Нам сюда?!

В российско-чеченском конфликте я не имею права голоса. Знаю одно: это пока что не моя война.

Не о том собирался писать, но лента новостей подсказывает свою логику. Как не заметить взрывы в московском метро? Отголоски пронеслись по планете, усиленные телевизионной картинкой. В идеале не следует спекулировать на человеческом горе. Хотелось бы помолчать, подумать, помолиться, кто умеет. Если бы не лукавый, который оказался способен разбросать намеки, устроив демонстрацию своего могущества на Страстной неделе.

Все набросились на бедолагу нашего "гуманитарного" вице-премьера за его призыв создать союзное государство. Так, будто он озвучил собственные мысли, а не скрытые пункты программы бело-голубых, их тайные и не очень тайные надежды, симпатии, комплексы. Все поняло: часть украинцев неуютно себя чувствуют, общаясь с соседями по Европе: пробелы в образовании, необходимость заботиться о правилах пристойности, отвечать каким-то непонятным требованиям. Кто-то из украинцев связан с Россией бизнес-интересами, обязательствами, опять же ментальная близость... Имеются и такие, кто просто забыл все прелести советской казармы и тоскует о выдуманном рае, где праздновали не Пасху, а Первое мая. Все они забыли, что играют в игру, где за вход берут гривну, точнее рубль, а за выход - два.

Следует задаться вопросом,  хотим ли мы добровольно и с песней попасть в пространство целиком чуждых для нас конфликтов, где средь бела дня рвутся бомбы? Речь идет не только о непосредственной опасности от терактов, а об общей мелодии жизни соседнего государства. Откуда берутся террористы-самоубийцы, их что, из Афганистана или Саудовской Аравии на парашютах десантируют? Или они являются неминуемым продуктом выстроенной системы отношений, где реальный террорист может откупиться от жадного мента символической взяткой, а обещание лидера "мочить в сортире" осуществляется большей частью относительно мирного населения?

Покойный Петр Вайль когда-то делился со мной журналистскими воспоминаниями о "Второй чеченской" войне. В частности, о так называемой зачистке Аргуна, свидетелем которой он был. Город обстреливали из пушек концентрическими кругами, начиная с окраин, постепенно огонь переносили к центру. Когда все дома было успешно разрушены под фундамент, запускался "ОМОН", который проверял руины на наличие уцелевших со всем присущим ему гуманизмом. Особенно Петру запомнился эпизод, как на его глазах российский военный вертолет устроил охоту на красные "Жигули" с беженцами. Старенькая легковушка, загруженная домашним скарбом, петляла по дороге из города, стараясь удрать от ракет. В нее попали с третьего выстрела. Со стороны, говорил очевидец, это выглядело, словно увлекательная компьютерная игра.

Вопрос для догадливых: чего ожидать от человека, который случайно пережил такое приключение? Приключения длились с перерывами свыше десяти лет, количество жертв не подвергается подсчету, о них не каждый день сообщала CNN. Разве это не фабрика террористов? Конечно, не следует идеализировать и боевиков. Как-то похитили журналистку московского канала НТВ Елену Масюк: в ожидании выкупа победоносные чеченские бойцы за свободу три месяца насиловали ее каждый день, процесс записывали на видео, а кассеты продавали на рынке в Грозном. Говорят, был популярный товар.

Повторяю, не мое дело судить, кто там прав, а кто виноват. Кто из чеченцев в самом деле верил в независимость будущего государства, кто занимался специфическим бизнесом, а кого использовали "втемную" для легитимизации кремлевской вертикали. Кто из российских солдат верил, что защищает отчий дом от исламистской угрозы, а кто набивал карманы. В этом конфликте я не имею права голоса. Знаю одно: это пока что не моя война.

Но она длится, уже перекинулась на соседнюю с Чечней Ингушетию, на Карачаево-Черкессию, на Дагестан (и на очередной взрыв в Кизляре СМИ почему-то откликнулись не так живо), а это только Кавказ. Россия имеет и другие проблемные точки. Скажем, Дальний Восток, куда через прозрачную границу проскальзывают китайцы, по высказыванию еще одного коллеги, "мелкими группами в 100 тысяч лиц",  другие ли субъекты федерации, не удовлетворенные своим нынешним статусом, где конфликты пока что заморожены. Как только Украина станет частью этого пространства (экономического, политического, таможенного, гуманитарного - как хотите), те конфликты станут нашими. Не говоря уже об удивительном таланте российских спецслужб ради собственных целей создавать новые ячейки напряжения.

Было бы низостью злорадствовать над горем соседей. Было бы глупостью - нет, хуже, национальной изменой - стараться импортировать это горе к себе.

Перевод: Антон Ефремов