В нынешнюю эпоху коммерческих отношений и широкого развития внешней торговли часто случается так, что страны, вместо того, чтобы прибегнуть к вооруженному столкновению, разрешают свои споры другими способами. В американо-мексиканских отношениях такую роль обычно играют споры вокруг вопроса об иммиграции. В американо-канадских отношениях эту роль на какое-то время взял на себя спор об условиях труда переработчиков древесины хвойных пород (да-да, именно так!): в действительности на кон были поставлены различия в позициях о роли правительства в промышленности, чувствительность Канады к американскому экономическому влиянию и многие другие проблемы; впрочем если специально не уделять этому внимание, всё это могло пройти незамеченным.
В Центральной Европе выдающимся примером подобного феномена стало обсуждение массового расстрела в Катыни, память о котором по-прежнему оказывает деформирующее влияние на отношения между Польшей и Россией. Речь идёт о событии, произошежшем 70 лет назад: массовом расстреле весной 1940 года около 20 тысяч польских офицеров. Офицеры были взяты в плен Красной Армией, вторгшейся на территорию Восточной Польши в 1939 году, сразу же после вторжения нацистской Германии в Западную Польшу. Советская тайная полиция расстреляла их по прямому приказу Иосифа Сталина. Позднее Сталин перешёл на сторону союзников против Гитлера, и выразил осуждение немцам, якобы совершившим это массовое убийство. Эта ложь стала частью официальной советской и польской коммунистической истории, вплоть до падения коммунизма и развала Советского Союза. В 1990 году Михаил Горбачёв, последний советский коммунистический руководитель, признал ответственность своей страны за этот бесчеловечный эпизод. В 1990 году первый российский президент Борис Ельцин рассекретил архивные документы по делу.
Семьдесят лет – долгий срок: внуки офицеров, погибших в Катыни, успели повзрослеть и состариться. Но не далее как в прошлом месяце российский журнал подал жалобу на польский журнал за «экстремизм» и «антироссийские настроения», среди прочего, из-за того, что там были опубликованы исторически верные статьи о Катыни. А несколько лет назад некий сотрудник российского архива рассказал мне о том, как кое-кто из членов парламента пытался оказать на него давление, когда он занимался этой историей: от него хотели, чтобы он доказал, что убийства были совершены немцами, а Ельцин подделал архивные документы в угоду Западу.
В действительности «отрицание Катыни» стало для некоторых российских политиков и журналистов способом выразить свой протест против того, что Польша всем душой повернулась к Западным организациям и к демократии западного образца; сами поляки тоже расценивают это именно так. В 2007 году газета российского правительства напечатала грязную рецензию на польский фильм режиссёра Анджея Вайды (Andrzej Wajda) о массовом расстреле – «Катынь». Впоследствии российские кинотеатры отказались демонстрировать этот фильм. Правы поляки в своих интерпретациях или нет, но они расценили эти решения как доказательство того, что Россия до сих пор лелеет имперские амбиции по отношению к своим соседям. Иными словами, истинной причиной спора сегодня является не само историческое событие, а проблемы современной политики; а выяснение исторической правды – лишь форма, которую принял этот спор.
Всё это мы написали для того, чтобы было понятно, насколько удивительным событием стал показ этого фильма по российскому государственному телевидению в пятницу на прошлой неделе. Все согласны, что без личного одобрения премьер-министра России, Владимира Путина, показ «Катыни» был бы невозможен. Да и время выбрано не случайно: во вторник Путин вместе с премьером Польши примет участие в памятной церемонии в Катынском лесу, посвященной 70-летию трагедии. Путин – первый российский лидер, участвующий в подобном мероприятии, и впервые эта церемония проходит под официальным российским патронажем. Позднее премьер-министры встретятся с комитетом, имеющим примечательное название: «Российско-польский Комитет по сложным вопросам», для более широкого обсуждения архивов, памятников и истории.
Почему это происходит именно сейчас? Прежде Путин не обнаруживал склонности подробно останавливаться на жестокостях, совершенных в советскую эпоху – напротив, его официальная политика состоял в том, чтобы преуменьшать их. Его правительство спонсировало учебники истории, в которых Сталин изображался как «самый успешный советский руководитель за всю советскую эпоху»; Путин вернул в общественную жизнь России советские флаги и песни. А в данный момент у него вообще хлопот невпроворот. Теракты в Москве на прошлой неделе, экономические затруднения России и ропот народного протеста в стране, безусловно, более актуальны, чем преступление, совершённое семьдесят лет назад – если, конечно, само это нагромождение проблем не является объяснением такого переворота в убеждениях.
Может быть, Путин, стоящий сейчас перед необходимость решать более сложные вопросы, просто устал от этой давней ссоры. Может быть, он чего-то хочет – уступок по нефти и газу, например, – от польского правительства. А может быть, российская элита наконец пришла к выводу, что невозможно осуществить глубокое переустройство страны, пока российские граждане сохраняют менталитет сталинской эпохи и придерживаются сталинистской интерпретации истории. Если это так, то Катынь станет лишь первым призраком в ряду многих, которых придётся успокаивать. Но, может быть – хотя это всего лишь предположение, - за этим последует реальные изменения в российской внешней политике.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В эпоху коммерческих отношений и развития внешней торговли часто случается так, что страны, вместо того, чтобы прибегнуть к вооруженному столкновению, разрешают свои споры другими способами. В американо-мексиканских отношениях такую роль обычно играют споры вокруг вопроса об иммиграции. В Центральной Европе выдающимся примером подобного феномена стало обсуждение массового расстрела в Катыни, память о котором по-прежнему давит на отношения между Польшей и Россией.
