Афганская доза

Когда в начале своего крупномасштабного военного наступления, проведенного в прошлом месяце, морские пехотинцы США провели облаву на пользующийся дурной славой опиумный базар Лачойя в юго-восточном регионе Афганистана Маржа, они обнаружили 700 килограммов опиума-сырца и 25 килограмм героина. В любом другом месте это стало бы крупным захватом наркотиков, но для Маржи это были крохи. В конце концов, когда афганские и американские агенты по борьбе с оборотом наркотиков провели облаву на том же рынке около года назад, улов измерялся тоннами, а не килограммами. Однако в этот раз у морских пехотинцев не было фактора внезапности: чтобы минимизировать потери среди мирного населения, командующий войсками США и НАТО генерал Стэнли Маккристал предупредил о проведении операции за недели до самого события. Торговцы наркотиками и многие из их покровителей-талибов убрались из района задолго до начала Операции Моштарак (что значит «Вместе» на языке дари).
 
Маржа – это просто несколько пыльных деревень, разбросанных среди 17 тысяч гектаров маковых полей. Но внешность обманчива: до прошлого месяца это был транзитный узел дюжины международных наркокартелей, чьи щупальца протянулись через границы до Европы, России и Дальнего Востока. ООН считает, что Маржа является мировым центром производства опиума. Так что Операция Моштарак была не только военной наступательной операцией, но и крупнейшей из когда-либо предпринятых антинаркотических операций. Эта операция показывает, что Белый дом и Пентагон пытаются перекрыть талибам их наркофинансирование и лишить их поддержки среди пуштунских племен южного Афганистана.
 
Эти крутые меры являются отходом от антинаркотической стратегии администрации Буша, которая состояла лишь в периодических попытках уничтожить маковые поля. После того как началась война в Ираке, американские чиновники заявили, что им не хватает ресурсов, чтобы бороться в Афганистане и с наркокартелями, и с талибами. Кроме того, многие из афганских полевых командиров, чьими услугами США пользовались в борьбе с талибами и «Аль-Каидой», и сами занимались торговлей наркотиками. Теперь же, говорят чиновники, администрация Обамы использует жесткий подход, не жалея никого, даже друзей и партнеров президента Хамида Карзая. «Все являются законной добычей, - говорит западный чиновник, ведущий в Кабуле борьбу с наркотиками. – Если кто-то попадает в поле нашего расследования, ничто не остановит нас».
 
Но Маржа показывает, почему так сложно отделить талибов от их наркодолларов. Наркокартели удрали с большей частью своих запасов и оборудованием для лабораторий по производству героина, а среди командующих НАТО, экспертов по борьбе с наркотиками и членов афганского кабинета министров нет консенсуса о том, что делать дальше. Торговля опиумом плотно вплетена в структуру экономики южного Афганистана. В Марже, как и в других местах, талибы защищали наркокартели, получая миллионы долларов от опиумной торговли. Но и обычные жители извлекали из наркоторговли свою выгоду: мак был выгодным посевом для 70 тысяч фермеров и их семей, он давал работу для крестьян и являлся источником взяток для чиновников. Даже племенные советы играли роль, вынося решения в спорах между наркобаронами.

Как же избавиться от этой зависимости? Многие западные и афганские эксперты по борьбе с наркотиками рекомендуют подход резкого отказа от наркотиков: просто уничтожьте все посевы, говорят они, и заставьте фермеров посадить что-нибудь еще. Гулаб Мангал (Gulab Mangal), губернатор провинции Гильменд, куда входит и Маржа, выступает в поддержку этого плана. Но по словам афганских чиновников, Маккристал и его военные командующие предупреждают, что уничтожение посевов приведет население в ярость. Мохаммед Рахим Хан, бежавший от вторжения и только что вернувшийся к своим маковым полям, говорит журналу Time: “Я потратил много денег на мое поле, и то же самое можно сказать про моих соседей. Если правительство уничтожит поля, почти все люди вновь поднимуться против него”.

