Взрывы на двух станциях московского метро многие сопоставляют с сорванными попытками терактов в этой стране. В самом деле, в понедельник нью-йоркцев испугали появившиеся в час пик в подземке полицейские в бронежилетах и с винтовками M-16. Однако, несмотря на все сходство тактики террористов, и здесь, и там выбравших в качестве мишени общественный транспорт, террористические угрозы, с которыми столкнулись Россия и Соединенные Штаты, имеют абсолютно разные корни.
Синдром терроризма в России связан с завоеванием ей в 18 веке (так в тексте, - прим. перев.) Северного Кавказа. Не так давно Кремль вел на Северном Кавказе две грязные войны (в 1994-1996 и 1999-2005 годах) против чеченского движения за независимость.
Владимир Путин, сейчас занимающий пост премьер-министра России, был избран президентом в 2000 году благодаря своей безжалостной борьбе с чеченскими сепаратистами. Отказавшись идти на политические компромиссы с чеченскими националистами и назначив проводником воли Кремля в Чечне местного бандита, он дал исламским экстремистам возможность закрепиться на Северном Кавказе. В России терроризм – внутренняя проблема, наследие имперского прошлого. Чтобы смягчить эту угрозу, Кремлю следовало бы ввести в Чечне подлинное самоуправление.
У США – совсем другой опыт столкновения с терроризмом. Лидеры «Аль-Каиды» объявили войну Соединенным Штатам потому, что, как они считают, «дальний враг» в Вашингтоне мешает им свергнуть «ближнего врага» — то есть все ненавистные им режимы от Северной Африки до Персидского Залива. Главная террористическая угроза Америке исходит из-за границы, и она уменьшится, когда идеология «Аль-Каиды» утратит свою привлекательность. Террористические акты одинаково неприемлемы, где бы они ни происходили, а превентивные меры безопасности очевидно необходимы. Но Россия сама взрастила себе террористическую угрозу в собственных границах, а Америка – пока – нет.