На прошлой неделе я был одним из многих попавших в транспортную ловушку: извержение Эйяфьяллайёкудля задержало меня в Украине. Но потом мне удалось найти машину до Варшавы, в понедельник после церемонии почтения памяти жертв авиакатастрофы под Смоленском в Кракове.
Ещё многих предстоит похоронить; тысячи людей на гигантских телеэкранах главной площади смотрят, как хоронят Рышарда Качоровского (Ryszard Kaczorowski), последнего президента Польши в изгнании во время войны. Что поразило меня сильнее всего, это закапанные свечным воском тротуары и мостовые в радиусе двух сотен метров от президентского дворца.
В дни народной скорби пришлось мобилизовать отряды скаутов и проводников для замены свечей в лампаде, а их несли одну за другой. И всю ночь в воскресенье постоянно раздавался таинственный звук бьющегося стекла; большую часть их убрали, хотя и в понедельник оставались ещё сотни.
Многие называют это польским «моментом принцессы Дианы»; повсюду мелькают представители прессы и церковнослужители. Объятия Владимира Путина и пошатывающегося от волнения премьер-министра Дональда Туска (Donald Tusk) в день памяти в Смоленске стало модно сравнивать с рукопожатием Миттерана и Коля в Вердуне в 1984 году.
Возможно, умершего Леха сменит его брат Ярослав Качиньский (Jarosław Kaczyński), который вполне может победить на выборах и стать президентом Польши на волне народной симпатии; впрочем, больше всего шансов на успех имеет председатель парламента Бронислав Коморовский (Bronisław Komorowski). На выборах 20 июня он выступает как кандидат от партии «Гражданская платформа», и, по результатам опросов общественного мнения, проведенных сразу после катастрофы, имеет по-прежнему на 20 процентов больше голосов.
Во всяком случае, ясно одно: кризис сам по себе резко усилил сближение между Польшей и Россией, наметившееся после первой речи Путина в Гданьске во время 70-й годовщины начала Второй мировой войны в сентябре 2009 года.
У обеих сторон есть для этого свои конъюнктурные мотивы: Россия изо всех сил стремится доказать, что никоим образом не виновна в катастрофе (хотя по белорусскому телевидению, словно в насмешку, показали рабочих, поспешно устанавливающих электрические лампочки, чтобы показать, что Смоленск – «нормальный аэропорт»), а польская церковь попыталась канонизировать президента Качиньского и сакрализовать его общественную политику. Однако глубокая ирония проглядывает в более скрытых тенденциях, стоящих за сиюминутными интересами. Сам Лех Качиньский придерживался политики конфронтации с Россией.
И вот после его гибели вдруг стало невозможно, по крайней мере, в Польше, выйти за рамки диалога о примирении; любая критика России звучит здесь сейчас неуместным диссонансом. Однако примирение будет иметь широкие последствия. Прагматическая и ориентированная на развитие деловых контактов политика Туска по отношению к России кардинально изменит общую картину Восточной Европы а, возможно, и отношения Евросоюза и России в целом.
Польша и Россия
Как заявил Александр Смолар (Aleksander Smolar) в интервью Gazeta Wyborcza, катастрофа вызывала у обеих сторон всплеск эмоций, столь характерных для славянского характера. И эти эмоции носят отнюдь не чисто физиологический характер. Действительно, сближение может иметь под собой основу только в случае изменения старых стереотипов. Одним из таких стереотипов является представление об исторической традиции борьбы между Польшей и Россией за влияние в Восточной Европе; идея фикс, которую воскресила «оранжевая революция» 2004 года в Украине в и усилил приход к власти Качиньского в 2005 году. Польша Качиньского активно поддерживала своих друзей за границей, например, белорусскую оппозицию, хотя это только играло на руку кремлевским политтехнологам, нисколько не возражавшим против того, чтобы Россия (и Белоруссия) получила прививку от «цветных революций», инспирируемых из-за рубежа. На выборах президента Белоруссии в 2006 году, например, основной кандидат оппозиции Александр Милинкевич (Aliaksandr Milinkevich) был безжалостной заклеймён как поддерживаемая Ватиканом польская марионетка, несмотря на то, что по национальности он белорус и православный по вероисповеданию.