Военные предлагают просто выкупить урожай этого года и убедить фермеров начать растить что-то еще в следующем сезоне. Чиновники по борьбе с наркотиками не согласны с этим предложением. Выплаты фермерам будут равносильны “награде за преступные дела”, - говорит западный чиновник. Он добавляет: “Эти люди знали о наступлении, и все равно они посадили свои посевы. Они хотели получить прибыль”. Эти чиновники указывают на то, что районы восточного Афганистана были очищены от опиумного мака провинциальными командами по борьбе с наркотиками безо всякого восстания со стороны фермеров.

Еще один вариант для Маржи - это позволить фермерам собрать урожай и продать его, а затем захватить людей, пытающихся переправить его в героиновые лаборатории наркокартелей, расположенные в других районах Афганистана и на мировых рынках. Это станет наказанием для торговцев наркотиками и их защитников-талибов, но не нанесет вреда фермерам. “После того как фермеры получат свои деньги, мы окружим грузовики и лаборатории торговцев”, - говорит генерал НАТО. Но агенты по борьбе с наркотиками беспокоятся, что наркобароны найдут способ достать опиум. Слабым звеном в этой цепи являются афганские службы безопасности, которые обслуживают КПП на дорогах, ведущих из Маржи. Солдат афганской национальной армии получает лишь 165 долларов в месяцев, что делает его и его товарищей легкой добычей для контрабандиста с толстой пачкой долларов.

Когда военные и специалисты по борьбе с наркотиками, наконец, придут к согласию о том, что же делать с урожаем мака - и Маккристал наверняка победит в этом споре - они столкнутся со следующей проблемой: как убедить фермеров выращивать что-то еще. Последний раз чиновники в Кабуле попытались убедить фермеров Маржи перейти на выращивание пшеницы в 2008 году, когда опиум продавался по 75 долларов за килограмм, по цене гораздо ниже, чем пиковые значения в 250 долларов за килограмм, зарегистрированные в 2003 году. Несмотря на это, фермеры отказались от субсидированных семян пшеницы и удобрений, посчитав, что опиум принесет больше прибыли. Они оказались неправы. Когда следующий урожай был собран, говори Рори Донохью (Rory Donohoe), чиновник агентства USAID, работающий в столице провинции Гильменд Лашкар-Га, “некоторые фермеры, растившие пшеницу, заработали больше, чем фермеры, растившие мак”. Это произошло потому, что опиумный мак требует больших усилий по поддержанию, и вырастить его стоит в пять раз дороже пшеницы. Сбор макового урожая - не менее дорогостоящее мероприятие, требующее множества работников, которые должны очистить каждый маковый стручок и вручную достать из него опий; для сбора урожая пшеницы обычно достаточно одного фермера.

Так как цены на пшеницу продолжили расти с 2008 года, чиновники считают, что фермеры будут более сговорчивы. Но многое будет зависеть от того, удастся ли убедить фермеров в том, что в провинции больше не появятся талибы. Многие боятся, что повстанцы вернутся и накажут тех, кто сотрудничал с американцами и афганским правительством.

Видимость нормального состояния вернулась в Маржу при бдительном присутствии 15 тысяч солдат НАТО и афганской армии. Даже президент Карзай, редко покидающий свой дворец в Кабуле из-за страха убийства, осмелел настолько, что совершил 7 марта быстрый визит в местную мечеть. Он выслушал, как местные старейшины ругают его за выбор коррупмированных чиновников, назначенных в Маржу, и потери среди гражданского населения, ставшие результатом нападения НАТО. Они также потребовали строительства школ и больниц и создания рабочих мест. “У них были очень обоснованные жалобы - очень, очень обоснованные, - сказал Карзай, покидая мечеть. - Они чувствовали, будто их бросили тут, что во многом является правдой”.

