На этой неделе соберется саммит Европейского союза, и собравшимся следует опасаться греков, у которых кризис и которые могут начать спрашивать, что им теперь делать. Ответ им дать может француз-социалист Доминик Страус Кан (Dominique Strauss Kahn) из МВФ, или два европейских консерватора — Жозе Мануэл Баррозу и Херман ван Ромпей. Оба они носят громкий титул президента ЕС, правда, непонятно, кто из них кем командует.
В конечном итоге грекам придется искать решение в двух правилах Дельфийского оракула: «Познай себя» и «Ничего сверх меры». Будет больно, но и британцам не поздоровилось, когда в 1976 году МВФ взялся за дело и пришлось отказаться от излишнего этатизма и чрезмерных социальных расходов. Задача решаемая, и ее надо решить.
На самом деле в Брюсселе будет стоять иной вопрос: «Камо грядеши, Европа?». Куда движется Европа? И сидит ли в кабине Евросоюза пилот?
В прошлом пилотов было двое: президент Франции и канцлер Германии. Конрад Аденауэр и Шарль де Голль. Вилли Брандт и Жорж Помпиду. Гельмут Шмидт и Валери Жискар-д’Эстен. Гельмут Коль и Франсуа Миттеран. Всем этим людям удавалось подчинить естественное национальное самолюбие своих великих народов и ковать и развивать чувство общности в процессе строительства постнациональной Европы. Даже Герхард Шредер и Жак Ширак хранили узы франко-немецкой дружбы, когда вместе выступили против президента Джорджа Буша-младшего и премьер-министра Тони Блэра в споре из-за войны в Ираке.
Теперь на наших глазах происходит постепенный откат Европы обратно к национализму. Рейн стал шире, чем Атлантический океан, потому что Франция и Германия позабыли, как говорить по-европейски, и ставят национальные приоритеты über alles.
Нелицеприятная схватка из-за новой ответственной за внешней политикой Кэтрин Эштон стала симптомом отсутствия взаимного доверия в Евросоюзе, каким он стал после Лиссабонского договора. Если бы Эштон была таким же дипломатом, как Меттерних, Талейран и Генри Киссинджер вместе взятые, все было бы ничего. Но Европа не озвучивает вообще никакого внешнеполитического посыла, так что придется пристрелить посланника.
Страны ЕС не могут даже договориться по такому периферийному вопросу, как Косово, не могут не дать Греции не дать Македонии вступить в ЕС и НАТО из-за того, как эта страна называется. По Турции, по России, по иммигрантам, по энергетике, по правам человека в Китае и на Кубе — по всем этим вопросам ведущие европейские страны расходятся во мнениях и озвучивают противоречивые позиции.
Нет согласия по вопросу и о том, как способствовать росту европейской экономики. Германию ругают за то, что она много экспортирует. Смешно, что в Европе положительное сальдо внешнеторгового баланса теперь считается проблемой. Президент Франции Николя Саркози спустил на немцев своего самого свирепого пса — бывшего нью-йоркского банкира, ныне министра финансов Кристина Лагарда (Christine Lagarde) — и поручил ему читать Берлину нотации о том, как надо обустраивать экономику. Канцлер Германии Ангела Меркель не осталась в долгу и сказала, что страны, нарушающие пакт о стабильности и росте, надо исключать из еврозоны. Учитывая, что французы в этом отношении выступали едва не хуже всех, особенно в ту пору, когда министром финансов был сам Саркози, не возникало сомнений в том, на кого она намекает.
Вспомните для сравнения, как де Голль вспоминал выученный в лицее немецкий, когда приглашал Аденауэра к себе в Коломбе-ле-дез-Эглиз в 1960-х, или как Миттеран и Коль грубо отпихнули Маргарет Тэтчер в сторону и вместе двинулись в направлении объединения рынков. Они успешно повысили число европейских стран с девяти до пятнадцати и заложили фундамент единой валюты и объединения Европы от Голуэя до Галиции.
Сейчас Европу, наоборот, пытаются уменьшить. Конституционный суд Германии пытается ограничить участие страны в делах ЕС. Европейский парламент стал прибежищем экстремистских партий, в том числе — открыто антисемитских, из самых разных стран от Великобритании до Восточной Европы. В 1988 году порядка 85% доходов бюджета ЕС складывалось из таможенных пошлин и НДС, а в 2010 — более трех четвертей всех бюджетных средств поступает напрямую от стран-членов альянса. Никто не замечает доходов, поступающих в автоматическом режиме от НДС и от пошлин на сахар. Все замечают доход, который поступает из национальных бюджетов и который мог бы быть направлен на пенсии, образование, оборону, да что угодно — но вместо этого достается бюрократам из Брюсселя.
Получается, что европейские институты, когда-то служившие европейцам, теперь рассматриваются ими же как нефункциональные и очень затратные, при том, что затрачиваемым на них деньгам можно найти лучшее применение в своей стране. Сколько же европейских лидеров должны пустить на встречи «двадцатки» и прочие международные форумы США, Китай и другие игроки мирового значения, подобные Турции, Индии и Бразилии? И почему европейские граждан должны голосовать за Европарламент, если в нем так много расистов и политиков крайне странного толка?
Когда Франция и Германия вновь решат совместно пилотировать самолет, стремящийся в европейское будущее? Британия отдаляется все дальше, и Дэвид Кэмерон дал понять, что, если придет к власти, то предпочтет вообще не видеть Европу, не общаться с Европой и не слышать слова «Европа». Свои внутрипартийные проблемы он этим решит, да и в британской истории подобных прецедентов бесславной изоляции накопилось немало.
Настоящий ответ на европейские вопросы должен исходить из Берлина и Парижа, но увы — никто не хочет его давать.
Автор статьи депутат Макшейн ранее был министром Великобритании по делам Европы.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В прошлом пилотов было двое: президент Франции и канцлер Германии и им удавалось подчинить национальное самолюбие своих народов и ковать чувство общности в процессе строительства постнациональной Европы. Теперь на наших глазах происходит откат Европы к национализму. Рейн стал шире, чем Атлантический океан, потому что Франция и Германия позабыли, как говорить по-европейски, и ставят национальные приоритеты über alles.