Правительство Туска (Tusk), разрушившее в 2007 году дуэт Качиньских, с самого начала значительно меньше интересовалось историческими и идеологическими проблемами. Одной из причин, почему самолёт президента Качиньского направлялся на вторую памятную церемонию в Катыни уже после того, как за три дня до того Путин и Туск приняли участие в ранее проведенной официальной церемонии, было опасение, что эта парочка попытается сорвать его планы.
Вопрос самой Катыни даже после катастрофы остается проблемой (примечательно, что на улицах Варшавы после окончания церемонии снова показывали кадры про Катынь).
В России демонстрация пронзительного фильма Анджея Важды о самой трагедии 1940 годе прошла уже дважды, однако российские «силовики» презирают любые намёки на постмодернистскую политику извинений. Путин слишком далеко зашёл в своей поддержке США после событий 11 сентября, и теперь вынужден немного сдать назад. Нечто подобное может случиться снова в связи с российскими выборами, запланированными на 2011-12 год.
Но и Польша за одну ночь не изменила своих предпочтений. Варшава до сих пор предпочитает прочные связи с США, и находится в первых рядах борцов за сдвиг Вашингтона к позиции «оффшорного равновесия». Польша оказалась в сложной ситуации в Афганистане, и теперь заинтересована в том, чтобы НАТО сместил акценты со «старой» Европы на «новую».
Польша и Евросоюз
Впрочем, два фактора цементируют сближение. Во-первых, правительство Туска предпочитает геополитике деловые отношения. Во-вторых, обе стороны смотрят дальше двусторонних отношений; их интересует стратегический успех. Идея Германии о «партнёрстве с целью модернизации» с Россией получит большее распространение, если её одобрят поляки. Дополнительный авторитет и влияние Польши на Германию будет означать актуальное одобрение обновленных, тем или иным способом, отношений с Россией, большинством крупных государств Евросоюза. Франция, Германия и Италия всегда выступали в поддержку России, как и президент Испании. Шведы в конце 2009 года сняли свои возражения против газопровода Nord Stream. Великобритания, правда, не отказалась от своих протестов по делу Литвиненко, но и в Лондоне говорят о новом прагматизме.
Польша, в свою очередь, надеется укрепить свою позицию в делах Евросоюза в составе «большей шестёрки». Хорошие отношения между Польшей и Россией будут лишь способствовать укреплению позиции Польши в Евросоюзе. Поляки также надеются оживить «Веймарский треугольник» (Польша, Германия, Франция), который мог бы сыграть ведущую роль в новой коллективной «перезагрузке» отношений с Россией. Секрет успеха польской дипломатии под управлением Туска заключается в том, что она сочетает последовательное лоббирование особых интересов, в частности, интересов «Восточного партнерства», с нарочитой демонстрацией своей лояльности по отношению к сообществу в целом.
Восточная политика Туска
Обе стороны быстро движутся вперед. Русские уже приглашали поляков на обед 7 апреля, во время первой памятной церемонии в честь Катыни, для ведения деловых переговоров с Путиным и Игорем Сечиным. Качиньский отклонил приглашение. Но Туск открыт для идей делового сотрудничества. Переговоры с Россией координирует Цезарий Грабарчик (Cezary Grabarcyk), министр инфраструктуры Польши. Скоро будет назначена новая дата проведения российско-польского экономического форума. После закрытия Игналинской АЭС в Литве, роль поставщика электричества в анклав перешла к Белоруссии, и она бессовестно эксплуатировала эту ситуацию во время недавнего нефтяного спора с Россией, и теперь русские собираются построить в Калининграде атомную электростанцию. Но станция не окупит себя, если будет снабжать энергией только Калининград, и очевидным дополнительным рынком является Польша (к тому же это будет крупной костью, брошенной неугомонному местному населению).
