Вопреки здравому смыслу и намерениям русских, вину за взрывы, как в московском метро, так и в Дагестане, где погибли более 50 человек - как гражданских, так и военных – надо возлагать не на радикалов во главе с Доку Умаровым, которые предлагают создать исламский халифат на Северном Кавказе, и не на умеренных, которые выступают за создание Чеченской Республики Ичкерия, во главе с Ахмедом Закаевым.
Вина, без сомнения, лежит на Путине. На Путине и проводимой им политике по отношению к региону.
Проблемы начались еще при завоевании региона царями в девятнадцатом веке, но то, что мы видим сегодня, стало прямым следствием политики конфронтации и альянсов с деятелями, власть которым Путин либо дал напрямую, либо поспособствовал их продвижению.
"Надо признать, что многие проблемы на Северном Кавказе не связаны ни с правительством Бориса Ельцина, ни Владимира Путина, - говорит Николай Петров из Московского Центра Карнеги. - Они имеют более глубокие корни, например, то, как был покорен Кавказ царями в прошлом".
С другой стороны, как замечает Петров, на протяжении многих лет Кремль не искал ни фундаментального решения конфликта, ни убедительной стратегии для борьбы с этой проблемой. "Для Путина было лишь важно суметь быстро продемонстрировать успехи на Северном Кавказе в конце своего первого президентского срока, - сказал Петров. - Именно поэтому он привлек клан Кадырова". Рамзан Кадыров пришел к власти после того, как погиб его отец, Ахмат, который был президентом Чечни. Он известен жестокими преследованиями своих оппонентов, но его также подозревают в том, что он хочет добиться большей автономии для этого региона. Недавно он предложил, чтобы Москва прекратила направлять милицейские силы из других регионов России в Чечню, якобы из-за связанных с этим расходов.
Кадырова, которого ненавидят, как умеренная, так и радикальная исламистская оппозиция, и боятся активисты-правозащитники, стал в настоящее время серьезным препятствием на пути стабилизации и мира в регионе, считает Петров. Северный Кавказ хрупок, как никогда, говорит он. "Многие люди недовольны, а ведь в регионе много оружия и людей, которые знают, как использовать взрывчатые вещества".
"Мы надеемся, что нападения подобные тем, что произошли в московском метро, больше не повторятся, - сказал Петров. - Но это немного наивные ожидания".
"Но не он (Путин, прим. переводчика) же подорвал бомбы!" - скажут некоторые. В самом деле. Но он сделал положение неприемлемым. В своей статье "Миф о стабильности на Северном Кавказе" (O Mito da estabilidade do Cáucaso Norte) я рассматривал ситуацию с региональной политикой и указывал, почему "терроризм" нашел благодатную почву именно в этом регионе, отмеченном застарелыми этническими конфликтами.
Конфликты, усугубленные искусственным созданием автономных республик, что, на самом деле, только вызвало застарелые обиды, столкнув лбами этнические группы, которые не обязательно ладили друг с другом, либо в силу исторических причин, либо нынешнего положения – как в случае с кабардинцами и балкарцами в Кабардино-Балкарии, или лезгинами и кумыками с аварцами в Дагестане.
Но, безусловно, крупнейшей текущей проблемой является назначение президентов республик (процесс минимально демократический) - и других регионов - русским исполнительным органом власти, а не проведение выборов. В основном именно Путин (и его коллега Медведев) назначают правителей чеченцам, ингушам, кабардинцам, балкарцам, татарам и так далее. Недемократическая система только еще больше усиливает несправедливость.
В Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии заметен подъем деятельности исламистов среди населения в районах до того относительно спокойных. Преследование независимых священнослужителей, и представление, что каждый мусульманин является потенциальным фанатиком, из-за чего начинаются преследования, лишения свободы, пытки и убийства "опасных элементов" – а в конечном итоге создание, по сути, образа врага там, где прежде никогда его не было.
Пример с Чечней становится символическим. Рамзан Кадыров стал преемником своего отца, Ахмата Кадырова, в чеченском правительстве. Мы видим, что такое назначение создало династию со скверной репутацией, возглавляемую Рамзаном, который, среди прочего, обвиняется в похищении людей, убийствах, пытках ... Читать о Чечне – то же самое, что, читать о черной дыре, где исчезают защитники прав человека, оппозиционеры ... Без какого-либо суда и следствия.
В конце концов, мы говорим о националистических движениях – особенно, это касается Чечни – которые борются за независимость уже десятилетия, и которые из-за постоянных репрессий стали переходить ко все более радикальным мерам, а в последнее время связались с исламским фундаментализмом из-за неполноценности – по их мнению - традиционных средств борьбы. Движение чеченцев не всегда имело черты "исламского терроризма". Очевидно, что эта волна насилия и этот рост исламского радикализма в регионе не появился просто так; причины в основном две:
Во-первых, повстанцы и местное сопротивление раз за разом терпели поражения в 90–х годах. Кроме того, марксистки ориентированные группировки или аналогичные им стали терпеть неудачи по всему Ближнему Востоку и в прилегающих районах (в частности, палестинские ФАТХ, НФОП, ДФОП и т.д.). "Пан-арабистские" режимы не получили усиления и развития в 60-е, 70-е и 80-е годы, что привело к возникновению и росту исламских военизированных группировок, таких как "Хезболла" и ХАМАС, быстрому развитию и возвышению "Братьев мусульман", а впоследствии Талибана и "Аль-Каиды".
Невозможно анализировать Северный Кавказ отдельно от "исламского мира", а также отделять реакцию повстанцев и колеблющихся - в целом – от постоянных репрессий со стороны правительства России. Припертые к стенке, они занимают все более и более радикальные позиции и будут все больше отдаляться от первоначальной идеологии, в "начальной" стадии. Это естественное движение и понятное. Радикализм борется с радикализмом.
Во всяком случае, главная задача этой статьи - показать, что нападения в московском метро и в Дагестане, какими бы кровавыми и достойными осуждения (в первом случае жертвами были в основном гражданские лица) не были – становятся понятными при более внимательном рассмотрении, при котором анализируется возникновение и развитие конфликта на Кавказе.
Нападения произошли в период усиления репрессий, и не только против населения кавказского региона, но и против правозащитников, которые стремятся разоблачить злоупотребления, а также в период усиленного преследования опасных элементов, повстанцев и региональных лидеров.
Единственно возможный вывод, к которому можно прийти, - политика России на Северном Кавказе, по крайней мере, неэффективна и, кроме того, она несет основную ответственность за рост исламского терроризма в регионе, ожесточенное сопротивление, насилие и изменение парадигмы сопротивления в регионе.
