Противница любых форматов, Карла Бруни-Саркози ответила на все наши вопросы безо всякого стеснения и не стала уходить от ответов

Какдлый раз, как мы встречаемся с Карлой Бруни-Саркози, нас поражает ее постоянство: это все та же простая, веселая и доброжелательная женщина, сидящая у камина в гостиной дома в 16-м округе Парижа с Coca Light и пачкой тонких сигарет. Несмотря на некоторый оттенок значительности, ее речь в общем-то тоже не изменилась: вы слышите свободную женщину, живущую "меж двух миров", которая вышла за муж за президента и еще не до конца свыклась со своей новой судьбой.

За несколько дней до этого разговора Г-жа Саркози вновь стала топ-моделью Карлой Бруни для фотосессии в подвале дворца Токио, который был заброшен в 80-х годах, а теперь его хочет восстановить президент, чтобы всем там показать многообразие современного французского искусства в рамках крупномасштабного проекта, намеченного на 2012 год.

Противница любых форматов, Карла Бруни-Саркози ответила на все наши вопросы безо всякого стеснения и не стала уходить от ответов: жесткий самоконтроль, который сегодня присущ практически любому публичному человеку, ей абсолютно чужд.

Madame Figaro: Почему вы согласились стать главным редактором (Карла Бруни выступила в качестве главного редактора специального номера журнала Madame Figaro, — прим. пер.) этого спецпроекта?

Карла Бруни-Саркози: Чтобы получить возможность говорить свободно, чтобы рассказать о людях, которыми я восхищаюсь, волнующих меня проблемах, чтобы показать мой мир таким, каков он есть на самом деле, чтобы стать ближе к моему образу и чтобы узнать себя в нем.

- Вы решили отдать дань уважения своим подругам Фариде Хельфе (Farida Khelfa) и Марин Дельтерм (Marine Delterme). На что вас вдохновляют две эти прекрасные женщины?

— Помимо того, что Марин и Фарида мои близкие подруги, я должна признать, что восхищаюсь ими. И это не только из-за их безупречной красоты или стиля, но в первую очередь из-за их ума, простоты и творческого склада характера. Меня удивляет та мудрость, с которой они идут по жизни. Марин веселая, но при этом сильная, а Фарида зачастую резкая, но в душе очень мягкая и нежная. Обе они очень яркие и талантливые личности, с ними всегда весело. Им обеим удалось стать более зрелыми и не состариться, их легко полюбить несмотря на сложный характер, они обе берут от жизни все. Мне понравилась идея напечатать на страницах глянцевого журнала фотографии женщин моего возраста. Хотя бы раз. Я благодарна им за то, что они согласились сыграть эту роль с фотографом Эллен фон Унверт (Ellen Von Unwerth). Они актрисы, им нравится играть, и на фотографиях это видно.

- Что вы почувствовали в ваш 40-й день рождения, в момент, когда для большинства женщин начинается другая жизнь? Чего 40-летняя женщина больше не может себе позволить?

— На самом деле ничего не изменилось. Мне может быть хоть 40, хоть 100 лет. Здравым смыслом я обладала, как мне кажется, и в 5 лет, но до сих пор ощущаю приступы безрассудной радости как тогда, когда мне было 15. Ну, если на то пошло, я думаю, что чересчур короткие юбки или слишком длинные волосы после 40 лет выглядят немного нелепо, но, повторюсь, все сильно зависит от конкретного человека. Единственный критерий – это красота.

- Вы вышли за муж 8 февраля 2008 года. Каковы по вашему мнению итоги этих двух лет совместной жизни как женщины и как первой леди страны?

— Два эти года пролетели незаметно. Я привыкла и смогла начать вести нормальную жизнь. Сначала все было довольно путано, но затем ситуация прояснилась: с одной стороны есть публичная жизнь, а с другой есть время, которое я посвящаю работе и семье. Я просто разделила свое существование на две части.

— Что вас больше всего сбивает с толку в президентской жизни?

