Лех Качиньский: Смерть националиста-реакционера

Предупреждение: не все высказывания в статье политически корректны. Ее чтение может нанести моральный ущерб определенным лицам. Если вы все же решите не смотря ни на что ее прочесть, я снимаю с себя всю ответственность (зная реакцию людей, хочу сразу расставить все точки над i: это предупреждение ШУТКА).

Смерть президента Польши в авиакатастрофе 10 апреля вызвала глубокий траур у поляков и была подробно освещена всеми международными СМИ, которые в той или иной мере тоже разделяли это чувство. Людей поразила не только гибель Качиньского, но и тот факт, что в самолете находилось еще около ста человек, в том числе его супруга и целый ряд видных представителей политических и военных сил. Тем не менее, очень многие слова памяти покойного президента кажутся просто-напросто невероятными, как будто смерть превратила этого реакционера, фанатика и евроскептика в настоящего святого, тогда как на самом деле это был худший президент за всю историю Польши.

Как справедливо заметила моя коллега из Le Monde Марион Ван Рантергем (Marion Van Renterghem) в своей статье от 13 апреля, даже глава Gazeta Wiborcza Адам Михник (Adam Michnik) (на самом деле он просто терпеть не мог Качиньского при жизни) забыл в своей редакционной статье о таких любимых им в прошлом эпитетах как "реакционер, инквизитор, евроскептик и популист", но заговорил о "патриотизме" этого "прямого" и "приятного" человека, который "посвятил свою жизнь независимости Польши", выбрал свободу и отверг диктатуру. И это притом, что рейтинг Качиньского в стране достиг такого критически низкого уровня, что он уже собирался отказаться от участия в будущих выборах. Достоинства, которыми его наделила смерть, не перестают меня поражать. Кроме того, в этом так называемом "трагическом происшествии" погибло немало куда более достойных людей, как например легендарная фигура "Солидарности" Анна Валентинович (Anna Walentynowicz). Короче говоря, как вы уже поняли, я отказываюсь проливать хоть одну крокодилью слезу по эт
ому человеку, который нанес огромный ущерб имиджу Польши и которого я неустанно критиковал при жизни.

Напомним также о том, что самолет разбился 10 апреля в российском лесу лишь потому, что вспыльчивый Качиньский, который всегда был на ножах с либеральным премьером Дональдом Туском (Donald Tusk) (он сменил на этом посту брата-близнеца Леха – Ярослава Качиньского), отказался участвовать 7 апреля в организованной россиянами церемонии, посвященной 70-летию событий в Катыни. Иначе говоря, президент Польши умер, так как жил, отказываясь прощать обиды и бередя старые раны истории.

Развернуться на полную ему удалось тогда, когда его брат Ярослав был премьер-министром страны. Братья пригрели под своим крылом "Лигу польских семей" -  небольшую реакционную, антисемитскую и ксенофобскую партию. Властные и не заботящиеся о политических свободах люди, они отравили жизнь сотен людей своей охотой за призраками коммунизма: ныне покойный Бронислав Геремек (Bronislaw Geremek) едва не лишился своего поста евродепутата за то, что выступил против очередного "закона о люстрации", который в последний момент все же отменил Конституционный суд. Этого унижения он не простил им до конца своей жизни.

Что касается Европейского союза, братья Качиньские всегда испытывали по отношению к нему одно лишь отторжение, так как, по их мнению, в нем слишком большим влиянием пользовался их исконный "враг", Германия. Напомним также, что в ходе переговоров по Лиссабонскому договору Польша потребовала себе больше голосов в Совете министров, принимая во внимание число убитых немцами поляков во время Второй Мировой войны… Одним словом, ярая и неприкрытая германофобия. Как сказал в неофициальной обстановке один из европейских руководителей, братьям Качиньским и правда нужен "хороший психоаналитик". В целом же эта атавистическая неприязнь к Германии уравновешивалась ненавистью к России. Единственным надежным союзником в глазах близнецов были лишь США, что объясняет участие Польши в войне в Ираке и роль Варшавы в секретных операциях ЦРУ. Такое безусловное и бездумное равнение на администрацию Буша в немалой степени поспособствовало росту напряженности между Западом и Востоком Европы.

Качиньский, естественно, сделал все, чтобы помешать вступлению в силу Лиссабонского договора, и даже не дал своему либеральному правительству ратифицировать Хартию фундаментальных прав ЕС. В конце концов, он оказался последним представителем ветхой, прогнившей и реакционной Польши (запрет абортов, отказ признать права гомосексуалистов и т.д.). Стоит лишь надеяться, что смерть Леха не поможет Ярославу занять его место, так как он по большому счету еще хуже своего близнеца.

Однако жизнь – ироничная штука: найдя свою смерть в России, Качиньский, бесспорно, позволил Москве и Варшаве окончательно перевернуть страницу Катыни. Путин и Медведев не замедлили воспользоваться случаем, чтобы обратиться к Польше со словами успокоения и примирения, которых она ждала целых 70 лет. Волею случая, мертвый Лех сделал для своей страны куда больше, чем Лех живой.