Американские чиновники говорят, что Карзай знает, что Марже нужно хорошее правительство - которое он так и не смог дать Кабулу - и что это должно произойти быстро, иначе наркокартели не замедлят вернуться. Эта ноша упадет на плечи десятков афганских чиновников, прибывших в район вслед за военным наступлением, чтобы организовать новую местную администрацию - так называемое “правительство в коробке Маккристала”. Однако начало их деятельности нельзя назвать многообещающим. Абдул Захир Ариян (Abdul Zahir Aryan), выбранный районным главой новой администрации Маржи, не может похвастаться хорошей репутацией. Он уехал в Германию в 1989 году и сменил множество работ в гостиницах и прачечных; по сообщениям американской и немецкой прессы, он отсидел четыре года в тюрьме за попытку убийства своего приемного сына. (Захир заявил Time, что это был “личный вопрос”, который был решен.) Некоторые чиновники провинции Гильменд жалуются, что он был выбран из-за своей дружбы с губернатором провинции, а не благодаря качествам лидера, но чиновники НАТО говорят, что Захир, несмотря на свое длительное отсутствие в Гильменде, является уважаемым племенным старейшиной.

Захир утверждает, что Маржа на “70% под контролем”, но добавляет, что по ночам замаскированные боевики Талибана появляются в домах и угрожают обезглавить людей, если те будут работать с правительством. Мятежникам нужно, чтобы фермеры продолжали сеять мак. По информации экспертов ООН, в прошлом году талибы получили почти 300 миллионов долларов от наркоторговли; афганские чиновники называют цифры, которые гораздо ниже - от 80 до 100 миллионов долларов. Даже если последние цифры верны, “это по-прежнему достаточно для поддержания мятежа в течение года”, говорит западный агент по борьбе с наркотиками. Почти вся наркоприбыль Талибана идет из провинции Гильменд, и большая часть ее шла из Маржи.

Пока войска НАТО остаются в регионе, наркоторговцы будут держаться подальше. Некоторые отправились на юг, в пустую пакистанскую пустыню Белуджистан; другие спрятались с близлежайших горах Муса Куала, в то время как остальные переехали в провинцию Нимруз, являющуюся крупной переправой контрабандистов в Иран. Гретчен Питерс (Gretchen Peters), эксперт по наркосвязям талибов и торговцев, говорит: “Борьба с наркотиками, как и противоповстанческие операции, напоминает попытки прибить муху. Как только ты сбиваешь ее в одном месте, она тут же появляется в другом”.

И наркобароны будут искать возможность вернуться в Маржу, как только оттуда уйдут войска НАТО. Эта возможность может появиться этим летом. Когда Маккристал обратит свое внимание на другие опорные пункты талибов в Гильменде и близлежащей провинции Кандагар, он будет вынужден оставить защиту Маржи афганским силам безопасности. В прошлом наркобароны использовали отсутствие западных войск, чтобы заключить альянсы с афганскими чиновниками, бравшими на себя роль талибов по защите наркоторговли. Фермер Хан уже видел, как это бывает. “Когда нет талибов, люди из правительства берут у контрабандистов деньги, чтобы помочь им перевезти наркотики через границу”, - говорит он. Командующие НАТО говорят, что будут следить за взяточниством и проконтролируют, чтобы Кабул примерно наказывал коррумпированных чиновников. Но учитывая распространение коррупции в самой столице, сложно представить, что Маржа останется свободной ото взяток.

Со временем талибы также захотят вернуться. Маржа - это слишком крупная добыча, учитывая ее наркодоходы и ее ценность для пропаганды - чтобы просто отказаться от нее. В отличие от наркоторговцев, боевикам не пришлось уходить далеко, чтобы спрятаться от войск Маккристала. Племенной старейшина и бывший глава полиции провинции Гильменд Абдул Рахман Джан (Abdul Rahman Jan) указывает на то, что “силы НАТО не захватили практически ни одного автомата”. Он считает, что многие из талибов просто ушли из своих казарм в мечетях и медресе Маржи и вернулись пожить со своими семьями. Где бы они не были, повстанцы будут наблюдать за урожаем мака. Джан говорит: “Когда деревья и поля станут зеленее и больше, талибы вновь проявятся”. Битва за Маржу далеко не окончена.