— Ритм. Быстрый, постоянный, каждодневный ритм. Я же пришла из мира, где все протекает гораздо медленнее. Даже в постоянно меняющемся мире моды события происходят не так быстро. В политике нет отсрочки, нет отдыха, нет лишнего времени. Когда вы приближаетесь к такому миру, вращаетесь по его орбите, даже не являясь непосредственно его частью, вас затягивает в его ритм, и это просто приводит в замешательство. Когда я живу официальной жизнью, не может быть даже речи о том, чтобы бороться с этим ритмом: я просто пытаюсь под него подстроиться. Но в другой своей жизни я снова спокойна и никуда не тороплюсь.

- А каковы итоги с точки зрения новобрачной?

— Очень хорошие. (Улыбается). Интимную часть нашей жизни довольно трудно описать, оставаясь в рамках приличия. Все, что я могу сказать, это то, что для меня как женщины эта встреча оказалась важной и неожиданной в том, что касается нежности, доверия, общения и взаимопонимания. Впервые я чувствую, что меня понимают и поддерживают, Впервые я сама понимаю и поддерживаю. Впервые я много отдаю и получаю столько же в ответ.

- Это ваше первое замужество. Как отразился этот поступок на вашей жизни? То, что вы стали не только первой леди, но и вообще леди, замужней женщиной…

— Да никакая я не леди! (Смеется). Для своих коллег и агентов я по-прежнему Карла Бруни. Мы, певицы и актрисы, остаемся молодыми до самого конца. Мне нравится быть госпожой Саркози, но разве я похожа на замужнюю женщину? Я навсегда останусь девушкой несмотря на то, что я бесконечно счастлива быть женой этого человека. (Смеется).

- Принимаете ли вы особые меры, чтобы защитить вашу личную жизнь?

— Не больше обычного, я всегда так жила: под защитой и в относительной изоляции. Защищает меня мой характер: несмотря на обманчивую внешность в душе я одиночка и отшельница. Я так никогда по-настоящему и не выходила из той оболочки, которой живу и сейчас. Знающие меня люди понимают, чего мне стоит ее покидать. Моя жизнь уже долгое время состоит из тишины и музыки, книг и слов. Я всегда высоко ценила одиночество. Недавно в мою жизнь вернулись мой сын и мой мужчина. Что касается друзей, они мне так же близки как братья и сестры. А мои сестры мне как подруги. Мой круг общения очень ограничен, он складывался в течение долгого времени.

— Эти два года вас закалили?

— Возможно, они сделали мою жизнь еще изолированнее, хотя я далека от того, чтобы быть отрезанной от действительности. Думаю, что они также несколько меня смягчили. Я увидела вблизи беды и трудности жизни других. Работа в Фонде позволяет мне встретить смелых людей, которых бы иначе я никогда не увидела.

- Открывшийся вам новый мир оказался жестоким?

— Мир медиаполитики крайне жесток. Мне не слишком нравится этот мир, мне кажется, он несправедлив и зачастую даже некомпетентен. С другой стороны, я люблю мир политики, будь то большинство или оппозиция: он основывается на тяжелой работе, он вымощен жертвами и талантом, его облагораживает стремление служить стране, демократии. Это мир битв, но такие сражения ведутся по-честному, ведь у соперников одно оружие. Человек этой профессии интересуется другими, но он, как мне кажется, должен заниматься реальными вещами, а не разглагольствовать на страницах газет.

- Николя Саркози время от времени подвергается нападкам в прессе. Вас это злит?

— Да не время от времени, а постоянно. Эти нападки по-видимому уже стали традицией, и это меня раздражает. Нередко я просто не могу сдержать своего возмущения.

- Как вы отреагировали на появившиеся в интернете слухи о вашей паре?

— Любовь к слухам – это неотъемлемая, хоть и далеко не лучшая часть человеческой природы. Они существовали всегда. Тем не менее, мне нет дела до слухов, которые появляются в блогах всяких Мики и Суперменов. И я презираю тех журналистов, что считают блоги достоверным источником. То, что они используют и распространяют беспочвенные слухи из анонимных источников, кажется мне отклонением от демократии. Более того, это ставит под угрозу весь имидж профессии, весь смысл которой заключается в точности информации.  

