Как повлиять на Россию

Недавняя смерть в московской тюрьме руководителя компании по торговле недвижимостью снова приковала всеобщее внимание к ужасающей тюремной системе России. Услышав эти новости, Медведев отреагировал в той манере, к которой мы уже привыкли: он немедленно уволил нескольких руководителей (среднего звена) и приказал провести тщательное расследование обстоятельств смерти Веры Трифоновой. Вне всяких сомнений, со следователями, ведшими ее дело, поступят сурово. Можно с большой долей уверенности предположить, что в итоге эти люди окажутся в той же самой мрачной тюремной системе, куда они засадили свою жертву.

Я смею предположить, что любой читающий этот блог согласится: видимо, это хорошая мысль – предотвратить безвременную и страшную гибель ответчиков, ожидающих суда в предварительном заключении. Но проблема в тактике действий. Как можно наиболее эффективно заставить Россию навести порядок в печально известных своими ужасами тюрьмах?

Кто-то наверняка подумает, что оптимальный курс – это конфронтационная политика с чтением нотаций. Сенатор-демократ от Мэриленда Бенджамин Кардин (Benjamin Cardin) недавно предложил запретить выдачу виз 60 российским чиновникам, причастным к делу Магнитского. Это еще один широко известный случай гибели заключенного в следственном изоляторе. Сенатор заявил, что такие люди не заслуживают "чести посещать нашу страну". Забудем на секунду о том, что это готовый рецепт для дипломатической перепалки по принципу "око за око, зуб за зуб", в которой русские превзошли многих (зная те изобретательные умы, которые работают у Лаврова в Министерстве иностранных дел, а также общее российское пристрастие к "ответным действиям", я могу представить себе, как русские реагируют на такой шаг, отказывая в визах целому ряду американских руководителей, имеющих отношение к пыткам в Гуантанамо. Я не исключаю, что для пущего драматического эффекта они даже выступят с официальными заявлениями типа "Пострадав от беззаконий советской системы, россияне лучше любого другого народа понимают полную недопустимость пыток"). Мне кажется, что такой метод поддержки перемен не очень-то эффективен. Если бы пресс-релизы Госдепартамента и бессодержательное нравоучительное позирование имели хоть какую-то пользу, то в Дарфуре сегодня царил бы мир, курс юаня был бы существенно выше, талибы потерпели бы поражение, а в Ираке была бы вполне дееспособная государственная власть. Такой подход с суровым осуждением виновных и с речами от лица "свободы" удовлетворяет нашу потребность в ощущении нравственного превосходства, но не дает никакого результата.

Так что же нам делать? Хотя неоконсерваторы часто высмеивают реализм, называя его практикой "ухаживания" за диктаторами и "подлизывания" к отвратительным самодержцам, я не думаю, что Соединенным Штатам надо что-то активно делать. Нам не нужно приглашать Медведева в Вашингтон и осыпать его хвалебными речами. Нам не нужно петь гимны величию Владимира Путина. Нам не следует вводить визовые запреты, заставлять "Радио Свободная Европа" превосходить себя в красноречии или приказывать пресс-секретарям из Госдепартамента говорить что-либо вообще. По сути дела, мы должны сделать так, чтобы внутренние события в России развивались своим чередом. Почему мы должны так поступать – из-за трусости или из-за нравственной слепоты? Нет, из-за того, что такая глубоко коррумпированная, жестокая и смертоносная судебная и исправительная система как российская, невероятно разорительна, а следовательно, обречена на неудачу.

Кремль отчетливо понимает, что его власть и влияние в конечном счете зависят от сохранения экономических успехов. Не менее ясно российское руководство осознает, что оно не может бесконечно жить на ренту от добывающих отраслей. Именно отсюда вся эта суета (искренняя, хотя пока малоэффективная) по поводу "модернизации".

Знаете ли вы, что является  мощным тормозом на пути развития, гигантским камнем на шее экономики? Правовая система, которая останавливает биение сердец (в буквальном смысле) бизнесменов. Рано или поздно русские осознают это, и тогда они изобретут способ для решения данной проблемы. Возможно, найденное ими решение будет далеким от совершенства, но это будет российское решение российской проблемы, найденное россиянами. Это решение не будет навязанным извне; это не будет какая-то западная концепция, импортированная без учета культурной, исторической, институциональной и политической специфики, в которой ей надлежит функционировать.

Я не хочу высокопарно возмущаться по поводу таких событий как (трагическая и достойная осуждения) смерть Веры Трифоновой не только из-за того, что мне это откровенно надоело, но и потому что такого рода события на самом деле наносят удар по влиянию Кремля. Негативные последствия заключаются в том, что российская деловая элита все меньше готова идти на риск, и все больше не хочет связываться с судебной системой. Эти последствия гораздо более разрушительны для российской власти, чем любые действия, обсуждаемые сегодня в Вашингтоне. Точно так же, многолетняя навязчивая идея Америки (навязанная ею самой себе) о государственном строительстве в других государствах намного более разрушительна для американского влияния, чем любые козни и схемы Ху Цзиньтао или Владимира Путина. Такого они не придумали бы и за всю свою жизнь.

Возможно, я слишком оптимистично и наивно рассуждаю о возможности позитивных перемен в России. Возможно, гражданское общество там слишком слабо и разрозненно, чтобы бросить серьезный вызов Кремлю (хотя на своей точке зрения о вредоносных экономических последствиях неработающей судебно-правовой системы я все же настаиваю). Но заметьте, что в своей редакционной статье под заголовком "Медленная пытка" пишет о смерти Трифоновой российская деловая газета "Ведомости":

Гибель Веры Трифоновой в тюремной больнице от тяжелых, но не смертельных недугов стала еще одним приговором отечественной правоохранительной системе…. По сути, дело в том, что система исполнения наказаний становится опасной для жизни подследственных и отбывающих наказание, как только речь идет о серьезных интересах и больших деньгах.

Такого рода оппозиция будет только усиливаться, если Кремль станет медлить. А для режима путинско-медведевского тандема, чья популярность и стабильность полностью зависит от продолжения экономического роста в России, мысль о возникновении мощной оппозиции в рядах бизнеса просто невыносима. Это вопрос не сегодняшнего дня; и я думаю, мне удалось четко заявить о том, что в ближайшей и даже среднесрочной перспективе позиции Кремля весьма прочны и хорошо защищены. Нет, это долгосрочная, стратегическая перспектива. Чтобы улучшать условия жизни в следующем десятилетии, России нужно развивать технологии, привлекать иностранные инвестиции и финансирование. А все это требует наличия правовой системы, которая функционирует на гораздо более высоком качественном уровне, чем нынешняя. Я очень надеюсь, что Россия может сделать свои тюрьмы менее опасными, а свои суды более эффективными. Но если вы относитесь к тем, кто питает отвращение и ненависть к российскому влиянию, то примитивные суды России не должны вас особенно беспокоить – ведь они гораздо более эффективно мешают реализации кремлевских планов, чем любые замыслы Вашингтона.