26 января двое крепких мужчин вошли в здание редакции московского оппозиционного журнала The New Times, чтобы поделиться своей историей. Это были бойцы элитного подразделения российской милиции ОМОН, которое выполняет самую сложную милицейскую работу в стране – охраняет руководителей, штурмует логова организованных преступных группировок и подавляет массовые беспорядки.
Но что-то очень неладное случилось в их некогда славном подразделении. Они открыто говорили на протяжении двух часов, рассказывая о коррупции и преступности в собственных рядах. Они превратились в наемную банду. Их батальон организовывал и охранял "точки" проституток. Они работали личными телохранителями одного грузинского "вора в законе", руководящего преступной группировкой.
За 50 000 рублей группа ОМОНа под надуманным предлогом выезжает на рейдерский захват, вламываясь в помещение той или иной коммерческой фирмы.
Когда лейтенант из их подразделения отказался выполнить незаконный приказ о разгоне разрешенной демонстрации протеста, проходившей на месте строительства открытого рынка в Москве, его уволили. Они "рабы", говорят бойцы подразделения; их начальники получают деньги за то, что используют милиционеров не по назначению, в личных целях, причем зачастую незаконных. "Батальон превратили в структуру по зарабатыванию денег", - говорит один из омоновцев.
Эта история вызвала взрыв в российских политических кругах. Большинство россиян хорошо знает о коррупции в российской милиции; они привыкли давать взятки во избежание штрафов за несоблюдение правил дорожного движения, а то и за более серьезные нарушения. Милицию можно нанять для решения любых задач – от охраны киосков, торгующих сосисками, до совершения заказных убийств.
Но масштаб проблем, о которых пишется в статье, вызвал тревогу. А представление с разоблачением тайн свидетельствует о том, что за кулисами ведется активная политическая борьба.
Министерство внутренних дел отвергает эти обвинения, утверждая, что оно стало жертвой "информационной кампании" по дискредитации ведомства. МВД подало на журнал в суд за клевету. Один из пришедших в редакцию мужчин по имени Сергей Таран позже отказался от своих обвинений, сказав, что никогда не был в редакции The New Times.
Но журнал настаивает на своей версии событий. Спустя неделю он опубликовал снимки двух этих людей, сделанные камерами системы безопасности. Среди них был и Таран, чье имя редакция назвала после его опровержения по поводу интервью The New Times. Редакция воспроизвела запись этого интервью, организованного представителем милицейского профсоюза Михаилом Пашкиным.
Пашкин опубликовал заявление, которое, по его словам, было подписано двумя мужчинами, выступившими с обвинениями. "Все рассказанное в этой истории правда, - сказал он, - мы уже десять лет говорим об этом УСБ (управление собственной безопасности), но они просто покрывают все это".
Пашкин добавил, что Тарана в октябре прошлого года уволили из батальона - якобы за вымогательство у одного азербайджанского бизнесмена. Ему пригрозили судебным преследованием по этому делу, если он не покается и не выступит с опровержением.
Взять интервью у Тарана не удалось. А его коллега, по информации The New Times, пожелал остаться неизвестным, так как по-прежнему служит в милиции.
Несомненно, зерно правды есть в словах обеих сторон этого спора. Показания оперативников весьма похожи на правду, хотя в них отсутствуют подробности, и их сложно проверить. Но верно и то, что МВД стало жертвой развернутой недавно кампании по его дискредитации, поскольку противоборствующие группировки во власти борются за свои позиции и пытаются лишить кресла министра внутренних дел Рашида Нургалиева.
Говорит заместитель главного редактора журнала и соавтор этой статьи Илья Барабанов: "Конечно, мы не можем знать всего, что происходит в государстве. Мы проверяем факты, но это все, что мы в состоянии сделать. А факты эти правдивые".
После беспрецедентных разоблачений коррупции в милиции возникла настоящая драка в средствах массовой информации. Стороны спорят о том, не является ли это сигналом к началу крупной перетряски в структурах безопасности, а также в российском государстве в целом.
Кирилл Кабанов, возглавляющий независимую организацию Национальный антикоррупционный комитет, говорит следующее: "С правоохранительными органами всегда надо себя вести осторожно – это закрытая корпорация. Там постоянно идут конфликты, о которых мы не можем знать. У меня такое ощущение, что кто-то где-то хочет стать новым министром внутренних дел".
Не секрет, что в Москве некоторые близкие к президенту Дмитрию Медведеву люди хотят, чтобы он выполнил свои обещания по поводу реформ и повел Россию новым политическим курсом, дистанцировавшись от своего наставника, премьер-министра Владимира Путина.
Хотя кажется, что Медведев сохраняет свою преданность Путину, который фактически назначил его на пост президента в 2008 году и по-прежнему является главной политической фигурой в России, разногласия между ними все же есть.
Согласно сообщениям в прессе, Медведев добивался отставки Нургалиева еще весной прошлого года, когда пьяный милицейский начальник устроил в московском магазине стрельбу. Но Путин заблокировал эти попытки.
"Министерство внутренних дел это глубоко коррумпированное ведомство, и чистка в нем важна и для государственной власти в России, и для имиджа президента Медведева как подлинного лидера, - говорит руководитель Никсоновского центра из Вашингтона Димитрий Саймс (Dimitri Simes), - однако очевидно, что в этой кампании присутствует элемент политического футбола".
Кое-кто считает, что слабость Нургалиева это симптом изменения соотношения сил в рядах правящего режима. Нургалиев, как и многие руководители МВД, пришел в министерство из КГБ.
Когда он работал в Карелии, начальником у него был Николай Патрушев, до недавнего времени возглавлявший ФСБ, которая стала преемницей КГБ. Но Медведев передвинул Патрушева на должность руководителя Совета национальной безопасности. Формально это повышение, но оно стоило Патрушеву влияния. Многие говорят, что это могло также ослабить позиции Нургалиева.
Каковы бы ни были закулисные махинации, совершенно ясно, что вопрос о коррупции в милиции находится сегодня в центре общественного внимания. Недовольство общества и его отвращение к печально известной своей коррумпированностью милиции огромно, и Медведеву удалось набрать несколько политических очков, когда он уволил ряд милицейских начальников и пообещал реформировать милицию.
Президент отправил в отставку 18 высокопоставленных руководителей из министерства внутренних дел. Он также уволил 15 высоких начальников из Федеральной службы исполнения наказаний после вызвавшей большой общественный резонанс смерти в следственном изоляторе адвоката Сергея Магнитского. Его арестовали после того, как он подал иск против милиции, обвинив ряд милиционеров в мошенничестве с кражей многих миллионов долларов. Президент также пообещал уволить еще 140 000 милиционеров.
Но по словам Пашкина, даже эти меры не помогут. "Это похоже на то, что вы берете больной организм и отрезаете от тела 20 процентов – руки и ноги, - говорит он, - но болезнь вы так не излечите".
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
26 января двое крепких мужчин вошли в здание редакции московского оппозиционного журнала The New Times, чтобы поделиться своей историей. Это были бойцы элитного подразделения российской милиции ОМОН, которое выполняет самую сложную милицейскую работу в стране – охраняет руководителей, штурмует логова организованных преступных группировок и подавляет массовые беспорядки.Но что-то очень неладное случилось в их некогда славном подразделении.