Вальдемар Павлак (Waldemar Pawlak), польский вице-премьер и министр экономики, представляет Крестьянскую партию: подкорректированный реликт коммунистической эпохи, члены которой традиционно продают большую часть продукции на восток. Павлак выступает также за хорошие отношения с Белоруссией, как и польский магнат Ян Кульчик (Jan Kulczyk), который собирается построить «традиционную» «грязную» электростанцию на низкосортном польском угле, вне досягаемости Евросоюза, на границе с западной Белоруссией. Польская поддержка белорусской оппозиции на выборах 2011 года, таким образом, будет не столь жёсткой, как в 2006 году. И для Милинкевича (Milinkevich) это плохие новости; повторное избрание президента Лукашенко станет ещё в большей мере предрешённым делом.
Кроме того, Россия хочет удержать Польшу в качестве ключевого звена в российском нефтегазовом экспорте. Россия нервничает из-за использования Польшей новых технологий разработки сланцевого газа, что позволит ей стать мини-экспортёром собственного газа. Страны Балтии, возможно, будут беспокоиться, насколько Туск и Коморовский будут придерживаться обязательств по польско-балтийским газовым связям, принятых Лехом Качиньским в Вильнюсе 8 апреля.
Украинская нервозность
Туск ожидал, что украинские выборы в феврале выиграет Юлия Тимошенко, но его предпочтения были не слишком строги, и на церемонии введения в должность президента Виктора Януковича польская сторона была представлена достаточно хорошо, в лице президента Леха Качиньского и председателя Европейского Парламента Ежи Бузека (Jerzy Buzek).
Однако каких-то грандиозных планов на оживление отношений между Польшей и Украиной нет, и в России это хорошо понимают. Лех Качиньский проявлял интерес к газопроводу Одесса-Броды, который мог бы давать Украине процент за транзит азербайджанских энергоресурсов; Дональда Туска это не интересует. Что касается трёх крупных проектов украинских олигархов в Польше: «Индустриальный союз Донбасса» в 2005 году приобрёл металлургический завод Huta Częstochowa; впрочем, в январе 2010 года его самого продали России; Гданьские судоверфи постоянно находятся в кризисе, хотя Варшавский автомобилестроительный завод, которым владеет АвтоЗАЗ, продолжает выпуск продукции.
Но, пока Польша и Россия всё теснее сжимают друг друга в объятиях, Янукович начинает опасаться неожиданной изоляции, чтобы вдруг не оказалось, что Польша и Россия решают важные вопросы через его голову. Янукович рассчитывает на опору Польши для поддержания равновесия в своих играх с Россией. Сейчас он затеял игру в опасной близости к интересам Москвы, поставив всё на дешёвый газ. Тридцатипроцентная скидка на нынешнюю цену на газ, которая превышает 300 долларов за тысячу кубометров, о чём было заявлено на встрече Харькове 21 апреля, меньше того, на что рассчитывала Украина (Белоруссия до сих пор, например, платит всего 171,50 доллара за тысячу кубов). В обмен на эту скидку Украина продлила на двадцать пять лет срок пребывания российского Черноморского флота в Севастополе, как кажется, без уточнений, что именно позволено России там базировать. К тому же Украина ещё больше теряет в других областях: распущены комиссии по сотрудничеству с НАТО; поставлено под сомнение проведение в будущем ежегодных совместных учений; ведутся дебаты вокруг замены закона 2003 года, установившего в качестве базового направления внешней политики Украины курс насближение с евро-атлантическим блоком, на новый закон о «нейтральном» статусе «не присоединения к блокам».
Выводы
Хотя исторические стереотипы постепенно рассеиваются, Польша и Россия исторически остаются основными фигурами в регионе. Сдвиг их приоритетов влияет на все страны региона от Балтийского моря до Чёрного. Большую часть этих изменений можно лишь приветствовать; но не все заинтересованные стороны с этим согласны. Польша традиционно испытывает беспокойство, когда Россия и Германия договариваются о чём-либо за её спиной; аналогичных опасений полны многие мелкие страны, расположенные между Польшей и Россией.
