У нас с Россией разные интересы

Чешское телевидение во время трансляции встречи президентов Обамы и Медведева на прошлой неделе постоянно повторяло два эпизода. Оба они касались взаимоотношений Чехии и России. Сначала президент Вацлав Клаус говорил, что чешско-российские отношения становятся все лучше и лучше. В качестве подтверждения этих слов дальше шли более старые кадры, – бывший президент Владимир Путин после последних переговоров с Клаусом заявляет, что они не нашли ни одного противоречия, которое могло бы разделять две страны.

Ничего нового здесь нет, слова о «дружеских отношениях с Россией» уже успели закрепиться в репертуаре некоторых чешских политических звезд. Только вот эта выстроенная идиллия, напряженные улыбки, явное приукрашивание, главный мастер которого - нынешний чешский президент, заставляют задуматься и выяснить главное: наши отношения с Россией действительно настолько хороши? А мы вообще должны хотеть «дружить» с Россией?

Если Клаус, встречаясь с российскими руководителями, действительно не видит никаких противоречий, тогда он либо далек от реальности, либо (в худшем случае) ведет какую-то свою, непонятную нам политику. Здесь достаточно и беглого взгляда: постоянные предупреждения чешских спецслужб о том, что российские шпионы активизируют свою деятельность на нашей территории; страх перед российскими государственными инвестициями в Чехии; явное нежелание русских открыть чешским историкам свои архивы, касающиеся нашей истории; различные взгляды двух стран на войну в Грузии и на поведение России на Кавказе. Или по-другому: дружба ли это, если чешское правительство собирается на экстренное тайное совещание только из-за того, что российская государственная компания хочет купить чешский аэропорт?

Все это – явные, очевидные проблемы, которые заметит каждый, кто захочет честно описать наши отношения с Россией. Но на встречах с российскими политиками заметить эти спорные вопросы никак не получается. Так что, если одна из прерогатив дружбы – откровенность, тогда наши отношения с Россией дружбой точно никак не назовешь. Но на данный момент для Чехии важна именно эта откровенность, честность, а не «дружба» любой ценой. Если мы не сможем говорить русским неприятные вещи, которые нас беспокоят, то таким образом мы фактически поставим под сомнение перемены, произошедшие за последние двадцать лет. Ведь прелесть нашей свободы и суверенитета как раз в том, что мы уже не обязаны вести себя, как Гусак (Husák) с Якешем (Jakeš), и возводить потемкинские деревни.

Мы должны стремиться к тому, чтобы наши отношения с Россией были достойными и ни от чего не зависящими, а не «дружескими». Как можно дружить с режимом, чьи критики получают пулю в голову? С режимом, который позволяет жестоко избивать своих оппонентов, так что они вряд ли выйдут протестовать на улицы? С режимом, который на Кавказе вел войну, похожую на геноцид, и подчинил себе правосудие, прессу и другие основы свободного государства? Чехия – часть другой цивилизации, признающей иные ценности, не те, за которые выступает современная Россия. Тогда как же мы с ней можем «дружить»?

Политики вроде бы боятся говорить об этих простых фактах вслух. Но есть несколько исключений, например Карл Шварценберг (Karel Schwarzenberg) и традиционный реалист Вацлав Гавел (Václav Havel). Последний после обамо-медведевского пражского шоу очень верно заметил, что с Россией мы должны быть бдительны, потому что русские нас считают территорией, где у них есть особые интересы. Добавим, что речь здесь идет не о свободной торговле, свободных институтах и других основах либеральной демократии. В случае с Россией у нас всегда есть повод думать, что ее интересы империалистические, захватнические и выгодные только одной стороне. Если это не так, ура! Но сначала давайте все это открыто выскажем.