Более 11 лет федеральная политика в отношении Северного Кавказа была составной частью более широкого процесса реформ, в результате которого власть все более концентрировалась вокруг Кремля.
Российская политика в отношении Северного Кавказа при нынешнем президенте Дмитрии Медведеве и его предшественнике Владимире Путине продолжает оставаться жесткой. Стихийный ирредентизм (движение за аннексию территорий другого государства под предлогом этнической общности или владения ими в прошлом – прим. перев.), а в последнее время исламский радикализм – по крайней мере в соответствии с официальными заявлениями – разгромлены при помощи подавляющей военной силы.
Частью этой политики было навязывание российскому обществу представления о том, что стабильность удалось восстановить в этом регионе. При этом действия властей перекликались с многолетней традицией силового военного подавления. Возрождение России на мировой арене, а также избавление от угроз со стороны исламского терроризма непосредственно связаны с популярностью президента Владимира Путина.
В краткосрочной перспективе непримиримая политика Путина на Северном Кавказе привела к достижению определенного уровня стабильности, и этот регион стали ошибочно восприниматься как один из фронтов в глобальной войне против террора после событий 11 сентября 2001 года. В долгосрочной перспективе за этим скрывалось широко распространенное недовольство и даже радикализация оставшейся части сепаратистского движения в Чечне. Все это создает ту среду, которая может подпитывать повстанцев на Северном Кавказе.
Конечно, Чечня и некоторые другие части Северного Кавказа подверглись радикальной трансформации после долгих лет войны. Однако за этой историей о стабилизации скрывается повсеместная бедность, всеобщая коррупция и растущие антироссийские настроения, которые вновь появились на Кавказе в последние годы. Все это привело к возникновению нового поколения боевиков, пополнивших ряды повстанцев.
Жесткая политика включает в себя использование местных сильных лидеров, аккуратно внедряемых Кремлем для получения поддержки при проведении федеральных реформ. Будучи неподотчетными, местные прокремлевские власти установили свой контроль при помощи жестоких мер, ограничения свободы и подавления независимого освещения событий в регионе. В течение 2008 года широко распространенные нарушения прав человека, коррупция, аресты, внесудебные расправы, а также спорадические нападения со стороны повстанцев свидетельствовали о подспудной напряженности в Чечне, Ингушетии и Дагестане.
Однако в апреле 2009 Россия, будто бы желая продемонстрировать окончательную победу над ирредентизмом, официально объявила об окончании своей контртеррористической операции в Чечне. Вскоре после этого местные ингушские и чеченские власти под контролем Москвы – сообщения об этом были весьма скудные – определили для себя целый ряд новых контртеррористических зон для борьбе с растущим повстанческим движением в регионе. Эти действия имели двойную цель – продемонстрировать российской и международной общественности, что федеральная политика является успешной, а также отвлечь внимание от этого региона, возлагая при этом ответственность за борьбу против региональной нестабильности целиком на местные власти.
Примерно в это же время лидер повстанцев на Северном Кавказе Доку Умаров объявил о возрождении батальона террористов-смертников под названием Рияд ас-Салихин (Riyad us-Saliheyn) для проведения операций против федеральных объектов. После этого Рияд ас-Салихин провел несколько смелых нападений на представителей прокремлевских властей. Боевикам из этого отряда удалось уничтожить большое количество милиционеров в результате целой серии нападений в Ингушетии, Чечне, а в начале этого года и в Дагестане.
В планы боевиков входило устранение с использованием террористов-смертников назначенного русскими президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова и, судя по всему, Рамзана Кадырова – нынешнего президента Чечни, который является ключевой фигурой в федеральной кампании по нормализации отношений России со своенравным Северным Кавказом. Хотя российской общественности и предлагается совершенно иная картина, на деле ситуация в южных республиках далека от разрешения.
Проведенные акции в московском метро, судя по всему, были предприняты в ответ на убийство нескольких важных фигур среди повстанцев в последние недели. Если проведенные в Москве акции можно приписать повстанцам с Северного Кавказа, то это означает драматическую эскалацию грязной войны в этом регионе. Еще более красноречиво они свидетельствуют о необходимости для Кремля в большей степени отвечать за систематические нарушения прав человека, получившие такое широкое распространение в регионе. Федеральные власти должны также бороться с повсеместной бедностью и коррупцией, а также признать, что проводимая ими политика привела к воспламенению подспудно накапливавшейся напряженности, которая в определенной мере способствовала возникновению мультиэтнического повстанческого движения, имеющего возможности и желание наносить удары по гражданским объектам в российской столице.
Профессор Сервин Мур читает лекции по международным отношениям на факультете политических наук и международных исследований Бирмингемского университета. Особое внимание в своей работе он уделяет вопросам безопасности в постсоветский период, а также повстанческому движению на Северном Кавказе.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Проведенные акции в московском метро, судя по всему, были предприняты в ответ на убийство нескольких важных фигур среди повстанцев в последние недели. Если проведенные в Москве акции можно приписать повстанцам с Северного Кавказа, то это означает драматическую эскалацию грязной войны в этом регионе. Еще более красноречиво они свидетельствуют о необходимости для Кремля в большей степени отвечать за систематические нарушения прав человека, получившие такое широкое распространение в регионе.
