Когда терпение на исходе

Киргизский народ терпел много лет, его способность сносить боль казалась бесконечной. В самые жестокие зимние холода киргизы безропотно мерзли, невзирая на слухи о том, что правящая династия продает электричество соседним странам. А во время выборов, в отношении которых ни у кого не было иллюзий, люди просто шутили, что им нет нужды обременять себя процедурой голосования: «государство сделает это за меня».

Многие надеялись на помощь со стороны: вот придет Большой брат (из Москвы, а может, из Вашингтона), сметет нечестивцев и восстановит справедливость. Но этого так и не произошло. Кремль поздравил президента Курманбека Бакиева с избранием в ходе мошеннических выборов; американцев вообще ничего не интересовало, кроме военно-воздушной базы «Манас» - крупной промежуточной базы США, используемой ими для переброски войск и материального обеспечения военных действий в Афганистане. Слабая внутренняя оппозиция была способна для проведения демонстраций в лучшем случае мобилизовать несколько сотен человек.

Никто и подумать не мог, что ситуация как-то изменится.

И вот на прошлой неделе режим был свергнут. Скорость, с которой он рухнул, вызвала толки о том, что без Большого брата все-таки не обошлось, и в первую очередь, конечно, подозрение пало на Россию. Однако, вполне вероятно, все гораздо проще, и для объяснения происшедших событий нет нужды вспоминать о «руке Москвы». Переворот совершили обычные люди (а мы здесь имеем дело с переворотом, а не с революцией, как не был революцией и государственный переворот 2005 года), и оппозиции, видимо, пришлось приложить определенные усилия, чтобы его возглавить. Президент Бакиев и его всемогущая семья вызывали народное возмущение своей «патологической жадностью», как выразился некий сотрудник президентского аппарата.

Трещина наметилась под новый год, когда Бакиеву удалось-таки пронять терпеливых киргизов, непомерно подняв плату за коммунальные услуги. Тарифы за тепло и электроэнергию были увеличены вдвое, и в течение года должны были повыситься еще больше. Эта мера, ставшая непосильной нагрузкой для бюджета среднего жителя страны, была преподнесена как реформа в духе свободной рыночной экономики, целью которой явилось привлечение средств для восстановления отчаянно нуждающейся в ремонте энергосистемы страны.

В это мало кто верил; но когда через несколько недель после этой акции была приватизирована самая прибыльная энергоснабжающая компания страны, скепсис населения перерос в народный гнев. Новому владельцу приватизация обошлась менее чем в три миллиона долларов, хотя в конце 2008 года правительство оценивало стоимость компании в 137 миллионов. К тому же новые цены на коммунальные услуги дали новому владельцу возможность получить огромную прибыль. Ходили слухи, что счастливчиком стал сын президента, Максим Бакиев.

В первый раз простые киргизы вышли на улицу в конце февраля. Это произошло в самом холодном городе страны, Нарыне. Демонстранты двинулись к Бишкеку; затем они отправились дальше на юг, затем на восток и вернулись в Бишкек.

Около месяца протесты, освещаемые официальными российскими средствами массовой информации, пытались раскачать режим Бакиева, разоблачая непотизм и коррупцию. Если русские и сыграли в перевороте какую-то роль, им удалось это достаточно хорошо скрыть. Но главное - в стране и без того накопилось достаточно гнева, чтобы протест не утихал. На прошлой неделе войска попытались усмирить демонстрантов выстрелами; однако выстрелы раздались и в ответ; кипение достигло критической точки, волна народного возмущения прорвалась, и режим пал.

Сценарий не нов, особенно для мировой истории последних лет; но каждый раз почему-то застает всех врасплох. Стабильный, но не демократический режим, удерживающий власть с помощью щедро финансируемой системы внутренней безопасности, внезапно рушится, когда рядовые бойцы вдруг отказываются умирать за своего лидера.

Так было в 1975 году в Сайгоне, когда формирования особого назначения Южного Вьетнама, которые должны были биться до последнего, неожиданно прямо на улице сняли форму и отправились домой; так было в 1986 году в Маниле, когда элитная президентская служба безопасности Фердинанда Маркоса под давлением народа самораспустилась; так было в 1991 году в Москве, когда армия отказалась поддержать переворот.

Вашингтон в своих политических расчетах сделал ставку на режим Бакиева, находящийся у власти достаточно долго, чтобы обеспечить интересы американской военной экономики в Афганистане. Это казалось оправданным, но на деле было ошибкой. Теперь американцам придется, не теряя времени, перестраивать отношения с маленькой, но довольно раздражительной группой новых лидеров – отчасти это фигуры, уже давно находившиеся в оппозиции, обиженные многолетним невниманием со стороны Соединенных Штатов; отчасти быстро сменившие ориентацию недавние сотрудники режима Бакиева.

События в Кыргызстане быстро отойдут в новостных передачах на второй план; но стране с ее распадающейся инфраструктурой, созданной еще в советскую эпоху, с последствиями многих лет государственного воровства предстоит столкнуться в ближайшем будущем с тяжелыми проблемами.

Для Вашингтона и всего западного мира это еще один урок – если, конечно, кто-нибудь захочет его извлечь. Суть его в том, что авторитарные режимы – союзники не только недостойные, но еще и ненадежные. Они блокируют все клапаны, обеспечивающие какие-либо гарантии - свободные выборы, демократическое обсуждение, оппозицию. Все изменения в таких условиях обычно происходят взрывообразно. Зависеть от подобных режимов недостойно по этическим соображениям и ведет к проигрышу в стратегическом плане.

И Кыргызстан – не исключение среди стран Центральной Азии; скорее, это правило. Другие руководители в регионе во многих отношениях похожи на Бакиева, а то и еще хуже. Все они автократы; коррупция в большинстве случаев достигает вызывающего размаха. И, кстати, все дают возможность использовать территорию своих стран для снабжения войск союзников в Афганистане.

Нельзя предугадать, когда порог болевой чувствительности у населения этих стран будет превзойден. Однако события в Бишкеке показали, что это может случиться в любой момент, и как раз тогда, когда этого меньше всего ожидают.

Пол Куинн-Джадж – директор проекта Международной группы по предотвращению кризисов (International Crisis Group).