Киргизы снова едва не стали могильщиками белорусской демократии

В начале недели белорусская держава неожиданно оказалась в траурной блокаде. В смежных странах по всему периметру границ были спущены государственные флаги в память о разбившихся под Смоленском в результате авиакатастрофы польских политиков. «Закат над болотом» (так прозвали в народе белорусский красно-зеленый штандарт) между тем гордо реял на прежней высоте.

Кроме того, в Минске сделали сюрприз телезрителям: заблокировали вечернюю трансляцию фильма «Катынь» на канале РТР. Вместо того чтобы проникнуться трагедией панов офицеров, взятых в плен в ходе присоединения Западной Беларуси, местной аудитории предложили поболеть за участников увлекательного шоу «Танцы на льду».

Подобное show must go on вызвало шквал критики со стороны оппозиции. Оперативно на свет божий появилась концепция, суть которой в следующем: Лукашенко намеренно изолирует страну от глобальной дискуссии, консервирует местечковые идеологические фишки, в том числе и по теме сталинских репрессий.

Байки насчет проведения сознательной политики международной изоляции и якобы от рождения присущего нашим чиновникам гена махрового сталинизма испарились к концу недели. Произведению Анджея Вайды нашли достойное место в вечерней сетке трансляций на одном из государственных каналов.

Одновременно Беларусь как никогда активно проявила себя на международной арене. Так белорусы вмешались во внутриполитические расклады в далекой и мало кому толком знакомой Киргизии.

К слову, первая киргизская революция пятилетней давности оставила заметный резонанс в белорусском обществе. Именно после репортажей из Бишкека оппозиция окончательно уверовала в возможность свержения лукашенковского режима за счет чудодейственных палаточных городков. Демонстрация оппозиции 25 марта 2005 года представляла собой некую имитацию увиденного в репортаже «Евроньюс» штурма здания акаевской администрации.

Одновременно власти начали всерьёз беспокоиться насчет исхода президентских выборов 2006 года. Последовала спешная коррекция уголовного кодекса в сторону ужесточения ответственности за деятельность в рамках неформальных организаций, зачистка информационного поля, подготовка сомнительного судебного процесса над группой оппозиционеров – потенциальных лидеров возможного белорусского майдана.

История повторяется. Комментируя в рамках визита на Гомельщину события в Киргизии, лидер незаметно проецировал их на местный политический процесс. Лукашенко заявил: «…Подобные действия киргизской оппозиции неприемлемы. Не дай Бог, чтобы такое произошло у нас…».

Был сделан также акцент на искусственной природе происхождения самого явления как оппозиция себе любимому. Наконец, было отмечено, что противники правительства не пользуются доверием общества, что накануне назначенных на 25 апреля выборов в местные органы власти сродни объявлению их результатов. Одним словом, как и в 2005-ом, в воздухе запахло политической реакцией.

Однако на этот раз Минск пошел куда дальше. Лукашенко, осудив киргизскую оппозицию и одновременно всячески разрекламировав экс-президента и его методы правления, четко встал на сторону одной из сторон конфликта.

«И не дай Бог киргизским оппозиционерам посадить или, хуже, застрелить Бакиева. Это им выйдет боком. И нечего упрекать Бакиева за то, что власть применила силу, защищая себя», - сказал президент.

Но самая большая сенсация заключалась в том, что, как признался сам бывший киргизский гарант, из Минска ему поступило приглашение перебраться в Беларусь в статусе политического беженца.

Такой подход явно расходится с практикой. Доселе в случае политических потрясений в одной из стран СНГ дело ограничивалось пассивной информационной поддержкой прежнего режима. Если побеждала оппозиция, пропагандистское и дипломатическое ведомства выдерживали для приличия некую паузу, дабы потом узреть в «бывших агентах Сороса» солидных политиков, представителей стран, с которой Беларусь связывают общие исторические судьбы и перспективные экономические проекты.

Идея создания в Минске некого киргизского Кобленца выглядит бредом, даже если рассматривать ее в контексте выстраивания системного фронта противостояния с Россией. Ближайшего союзника в Минске, кстати, все дружно и не без основания подозревают в причастности к киргизскому восстанию. Можно не сомневаться, что в скором времени Роза Отунбаева станет таким же большим другом белорусского народа, какими ранее были Ющенко и Тимошенко. Потребность в западных кредитах явно остудит пыл властей в желании расправиться с диссидентами.

История вокруг Бакиева прекрасно укладывается в логику поступков белорусской власти в истории с катастрофой под Смоленском. Решения заблокировать показ «Катыни», не объявлять траур были приняты явно эмоционально, назло Москве и Варшаве, без просчета последствий, реакции общества и стран-соседей. Потом задним числом пришлось запускать злополучную «Катынь» в эфир и за счет обилия репортажей о белорусах, скорбящих по жертвам катастрофы, создавать некий эрзац официального траура.

Белорусские власти еще только учатся жить в условиях провозглашенной ими же многовекторности.

Зато подобная формула принятия решений в белорусском руководстве обещает много забавных казусов в ходе грядущей президентской кампании.

Остается, выяснить, что вызвало в Минске столь мощное эмоциональное сочувствие к Бакиеву. Возможно, в том числе и схожесть поступков. Лукашенко: «Он (Бакиев), бедный, бросался по разным странам, выпрашивая кредиты».