- Хотели бы вы, чтобы ваш муж был избран на второй срок?

— Как супруге, мне, честно говоря, не слишком бы этого хотелось. Возможно, я боюсь, что он подорвет свое здоровье, а может быть мне просто хочется прожить остаток жизни в относительном спокойствии? Но какова бы ни была ситуация, и какие бы решения ни принял мой муж, я буду на его стороне. Примиряет меня с моим положением и то, что моя новая роль не раз позволила мне помочь другим. Это серьезное утешение. Я все еще немного ошеломлена и польщена честью представлять Францию, и прикладываю все усилия, чтобы быть на высоте. 

- Судя по вашей речи, вы стали серьезнее…

— Нет это не так, но попробуйте представить себе повседневную реальность президентской жизни. Ведь  для меня также очень важны душевное равновесие, счастье и здоровье моего любимого. Поэтому этот этап жизни является для меня источником постоянного беспокойства.

- Вы любите нарушать правила? Люди, которые вас знают, говорят, что вам не слишком близки разного рода форматы…

— Это не совсем так: я вежлива, всегда внимательно отношусь к другим, мне нравится любезность и доброжелательность, и у меня есть чувство долга, это своего рода привычка. Однако правда и то, что я не чувствую себя первой леди, эта роль мне несколько чужда, и возможно здесь я и не хочу следовать всем правилам. Я горжусь тем, что представляю Францию, но не вижу себя в каком-то одном статусе или позиции. Я никогда не использую предоставленные мне полномочия. К власти я безразлична. Она меня не интересует и даже наоборот стесняет.

Мне не нравится отдавать приказы, то, чтобы мне подчинялись или считали меня не тем, кто я есть на самом деле. В данном случае этим занимается мой муж и делает он это со страстью и целеустремленностью. Мне, как и всякому человеку нравится восхищение окружающих, но то, что некоторые восхищаются мной как женщиной, влюбившейся в человека, который стал президентом Франции, кажется мне просто нелепым. Хотя я всегда сама строила свою жизнь, я не считаю себя феминисткой и не испытываю никакого нарциссического удовлетворения от такой роли. 

- Вы всегда говорили, что не встретили своего Пигмалиона. Однако можно ли сказать, что Николя Саркози стал вашей опорой?

— Этот человек защищает меня от мира и от себя самой. Этот человек делает мою жизнь легче. Возможно, это вообще первый мужчина, который меня защищает.

- Позволила ли вам такая жизнь завязать дружбу с новыми людьми?

— Я познакомилась с самыми близкими друзьями Николя и с его семьей – я люблю ее всю без исключения, — но быстрый ритм жизни не позволяет развивать эти новые отношения. Я сохранила тесные связи с друзьями, которые были у меня еще до замужества. Мы хотели бы видеть друзей чаще, но теперь, когда у нас неожиданно появляется свободное время, мы чувствуем себя слишком усталыми. Мы отдыхаем, разговариваем, читаем, спим… Нам удалось отладить наши жизненные ритмы: я теперь стараюсь все делать быстрее, а мой муж и подавно. Ему удается адаптироваться к любой новой ситуации за несколько секунд, а я же до сих пор не могу привыкнуть к тому, что живу на свете!…

- В прошлом вы жили вольной жизнью манекенщицы и артистки, и не казалось ли вам, что вы живете в золотой клетке?

