Французский философ, чьи суждения неоднозначно воспринимают в обществе, утверждает, что нельзя ходить по улице ни обнаженным, ни полностью укрытым от людских взоров

Яркие высказывания французского философа Андрэ Глюксманна о современной политике никого не оставляют равнодушным. Вчера, накануне выступления на Вечере книги в Мадриде, он активно включился в полемику о ношении хиджаба в Испании и возможном запрете ношения паранджи на французских улицах. «На улице нет личной свободы. Я разговаривал с девушками, которые утверждали, что носят хиджаб во имя личной свободы. Я согласен с ними, поскольку у меня тоже нет права ходить обнаженным. Меня просто задержит полиция. На улице нет личной свободы, и так было всегда», - заявил он. И закрыл вопрос.

Этот острый вопрос поставлен в его новом очерке Два пути философии: Сократ и Хайдеггер (издательство Tusquets). Глюксманн, не упрекая немецкого философа за его нацистские взгляды, пишет, что вновь вернулся к нему, «потому что он создатель философии живых бомб. Эти люди, готовые пойти на смерть, считают, что у них есть право убивать других. Это именно то, что Хайдеггер называл бытием-к-смерти".

Французский философ считает, что это представляет огромную опасность для современного мира. Данное утверждение перекликается с его мыслями о распространении нигилизма, высказанными в других очерках, таких как Достоевский на Манхэттене и Беседа о ненависти.

Тем не менее, он не пожелал обсуждать вопрос исламизации Европы и не стал отождествлять всех террористов-смертников с мусульманами. «Расизм может возникнуть где угодно. Тигры освобождения Тамил-Илама тоже использовали смертников».

От живых бомб он перешел к анализу случаев геноцида. Как считает Глюксманн, в течение ХХ века их было четыре: массовое истребление армян в период с 1915 по 1917 год; камбоджийцев с 1975 по 1979; евреев и цыган в годы Второй мировой войны и руандийцев в 1994 году. О жертвах Гражданской Войны в Испании – ни слова. Французский философ ограничился следующим заявлением: «Я думаю, что судья Бальтасар Гарсон преувеличивает, когда употребляет термин геноцид, хотя в определенный момент государство должно иметь возможность заглянуть в свое прошлое».

Как всегда, Глюксманн не обошел вниманием тему чеченской войны. Как считает он, то, что там происходит, просто «ужасно». Однако по поводу событий в секторе Газа он не занимает столь жесткую позицию. «Это очень просто. Один интеллектуал не может говорить обо всем и защищать всех», - парирует философ. Чтобы подтвердить свои тезисы, Глюксманн приводит цифры. Так, если верить ему, то разница между погибшими с 1947 года палестинцами и чеченцами, погибшими за последние десять лет, огромна и составляет «то ли 1x100 то ли 1x1000, это точно неизвестно». Мыслитель считает, что действия России в Чечне гораздо ужаснее того, что Израиль делает в секторе Газа».

«В Ираке сейчас лучше, чем при Саддаме. Можно голосовать и обсуждать».

Мыслитель Обама

Глюксманн был одним из тех представителей интеллигенции, которые наиболее рьяно выступали в поддержку вторжения в Ирак. Он и сегодня придерживается той же позиции, несмотря на огромное количество жертв среди мирного населения. Философ считает, что в стране сейчас лучше, чем было при Саддаме Хусейне. «Сейчас у них есть возможность голосовать, вести политические дискуссии, один иракец запустил в Буша ботинком и отделался годом тюрьмы. Во времена Саддама его могли бы расстрелять. Американцы задают себе вопрос, будет ли в Афганистане так же хорошо, как в Ираке».

Что касается Обамы, то он считает, что пока рано давать ему какие-либо оценки, хотя и выдал свое определение хозяину Белого Дома: «Это мечтатель-утопист. Думаю, что он впадает в самолюбование, а это неправильно», - подытожил Глюксманн.