Президент Киргизии Курманбек Бакиев в прямом эфире программы "Вечер на Би-би-си" рассказал о своем видении ситуации в стране.
С ним беседовала ведущая Яна Литвинова.
Би-би-си: Господин Бакиев, где вы сейчас находитесь?
Курманбек Бакиев: Я нахожусь на юге республики.
- Считаете ли вы себя, по-прежнему, президентом страны?
- Да.
- И каковы будут ваши ближайшие действия? Ведь если вы по-прежнему считаете себя президентом страны, вы должны контролировать ситуацию. Как вы это пытаетесь делать?
- Во-первых, если вы помните, когда я пошел на второй срок, на президентских выборах, которые состоялись буквально 8-9 месяцев назад, граждане Кыргызстана отдали за меня 77% голосов. Это первое. Второе: две недели назад у нас был курултай согласия, на котором избранные делегаты – не чиновники, а простые граждане Кыргызстана – полностью поддержали курс президента на реформу, на обновление. И когда кучка вооруженных людей, несмотря ни на что, захватывает Белый дом, где прицельно стреляет в президента, в его кабинет, и таким путем приходит к власти – я считаю, что это нелегитимная власть.
- Судя по всему, это была не просто кучка людей – это было огромное количество людей, причем не в одном городе страны, а в нескольких. В чем вы видите причину беспорядков, которые произошли и все еще происходят?
- Я очень хорошо знаю свою страну и свой народ. И то, что вы говорите сейчас – да, они сумели организовать [беспорядки] в таких областях как Талас, Нарын, потом в Бишкеке, людей мобилизовать. Особенно молодежь, которая, в своем, мягко говоря, нетрезвом состоянии, очень возбужденная, силой захватила административные здания. Здесь большую роль сыграла и раздача денег, и распитие спиртного – в общем, все, что используется в таких случаях.
- Вы не называете ситуацию, в которой оказались, словом "свержение". Но на севере страны сейчас происходит одно, на юге – другое. Каковы ваши личные ощущения?
- Как я могу себя ощущать, когда в столице творится полная вакханалия, когда вооруженные люди бродят по столице, грабят, мародерствуют, убивают, а новое временное правительство, которое само себя назначило, абсолютно не может навести порядок, и все валит на президента страны? Конечно, очень плохо. Хочу сказать: для меня очень большая неожиданность, что была проведена такая подготовка.
- Вы надеетесь на какую-то помощь из-за рубежа?
- На что я прежде всего надеюсь... Все наши зарубежные коллеги, все мировое сообщество сделало упор на том, что к власти надо приходить легитимным путем, в правовом поле, а не так, как поступили в данном случае.
- Если я правильно понимаю, вы надеетесь только на моральную поддержку, а не на реальную физическую помощь?
- Я думаю, что у кыргызстанцев хватит мудрости и выдержки. Надеюсь, что в стране все же найдутся силы, которые смогут сдержать ситуацию. Больше всего сегодня нужна моральная поддержка. Хотя, после того, что натворили в Бишкеке, думаю, и гуманитарная помощь не повредит нашей стране.
- Вы не боитесь, что в стране может начаться гражданская война, если народу все же не хватит мудрости?
- Не думаю, что дойдет до этого. Здесь, на юге, обстановка более спокойная, и правые, и левые стараются понять друг друга, избежать кровопролития.
- Существует ли опасность раскола страны на две части?
- Думаю, раскол в определенной мере есть. Но его можно остановить. И это надо будет сделать.
- Господин Бакиев, а вы, со своей стороны, готовы на равных разговаривать с оппозицией, с теми людьми, что организовали в Бишкеке правительство национального доверия?
- Если так называемое временное правительство, которое само себя назначило, готово вступить со мной в переговоры – я готов выслушать их, выслушать, что они хотят.
- Вы говорили о моральной поддержке из-за рубежа. Российский премьер Владимир Путин фактически выразил поддержку оппозиции. Как вы расцениваете такую реакцию?
- Ну, это право любого политика, как говорится, давать оценку тому, что творится в другой стране. Я хочу сказать, что в 2005 году, когда была действительно народная революция, когда народ повсеместно поднялся, но без кровопролития – а тогда и в мыслях не было захватывать Белый дом, - он то же самое говорил. Он и сейчас говорит, что это дело внутреннее. Это его право как политика, как государственного деятеля. Я его не могу комментировать.
