марта 1993 года. Затем Контрольное управление было упразднено и воссоздано в новом статусе, весьма трагикомичном. С апреля 1993 года, когда ведомством руководил уже не я, а Алексей Илюшенко, над Контрольным управлением поставили контрольно-наблюдательный совет, состоящий как раз из тех, кого контролировали — из губернаторов, министров и так далее.

Позже, в 1996 — 1998 годах, Контрольным управлением какое-то время руководили Алексей Кудрин и Владимир Путин. Но если они честно руководили (а у нас нет оснований считать, что они руководили нечестно), значит, все эти документы должны были сохраниться. Я был уволен, но после моего увольнения руководитель моего секретариата три месяца описывала и передавала на хранение документы. Они не секретные, оснований скрывать их от общества нет.

— Могли ли руководители ведомства засекретить документы?
 
— Есть перечень должностных лиц, имеющих право засекречивать документы. Теоретически можно себе представить, что позже кто-то эти документы засекретил. Но, во-первых, для этого должны быть серьезные основания. Во-вторых, существует процедура рассекречивания в судебном порядке.
 
- Связана ли эта проверка по Петербургу с вашим увольнением?
 
— Когда меня уволили, вселенная еще не была столь питероцентричной. История с проверкой в Питере не имеет отношения к моему увольнению. Это была рядовая проверка, выявившая существенные нарушения, но не радикально более серьезные, чем в других субъектах федерации. Там были совершенно стандартные вещи, связанные с получением прав на вывоз стратегических металлов в обмен на продовольствие, которое потом не поставлялось. Такого рода факты были тогда весьма типичными.

Сказочки о том, что Запад нам безвозмездно помогал, отражают реальность лишь частично. Запад где-то действительно помогал нам безвозмездно, но под прикрытием этого осуществлялся массированный вывоз за бесценок наших стратегических ресурсов якобы в обмен на продовольствие, которое в результате не поставлялось. Это было массовое явление.

Затем внутренний контроль, работавший на президента, нацеленный на то, что власть должна иметь полную и неприкрытую правду, стал просто не нужен Ельцину. Ельцин уже тогда готовился к перевороту. Я напомню, попытки было три: в декабре 1992 года, в феврале-марте 1993-го и затем окончательная  — в сентябре 1993 года. Ельцин искал социальную базу и нашел ее как раз в тех, кто не хотел проверки, кто хотел пастись на отведенной лужайке и ничего не бояться. Эти люди добились того, что в конечном счете не стало независимого контроля, который мог бы беспристрастно все проверить и доложить президенту.