Что должна делать Эстонии в наступающей новой эпохе, когда говорят, что распространение западных либеральных ценностей неуместно? Что авторитарные власти, методы управления и режимы столь же хороши, что и демократии? Если доступ к рынкам и природным запасам перевешивает все, и многократно? Если когда-то мир, считавший себя «свободным», в будущем не будет больше ни политическим, ни военным или экономическим центром, не должен ли он стать центром идеологической мощи?
«И что вы думаете о возможном вступлении России в НАТО?» Профессор политологии из Канады улыбается по ту сторону стола и с любопытством наблюдает за моим выражением лица. «Страны Балтии никогда этого не поддержат», отвечаю. В то же время думаю, что на деле все может пойти и по-иному. Вопрошающий разочарованно вздыхает.
Но прошло немного времени, и появились новости о том, что членство России в НАТО считает возможным госсекретарь США Хиллари Клинтон, министр обороны ФРГ времен канцлера Гельмута Коля (и оппонент членства в НАТО стран Балтии), ведущая фигура старой гвардии христианских демократов Фолкер Рюэ, и руководитель института современного развития при президенте России Дмитрии Медведеве Игрь Юргенс. Иными словами, в Вашингтоне попросили ведущих фигур Эстонии начинать постепенно свыкаться с этой мыслью.
Приходит приглашение принять участие в Хельсинкском университете в семинаре на тему «нового толкования» сталинизма. В приглашении говорится, что рассмотрение сталинизма как тоталитарного режима якобы односторонне и происходит из «холодной войны». Новые архивные данные и особенно плоды размышлений исследователей истории США якобы привели к тому, что сталинизм можно рассматривать как своего рода «цивилизацию». Где массовый террор был лишь одной из граней повседневной жизни. И вообще исследование сталинизма излишне увязывается с современной политикой и эмоциями.
Профессор из США на семинаре в институте внешней политики Финляндии говорит о наступающем новом мировом правопорядке. Им начнет управлять Китай. Экономический рост Китая феноменальный, либеральный мир за ним не поспевает. В мировой политике исчезает полярность, так как все со всем чрезвычайно связано. Всем нужны ресурсы всех. Спрашиваю, не значит ли это легитимизацию авторитаризма. Американец кивает. Да, авторитаризм сейчас держится в мире гораздо более уверенно, чем в конце «холодной войны». Зачем-то, очевидно, чтобы польстить аудитории американец считает необходимым добавить, что дебаты либерализма с авторитаризмом продолжаются. Неужели он думает об этом всерьез?
Если в этих словах для эстонца что-то новое? Или скорее знакомое? Да, в самом деле. Оно достойно Мярта Вооглайда (эстонский крупный предприниматель, выступающий за улучшение отношений с Россией – прим.пер.). Только речь американца отличается гораздо более высоким стилем и более интересным построением фраз. Оставьте эту Россию и скрежетание зубами на ее недемократичной спине. Это мешает прибыльной бизнес-деятельности на восточном направлении, говорит Вооглайд,. Высмеивая вместе с российскими партнерами по бизнесу все ценности и принципы западного мира, пнув ногой по ценностям, поддерживающим свободу Эстонии (Тартуский мир, эстонский язык, трактовка событий 1940 года и т.п.), мы получим на пару месяцев льготные транзитные поблажки на несколько миллионов и, возможно, нас посетит делегация секретарей крупной промышленности России.
Общественность Эстонии, очевидно, исчерпала себя в теме поездки президента Тоомаса Хендрика Ильвеса в Москву (на День Победы – прим.пер.). Медия предпочитает молчать. Или боится поставить президента в неловкое положение при обсуждении вопроса, или опасается, высказывая различные точки зрения, остаться на стороне «проигравших». Но и в 1939-40-м годах общественность Эстонии ничего особенного не сказала, когда президент Константин Пятс говорил о правах, значении и мудрости договора о базах (советских базах в Эстонии – прим.пер.)…
Общественное пространство Эстонии во внешнеполитических вопросах начало вызывающе сожаление двигаться назад в рассмотрении истории. Хотя следовало бы ожидать продвижения в некоторых иных направлениях. Все большую озабоченность вызывает то, что нашим примером становится Финляндия времен «холодной войны». В десятилетия «холодной войны» общество Финляндии определило ряд тем, о которых или вообще не ничего не говорили, или воздерживались от критики. В центре таких запретных тем был Советский союз и восточный блок. Разумеется, в число табу входила и оккупация Советским союзом Балтии. Когда в 1971 году газета «Ууси Соуми» опубликовала статью о положении в странах Балтии, неудовлетворении здесь властью Советского союза, тогдашний министр иностранных дел Финляндии Вяйно Лескинен счел необходимым лично атаковать газету, обвинив ее в «разрушении с большим трудом выстроенных восточных отношений». Он потребовал от газеты отказаться от своих позиций. Надеюсь, в современной Эстонии дела ни с одной из внешнеполитических статей так далеко не зайдут.
Но еще большую озабоченность вызывает то, как свыкание с авторитаризмом во внешней политике влияет на внутреннюю демократию Эстонии. В Финляндии со времен «холодной войны» и по сей день продолжаются споры о пределах власти президента. Как мы помним, бывший многие годы президентом Финляндии президент Урхо Калева Кекконен обосновывал свой авторитарный стиль руководства и принятия решений, в том числе и будучи в ссоре с парламентом, внешнеполитическими доводами. Поддержание хороших отношений с Советским союзом были для Кекконена столь сильным аргументом, что перед ним должны были отступать докучливые внутриполитические дебаты об избранных им направлениях и решениях.
Эстония наверняка должна воздерживаться от возникновения подобной традиции принятии политических решений, когда при принятии решения ссылаются на внешнеполитическую целесообразность или пользу, не объясняя подробно общественности эти выгоды или укутывая их в потайные плащи семиотики.
Но как не исключено вступление России в НАТО, не исключено, что неопределенная «внешнеполитическая польза» начнет воздействовать и на внутреннюю политику Эстонии. Таким образом, Эстония через пару лет станет, очевидно, гораздо более похожей на бывшую Эстонскую ССР, чем сейчас. Это наверняка произойдет в том случае, если статьи, мифы и принципы, лежащие в основе эстонской государственности, с нынешним усердием продолжат «смягчать» или «осовременивать». Если современная политическая система Эстонии опирается на западное либеральное понимание демократии и на проистекающее из 19 века рассмотрение эстонского национального духа, то через пару лет этого уже может и не быть. Если новый мировой порядок этому благоволит, концепции, лежавшие в основе Эстонской ССР, могут стать в нашем государстве гораздо более воспринимаемыми, чем мы сейчас это можем себе представить.
Иное дело, если мы должны будем принести подобную жертву новому миропорядку. Во всяком случае, общественность Эстонии могла бы остро об этом поспорить.
Вахур Маде (Vahur Made), заместитель директора школы дипломатов Эстонии, доцент Тартуского университета
Перевод: Хейно Сарап