— Повторюсь, для меня изоляция это свобода. Кроме того, я против стремления к тому, чтобы делать все, что хочется. Не всякая свобода освобождает. Жизнь заключается не в этом. Я убеждена, что свободы без ограничений не может быть в принципе. Как артистке мне, например, кажется важным, чтобы передо мной стояли некоторые ограничения, а также были небольшие правила, которые я бы могла нарушить. Я думаю, что все артисты до самой смерти остаются непослушными детьми. И в этом смысле у меня все в порядке!… (Улыбается)

- Когда вы встретились с Боно для этого специального номера, вы, казалось, заинтересованы его гуманитарной деятельностью…

— Да, ведь тот факт, что я возглавляю Фонд, объясняется в первую очередь замужеством, а не давним стремлением. Речь идет о том, чтобы придать этой работе смысл, создавая что-либо, помогая, поддерживая и участвуя. Это стало для меня открытием, и придало дополнительные силы. Это обогащает вашу личность: те, кто работает добровольно, прекрасно знают, что то, что вы даете другим, остается у вас навсегда.

- Кажется, что вы постоянно живете между двух миров. Удобна ли вам такая ситуация?

— Такова жизнь. Во всяком случае, моей жизни. Все это мне хорошо знакомо. Я всегда плавала между двух вод, между двух стран, двух языков, профессий, устремлений и отцов. Я привыкла к этому с раннего детства. Единственное в чем я уверена, так это то, что я – это я. И мне прекрасно известно мое место.

- Вы говорили о двух отцах, и как это все уладилось психологически?

— Не уверена, что в нашей жизни нам нужно все улаживать. Возможно, что самые важные вещи вообще невозможно уладить? И нужно просто жить с ними…

- Разговор приближается к концу, так что давайте поговорим о менее серьезных вещах. Сейчас вы являетесь своего рода послом французской красоты и изящества. Интересуетесь ли вы по-прежнему модой?

— Я обожаю моду, но предпочитаю оставаться в роли восхищенного зрителя. Должна сказать, что по жизни я в общем-то не большая модница, и мир моды, который для меня как семья, заметил это уже давно. Мне нравится быть элегантной, но я не терплю чрезмерной сложности. В этом вопросе я в принципе не слишком щепетильна. Я не задумываюсь о прическе или макияже, я не иду на поводу у последних тенденций и не ношу драгоценностей – всему этому в моей жизни места нет. Но как первой леди страны, мне, безусловно, приходится обращать на это больше внимания.

Я не могу не отметить количество исключительных талантов, которые дала миру французская мода. Я восхищаюсь необычайными творческими способностями французских кутюрье и художников, а также умением старших мастеров ателье, швей, вышивальщиц и прочих удивительных профессий, которые сегодня оказались в довольно непростом положении. Мне хотелось бы с помощью своего Фонда оказать поддержку тем молодым людям, которые стремятся обучиться этим чудесным профессиям.

Вообще, у меня, наверное, нет привычной одежды за исключением вельветового костюма. А еще мне очень нравятся коктейльные платья, потому что их можно носить практически при любых обстоятельствах. Что же касается каблуков, особой любви к ним я не питаю. Это чувство, конечно, появилось с тех времен, когда я была моделью и у меня часто болели ноги: почти пятнадцать лет я ходила по подиуму в великолепных, но ужасно неудобных туфлях, и как только я покончила с этой работой, сразу стала носить более комфортную обувь. Помню, как были поражены мои утонченные и женственные подруги, увидев меня на концерте в Буфф дю Нор в моих старых Clarks!

- Собираетесь ли вы записать новый альбом?

— Да, я как раз сейчас занимаюсь его подготовкой и постараюсь записать его этим летом. Работаю я одна или с моим гитаристом Тао. Сейчас просто восхитительное время: из ничего, из чувства, ощущения или идеи мы делаем песню, и это настоящее чудо. Кроме того, мне не хватает сцены, куда я вернусь, если люди хотят меня услышать. Даже если мой муж пойдет на второй срок, я с этим справлюсь. У меня замечательная профессия, и я не собираюсь ей жертвовать.

- Можете ли вы подтвердить свое участие в будущем фильме Вуди Аллена?    

— Да, конечно. Съемки должны пройти этим летом в Париже. Я пока еще не знаю, кого буду играть, так как не получила сценария. Это, кажется, должен быть важный персонаж. Или же мне отведут роль статистки?! Возможно все… (Смеется)